В сентябре умер единственный сын 25 лет. Сын собирался ехать в отпуск с другом. Нашли мертвого в подъезде человека, который имел долг перед сыном. Человек оказался наркоманом - он раньше работал с сыном, это было в 2011. В крови сына нашли наркотики. Ранки на "странном" месте - так сам себе не уколешь. А может, и не было наркотиков... Менты не направили на судмедэкспертизу, а направили на исследование. Это разные вещи оказывается. За исследование эксперт ответственности не несет. Камеры на подъезде менты "зачистили". Значит, было нужно... Я никогда не замечала ничего подозрительного за сыном. Сын работал в приличной фирме и был уважаем, учился в автошколе, мы много общались, он был на виду. Он был домашним, пек пиццу, смотрел новости по телеку. нормальная семья . Душа рвется. Церковь, молитва, кладбище. Смысла жизни не вижу. Сейчас есть временный смысл - пока ношусь по милициям, следственным комитетам и прокуратурам. Это АД! Они все - твари в погонах! Борюсь, пока жива - не сдамся. А потом... не знаю, что потом... Люблю мужа, он любит меня. Воем вместе... Детей не родим уже - возраст... Для чего жить????? Взять из детдома? А если не полюбим?
Здравствуйте, Ольга! искренне сопереживаю Вам и Вашему горю...
Душа рвется на части, не знаете зачем жить дальше и зачем прожили, что дальше - пустота? сына нет рядом, нет в Вашей жизни - все это уже произошло, случилось, Вы до последнего будете остаивать своего ребёнка, бороться за правду и справедливость - это Вас помогает Вам сейчас жить, отвлекает от этого чувства всеобъемлющего горя. У Вас есть любовь , Вы можете любить не менее сильно, чем страдать, но Вам важно принять его уход, принять смерть сына, её несправедливость (что он ёще так мало пожил). Даже если Вы решитес взять ребёнка - это будет другой человечек, он не сможет заменить Вам сына, он будет ДРУГИМ Вашим сыном (или дочевью) - вот это главное - чтобы Вы не видели в нем своего утраченного ребёнка - а для этого важно и принять смерть. Только время поможет Вашей боли уняться, она не уйдет, она так и будет с Вами, только чуть меньше, не так остро разрывать Вас на части. Горе у Вас одно вмесе с мужем - и пройти этот путь Вы тоже можете вместе и уже потом решать - хотите ли Вы подарить то тепло и заботу, которая ещё у Вас есть - подарить другому ребёнку, понимая, что это не Ваш сын, НО любя его.
Только время поможет, держитесь. Если Вам сложно самой - обратитесь к
photo — Helena Soler
К ак мать четверых детей, я не сталкивалась со смертью своего ребенка. Мне не знакома мучительная пустота утраты дочери или сына.
Но за последние 7 лет я имела святую привилегию находиться вместе со скорбящими семьями, которые потеряли кого-то их своих любимых. Многие из них, некоторые из которых стали друг другу близкими друзьями, это матери, потерявшие своих детей. Так как я дружила с этими скорбящими матерями, проходила вместе с ними через их самые тяжелые дни, я отметила, что им может помочь, а что лишь причиняет боль.
Хотя скорбь каждой матери уникальна, вот некоторые вещи, которым я научилась.
1. Находитесь рядом. Некоторые из нас боятся взаимодействовать с матерью, которая потеряла своего ребенка, потому что мы движимы большим молчаливым и блокирующим страхом, звучащим как «Я не знаю, что сказать» . И знаете что? Вы в хорошей компании. Потому что никто не знает, что сказать.
Но есть и хорошая новость, мать, которая скорбит, вовсе не ожидает от вас, что вы имеете правильную комбинацию магических слов, которая все обернет во благо. Нет таких слов, ни на одном языке мира, которые смогут это сделать. В чем матери больше всего нуждаются, так это в вашем присутствии. Принесите ей диетическую «Колу». Отправьте ей сообщение в знак того, что вы думаете о ней. Остановитесь возле ее дома и посидите с ней рядом. Выслушайте ее. Побудьте с ней в тишине. Спросите о состоянии ее сердца. Приберитесь в ее ванной комнате. Преподнесите ей в качестве подарка сертификат в магазин. Напишите ей письмо о том, что вы больше всего любили в ее ребенке. Помогите ей разобрать вещи ребенка.
Мамы не нуждаются в ваших правильных словах. Мамам нужно знать, что о них помнят и заботятся.
2. Разговаривайте об умершем ребенке. Понятно, что вы боитесь упомянуть матери о потерянном ребенке, так как заставите ее опечалиться. Вы хотите избавить ее от огорчения. Но больший дискомфорт, скорее, идет с вашей стороны, чем с ее. Она и так опечаленная и еще одно напоминание о ее горе не усугубит ее положения. На самом деле, более болезненно для многих матерей, когда друзья, и соседи, и сотрудники не упоминают о потере любимого ребенка.
Хотите узнать секрет? Большинство мам, которые потеряли ребенка будут уверять вас, что лучше сказать что-то неловкое, чем вообще ничего не говорить.
И как все мамы, скорбящая мать имеет желание разговаривать о своем ребенке. Она хочет отмечать, помнить и скорбеть о том, что было дорогим и забавным, и трудным, и уникальным в ребенке, которого она любит. Она может даже бояться забыть о тех уникальных мелочах, которые делали ее ребенка особенным.
Не бойтесь разговаривать о ее сыне или дочери.
3. Слушайте. У матери, потерявшей ребенка может и не быть много людей, которые желали бы или были бы способны выслушать ее. Ее супруг, или родитель, или ребенок, или родной брат переживает свое собственное горе, и может быть не в состоянии находиться с ней рядом в тот момент, когда она больше всего в этом нуждается.
Просто слушайте.
4. Не сдерживайте слез. Если взрослым в вашей семье не было комфортно с их эмоциями, то вам тоже не будет комфортно со своими. Не позволяйте дискомфорту подавить вашу собственную печаль и печаль мамы, которая скорбит.
Нормально, если она плачет.
Нормально, если плачете вы.
Создайте располагающую атмосферу для совместной скорби, которая станет исцеляющим подарком для матерей, потерявших своего ребенка.
5. Молитесь с матерью. Тот же страх, который удерживает нас от взаимодействия со скорбящими матерями — «Я не знаю, что сказать!» — удерживает нас от того, чтобы молиться вместе с ними. Мы боимся, что не будем знать о чем молиться или будем говорить о чем-то глупом. И мы вполне на это способны, да.
Но молитва — это подарок, который мы можем подарить маме, у которой болит сердце. Вы не должны иметь правильных слов. Молитесь в тишине. Молитесь по молитвенникам. Молитесь по Писанию.
Молитва напоминает скорбящим мамам, что их боль не безразлична ни вам, ни Богу.
6. Помните и возвращайтесь к материнской утрате. Спустя недели, месяцы и годы может прийти искушение поверить в то, что если мы не будем напоминать ей о болезненной утрате, мы, тем самым, окажем ей услугу, не возвращаясь к теме ее утраты.
Сложно придумать что-либо еще, более далекое от истины.
Мамы не забудут. Более того, пророк Исаия использует очень абсурдную гиперболу, чтобы продемонстрировать Божью святую память: «Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего?» (Исаия 49:15).
Вот интуитивный ответ: «Нет, конечно, нет! Это невозможно!»
Пророк продолжает: «Но если и она забыла, то Я не забуду тебя.» (Исаия 49:15).
Бог не забывает нас в нашей боли, утрате и горе; и мама, которую вы любите, не забудет своего дитя. Она не забудет его после похорон. Она его не забудет, когда вернется на работу. Она не забудет, когда родит другого ребенка. Она никогда не забудет.
Подписывайтесь:
Отметьте день рождения ребенка и годовщину его смерти в своем календаре, и, таким образом, вы сможете продолжать иметь связь с матерью, которая не забыла.
Я знаю, как жутко можно себя чувствовать, когда находишься рядом с матерями, потерявшими ребенка. Но поступая так, знайте, что вы не одиноки. И когда вы проходите вместе с матерями их скорбь, вы, тем самым, служите — своим лицом, голосом и телом — устами Самого Бога, говорящими, «Я никогда не забуду тебя!» (Исаия 49:15).
Моя мама потеряла сына.
Даже не так. Мой брат, старший, пропал без вести.
С одной стороны, это лучше чем смерть. Это ожидание длиною в жизнь, замешанное на надежде: а вдруг вернется?
С другой стороны, это хуже чем смерть. Это отсроченная во времени неопределенность, порционное ежедневное мучение, не поставленная точка, не законченное предложение. Это бунтующая душа, которая отказывается верить в смерть и не находит поводов верить в жизнь.
После того как ее сын пропал, моя мама ежедневно по ступенечке спускалась в подвалы разума. Проще говоря, сходила с ума. Но выяснилось это позже, когда глубина проблемы стала видна невооруженным глазом. А сначала все решили, что у мамы просто испортился характер. На вид мама была обычным человеком, ходила на работу, наряжалась в платья и даже красила губы в алый мак, но внутри неё зрело безумие.
Сначала оно было почти бессимптомным. Мама не могла простить окружающим никчемности их проблем. На фоне смерти ребенка все другие проблемы людей меркли, как зимний день после полудня. Мама немножко ненавидела всех за то, что они переживают из-за двоек детей, коммунальных платежей и погоды. Была груба, не сдержанна и пренебрежительно высокомерна.
Маме хотелось подойти к каждому человеку на свете и дать пощечину. Очнись! Твой ребенок жив! Вот он, рядом, в шапке и одной варежке, румяный от мороза, шмыгает носом. Вот он. Видишь? Живи, дура! А ты несешь какую-то чушь про старую дубленку, прокисший салат и проблемы с ремонтом.
Люди вокруг устали от вдохновенных маминых страданий. Считали, что уже пора успокоиться и пережить. Легко устанавливать лимиты чужой беды, не чувствуя бескрайности ее границ.
– Нина, хватит уже, – говорили они маме, когда у неё текли беспричинные слёзы. – Ну 10 лет прошло…
Я тоже судила маму. Мне больше всего доставалось от ее страданий. Я от них смертельно уставала.
Я уже через год узнала, что объем моего сочувствия лимитирован. И у меня его больше нет. И мне захотелось сказать: “Нина, хватит уже…”, – но я не могла. Я и так была виновата перед мамой, что не страдаю сама: я видела брата несколько раз в жизни, в силу того, что росли мы в разных городах, и чувства потери не испытывала.
Мне было грустно, что я одна в семье, но это больше походило на эгоизм: почему я одна должна терпеть неблагополучную семью? Вдвоем было бы сподручнее. Ты куда сбежал, брат?
Мне казалось, что годы, которые стремительно летят, опустошая отрывные календари, должны были давно припорошить боль. Не зря же говорят: “Сколько лет, сколько зим!” Зимы засыпают боль снегами, осени – заливают дождями, вёсны – отвлекают капелями, лета – дурманящими ягодными запахами счастья.
Но мама упорно держалась за боль потери. Всегда мысленно возвращалась в тот день, который можно было прожить иначе, и тогда, возможно, сын бы не пропал. Тот день, который пустил ее жизнь под откос. Тот день, до которого была жизнь, а после – принудительное доживание отведенного Богом срока.
Мама жила в сослагательном наклонении. В частице “Бы”. А если бы я не ушла?.. А если бы он не пропал?…
Спонсором своей жизни мама назначила меня. Так и говорила: “Если бы тебя не было, я бы ни минуты не ждала….” Мама намекала на то, что раз уж она мучается из-за меня, то я, придавленная ответственностью, должна хорошо учиться и не расстраивать маму. Хочу заметить, что маму расстраивало все, что приносило мне радость: рассветы, встреченные с друзьями, и первые шальные влюбленности.
Мои дневники не знали оценок ниже пятерки, я была прилежной до тошноты, такой правильной, что если моя дочь хоть на десятую часть будет похожа на ту меня, я встряхну ее за плечи и скажу: “Дочка, отомри!!! Живи, живи, слышишь?” Но это была моя цена за мамину жизнь, и я исправно платила ее. Я не вправе была гасить мамино страдание, шла у него на поводу и жила по его правилам. До момента “бунта замужеством”, но это уже совсем другая история…
Одна моя хорошая подруга пережила подобную трагедию. У нее умер брат. Утонул. Прямо вот был еще во вторник, а в среду – занавешенные зеркала и мама без лица. Подруге, Вале, было восемь лет, когда это случилось. Она честно плакала по брату неделю, но потом ее отвлекли прописи и новая площадка во дворе. А маму ничего не могло отвлечь. Мама ходила на кладбище как на работу. Каждое утро. В черном платке, повязанном так низко, что не видно выплаканных глаз. Мама не знала, как Валя учится, и что ест. Мама знала, что сына больше нет, и это знание заполоняло ее душу на сто процентов.
Говорят, на сороковой день душа усопшего покидает дом. Придя с кладбища в тот день мама поняла, что не может дышать. Точно также, как не мог дышать ее сын. Там, под водой. Мама позвала Валю, которая делала уроки в соседней комнате, и сказала:
– Валя, я хочу умереть. Для меня жить так – невыносимо. Это очень больно, понимаешь?
Валя не понимала. Она очень грустила без брата, часто плакала, но это было не больно. Это было обидно. Почему ты больше со мной не играешь, брат?
– Я договорюсь с тетей Машей, она тебя не бросит, удочерит после моей смерти….
Валя прозрела. Поняла, что мама прощается с ней. Как в тот день, когда она уезжала в Москву на три дня и поясняла им с братом, что в холодильнике – кастрюля с голубцами, и что на ночь стоит закрывать дверь на два замка. А сейчас мама снова уезжает, только уже навсегда. Уезжает к брату.
Валя заплакала от страха и обиды.
– А как же я, Мам? – спросила Валя.
– А что ты?
– Мне будет очень плохо без тебя. Вас ТАМ будет двое, а я тут – одна. Тетя Маша пахнет уксусом, я не хочу с ней жить. Тогда возьми меня с собой… Я с вами хочу.
Маму испугали Валины слова. Она подумала: “Будто поездку на море обсуждаем…”
– Сколько тебе надо времени? – деловито спросила мама. Подразумевалось: на то, чтобы я побыла рядом. Подпереть твое детство своим взрослым плечом.
– Пока не повзрослею.
– Это сколько?
– Не знаю.
– Хорошо. Я поживу с тобой до 16-ти лет. Это еще восемь лет. Дальше – сама.
Сторговались.
Восемь лет Валя жила при маме. Именно так. Не “с мамой”, а при маме. Мама по-прежнему каждый день ходила на кладбище к брату и не знала, чем живет дочь. Но зато в холодильнике были голубцы, и ночами мама шила на заказ изделия из меха, за которые неплохо платили. На голубцы хватало.
Люди, встречая Валину маму в черном траурном платке, говорили, хмурясь: “Ну, хватит уже шастать на кладбище. Подумай о дочери!” А мама отвечала: “Я с дочерью обо всем договорилась”.
В день шестнадцатилетия Вали мама подарила ей шубу, сшитую из разных кусочков меха. Валя была счастлива и немного жалела, что поздняя слякотная осень не позволяет примерить обновку немедленно.
Валя отпросилась отмечать День рождения с друзьями. Среди них был черноволосый Ванечка. Первая Валина любовь. Они загулялись до полуночи. Ванечка провожал ее до подъезда и долго целовал именинницу перед дверью.
А утром Валю разбудил участковый. Он был совсем молоденький, слегка за двадцать, и ему впервые приходилось сообщать семье страшные вести.
Мама утонула. В черной холодной осенней воде озера, того самого, которое отняло у нее брата.
Осиротевшая Валя смотрела на участкового, в смоляных волосах которого появилась первая седина, который плакал от ужаса и страха оказаться на ее месте.
– Не плачь, – сказала Валя. – Мы с мамой обо всем договорились…
Сейчас Валя уже взрослая. Она вышла замуж за Ванечку и живет с ним много лет. Ванечка, точнее профессор Иван Кузьмич, долго просил Валю родить ему сына. Но Валя против.
Валя обманет судьбу, и никогда не родит того, кого так больно терять. Смертельно больно. Валя будет хитрее судьбы.
Нет, Ванечка, не будет у тебя сына с твоим отчеством. Нет, Иван Кузьмич, и не думай. И это не эгоизм. Это опыт. Я уже сегодня спасаю тебя от того дня, когда в твою дверь позвонит седой двадцатилетний участковый…
А если не позвонит? – переживает Ванечка.
Глупый. Сослагательного наклонения не бывает. А если, да кабы, во рту росли грибы…
Главный вопрос, мучающий Валю всю жизнь: в ту ночь, когда она с распухшими от поцелуев губами, кралась на цыпочках мимо маминой комнаты, мамы уже не было? Или еще была?
А если бы она вошла и обняла ее, поделилась своим счастьем, она бы передумала идти на свидание к черному как нефть, неуютному озеру смерти? Или…
У моей знакомой Наташи недавно совсем погиб сын. В аварии. Нелепо. Глупо. Внезапно.
Я все пропустила. Лечила дочь. Мне было не до чужих трагедий.
Сейчас я потихоньку возвращаюсь к жизни. Мне очень повезло. Моя дочь жива и почти здорова. И проживает большую часть времени в отличном настроении.
А Наташа по шажочку, по ступенечке, спускается в подвалы разума. Пишет длинные посты о загробной жизни. Предъявляет Богу “справедливые” претензии. Наташа с удивлением узнала, что ее праведная жизнь совсем не гарантия отсутствия трагедий. Что с хорошими людьми происходят плохие вещи. Что справедливости – не существует.
Почему ее красивый и перспективный сын, талантливый и добрый, погиб, а сидевший рядом сосед, наркоман, регулярно отбирающий пенсию у пожилой матери, отделался переломом ключицы? Почему не наоборот?
Наташе иногда кажется, что даже пожилая мама наркомана предпочла бы “наоборот”… Господи, ну, почему Ты решил иначе?
– Поговори с ней, – просят друзья за Наташу. – Ты умеешь… Там же дочка осталась. Семь лет. Надо спасать как-то…
Что я умею? Слова – они одни и те же. Нет у меня других. Я ничего такого не умею. Я говорю обычные слова. Просто искренне. От всей души. И кажется, что это особенные, правильные слова. Но нет. Просто я говорю сердцем.
Но что сказать матери, потерявшей сына, я не знаю. Прости меня, Наташа. не кажется, что если я приду к тебе со своими “особенными” словами, ты скажешь мне: “Твоя дочь выжила. Что ты знаешь о боли потери ребенка?” И все мои складные слова разобьются об эту правду.
Ничего. Я ничего не знаю, Наташа. Ты права. Бог любит меня, слабую, и посылает лишь те испытания, после которых я могу дышать. И улыбаться.
Но, знаешь, Наташа…. ТАМ ему – хорошо. Не больно. А тут тебе – больно. Но значит так надо, чтоб больно, Наташ.
Боль – это тренажер. Тренажер всех других чувств. Боль безжалостно, не жалея слёз, тренирует желание жить, разрабатывает мышцу любви.
Потерпи, Наташа. Сколько? Не знаю. Не знаю, сколько лет, сколько зим… Сколько сможешь, Наташ. До краёв.
Только знаешь, Наташ, не надо жить в “Бы”. У каждого свой путь. И его надо пройти без “Бы”. Умереть при жизни – это даже страшнее смерти. Ходить по миру без лица, с пустыми, выколотыми горем, глазницами, это ….нечестно. Понимаешь? Это обман. Самого себя.
И если кто-то сверху дарит тебе бесценный, но не нужный тебе сейчас подарок – жизнь, ты возьми его. Возьми, пожалуйста. И живи. Живи, ладно? Зачем? Не знаю. Ну, придумай себе смысл. Ну, хотя бы ради того, чтобы не ломать судьбы тем, кто любит тебя, тем, кто седеет от невозможности облегчить твою боль, тем, кто так отчаянно зарабатывает глупые пятёрки, чтобы сделать тебя счастливой.
Что сегодня ела твоя дочь, Наташ? Что ей задали по математике?
И если вы уж живете, живите честно. Ярко. Сочно. Как будто не больно. Как будто горе не отняло у вас способность любить и чувствовать. Не переселяйтесь в “БЫ”. Ничего, ничего не изменит ваше “Бы”. Это судьба. Ее не обойдешь вашим “Бы” , не обманешь. Не переписывайте мысленно прописи судьБы. Нельзя ни о чем жалеть. Сегодня, сегодня живите. В квартире, не на кладбище. Смейтесь. Плачьте. Прощайте. Благодарите. Наряжайтесь. Красьте губы в алый мак.
А если боль сжимает горло и черное озеро смерти манит своей нефтяной глубиной, спасайтесь мыслью о том, что…ТАМ не больно. Там хорошо. Всем. И вам будет хорошо. Когда придет время. Не торопитесь его. Не переписывайте прописи судьБы. Пройдите этот свой путь до конца. А ваше “хорошо” вас дождется. Вы только живите. И страстно, изо всех сил, переживайте, прошу вас, из-за двоек детей, коммунальных платежей и погоды.
Научитесь снова искренне переживать из-за всякой, прости Господи, ерунды. И родите Ванечке сына. Родите. Пожалуйста. Вы думаете, те, кто рожает детей, не боится звонков седых участковых? Все боятся. Просто жизнь – это не только ожидание плохих вестей. Это совсем другое. Это двойки в дневнике. Коммунальные платежи. Прокисший салат. И погода. Из года в год.
Снега, дожди, капели и ягодное счастье.
Столько лет. Столько зим.
Проститься с ребёнком при жизни своей –
Нет горя сильней.
В заоблачный путь провожать сыновей –
Нет боли больней.
Тревожного сна, как свидания, ждать –
Нет страха страшней.
И стынет душою несчастная мать,
И холодно ей…
А мысли о том, что помочь не смогла
Сынку своему,
Летают в душе, как седая зола
В остывшем дому…
«Прости, сынок, что не уберегла
Души твоей, растаявшей в тумане.
Теперь меня лишь только память манит
К тебе – отдать всё то, что не смогла…
Лежи, родной, ведь ты обрёл покой
В том мире, где ты больше не со мной…»
Полгода назад моя близкая знакомая потеряла взрослого сына.
Не было ему места на Земле.
Пагубная страсть поставила барьер между ним и всем миром и вырвала его из жизни.
Рецензии
Я это всё прошла... Я с Вами и Вашим горем, матери, потерявшие своих детей из - за наркотиков.
Проклятье матери
В память о безвременно ушедшем сыне Алексее. Сегодня ему должно было исполниться 42 года.
За всех матерей, что детей потеряли,
Кричу в небеса «Накажи сволочей!
Хочу, чтобы ироды эти узнали,
Как страшно стоять на могиле детей!»
Какие слова! Героин, наркодиллер,
Зависимость, ломка и ранняя смерть…
И крутится в жизни кошмарочный триллер,
Который без слёз невозможно смотреть.
Вы их раздавили, как божьих коровок,
А мы их рожали, как божьих детей.
Их жизненный путь оказался недолог.
Ответьте за гибель их жизнью своей.
О, если б собрать этих нелюдей вместе,
Всех в кучу одну и затем расстрелять!
Греха не боюсь. Если боль мою взвесить,
Господь оправдает несчастную мать.
Земля загорится у вас под ногами,
В которую сына родного кладу.
Навечно с Всевышним я вас проклинаю
И вам забронирую место в АДУ.
Галина ГНОККС (Карпюк – Слепакова)
11.02.2015 г. Санкт-Петербург
Галине ГНОККС:
Самое страшное горе - это горе убитой смертью своего ребёнка матери. И строки ваши - они как крик, как попытка достучаться до небес. Понять это в полной мере может только тот, кто сам испытал такое.
Не дай Бог проклятому зелью снова и снова губить наших детей.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Видеть своего сына красивым и здоровым во сне предвещает получение известий о его счастье и благополучии.
Но если во сне вы увидите, что он болен, ранен, бледный и т. п., то ждите дурных вестей или неприятностей.
Если вам приснится, что сын убил вас, то после вашей смерти он наследует ваше состояние.
Сон, в котором вы увидели, что ваш сын умер, предвещает вам большое беспокойство о его благополучии.
Иногда такой сон может указывать на то, что у вашего ребенка отменное здоровье и ваши беспокойства беспочвенны.
Если во сне вас зовет ваш сын, то скоро ему понадобится ваша помощь.
Если вам приснится, что у вас есть сын, хотя на самом деле у вас нет детей, то вам предстоит мужественно пережить грядущие неприятности или материальные потери.
Иногда такой сон предупреждает о больших переживаниях. Смотрите толкование: дети, родственники.
Сон, в котором вы увидели, что у вас родился сын, предвещает волнения и переживания.
Толкование снов из Семейного сонникаПодпишись на канал Сонник!