, сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Антон Чехов
Толстый и тонкий
На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом и флердоранжем. Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и кофейной гущей. Из-за его спины выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком – его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом – его сын.
– Порфирий! – воскликнул толстый, увидев тонкого. – Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!
– Батюшки! – изумился тонкий. – Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?
Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез. Оба были приятно ошеломлены.
– Милый мой! – начал тонкий после лобызания. – Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну да погляди же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! Ах ты, господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь… Это вот моя жена, Луиза, урожденная Ванценбах… лютеранка… А это сын мой, Нафанаил, ученик третьего класса. Это, Нафаня, друг моего детства! В гимназии вместе учились!
Нафанаил немного подумал и снял шапку.
– В гимназии вместе учились! – продолжал тонкий. – Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Геростратом за то, что ты казенную книжку папироской прожег, а меня Эфиальтом за то, что я ябедничать любил. Хо-хо… Детьми были! Не бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе… А это моя жена, урожденная Ванценбах… лютеранка.
Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.
– Ну, как живешь, друг? – спросил толстый, восторженно глядя на друга. – Служишь где? Дослужился?
– Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое… ну, да бог с ним! Жена уроки музыки дает, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берет десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведен столоначальником по тому же ведомству… Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось уже статский? А?
– Нет, милый мой, поднимай повыше, – сказал толстый. – Я уже до тайного дослужился… Две звезды имею.
Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился… Его чемоданы, узлы и картонки съежились, поморщились… Длинный подбородок жены стал еще длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира…
– Я, ваше превосходительство… Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с.
– Ну, полно! – поморщился толстый. – Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства – и к чему тут это чинопочитание!
– Помилуйте… Что вы-с… – захихикал тонкий, еще более съеживаясь. – Милостивое внимание вашего превосходительства… вроде как бы живительной влаги… Это вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил… жена Луиза, лютеранка, некоторым образом…
Толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. Он отвернулся от тонкого и подал ему на прощанье руку.
Тонкий пожал три пальца, поклонился всем туловищем и захихикал, как китаец: «Хи-хи-хи». Жена улыбнулась. Нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все трое были приятно ошеломлены.
На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подёрнутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом и флёр-д’оранжем. Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и кофейной гущей. Из-за его спины выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком - его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом - его сын.
Порфирий! - воскликнул толстый, увидев тонкого. - Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!
Батюшки! - изумился тонкий. - Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?
Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слёз. Оба были приятно ошеломлены.
Милый мой! - начал тонкий после лобызания. - Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну, да погляди же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щёголь! Ах ты, господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь… Это вот моя жена, Луиза, урождённая Ванценбах… лютеранка… А это сын мой, Нафанаил, ученик III класса. Это, Нафаня, друг моего детства! В гимназии вместе учились!
Нафанаил немного подумал и снял шапку.
В гимназии вместе учились! - продолжал тонкий. - Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Геростратом за то, что ты казённую книжку папироской прожёг, а меня Эфиальтом за то, что я ябедничать любил. Хо-хо… Детьми были! Не бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе… А это моя жена, урождённая Ванценбах… лютеранка.
Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.
Ну, как живёшь, друг? - спросил толстый, восторженно глядя на друга. - Служишь где? Дослужился?
Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое… ну, да бог с ним! Жена уроки музыки даёт, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берёт десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведён столоначальником по тому же ведомству… Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось, уже статский? А?
Нет, милый мой, поднимай повыше, - сказал толстый. - Я уже до тайного дослужился… Две звезды имею.
Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съёжился, сгорбился, сузился… Его чемоданы, узлы и картонки съёжились, поморщились… Длинный подбородок жены стал ещё длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира…
Я, ваше превосходительство… Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с.
Ну, полно! - поморщился толстый. - Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства - и к чему тут это чинопочитание!
Помилуйте… Что вы-с… - захихикал тонкий, ещё более съёживаясь. - Милостивое внимание вашего превосходительства… вроде как бы живительной влаги… Это вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил… жена Луиза, лютеранка, некоторым образом…
Толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. Он отвернулся от тонкого и подал ему на прощанье руку.
Тонкий пожал три пальца, поклонился всем туловищем и захихикал, как китаец: «хи-хи-хи». Жена улыбнулась. Нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все трое были приятно ошеломлены.
Недавно я прочла два рассказа Антона Павловича Чехова. Эти произведения мне не только понравились своим юмористическим сюжетом, но и заставили задуматься над таким человеческим недостатком как чинопочитание или лицемерие. Это означает, что человек пытается выгородить себя, перед высшим по званию человеком.
На первый взгляд эти рассказы совсем не похожи, разные в них герои, разные сюжеты. В первом рассказе – «Хамелеон» полицейский надзиратель Очумелов решает оштрафовать владельца собаки, покусавшей золотых дел мастера Хрюкина. Но узнав, что собака принадлежит либо генералу, либо его брату, мгновенно меняет свое отношение и к потерпевшему, и к собаке. Кажется, что даже внешность его меняется до неузнаваемости – грозный страж порядка превращается в любителя собак и даже начинает журить покусанного.
Во втором рассказе «Толстый и тонкий» мы знакомимся с двумя школьными друзьями, которые случайно встретились на вокзале. В начале оба были очень рады друг другу. Начав вспоминать школьные годы, они переходят к рассказам о своих нынешних достижениях. В этот момент выясняется, что толстый имеет звание гораздо более высокое, нежели тонкий. Мы видим, как внезапно меняется атмосфера их встречи: «Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой».
Тонкий начинает подобострастно заискивать перед толстым, да так, что тому становится неловко.
Я считаю, что эти два, казалось бы, разных рассказа, объединяет описание одного очень неприятного человеческого недостатка – лицемерия. Это чувство заставляет людей надевать на себя некие маски для достижения своих целей. Люди перестают быть искренними, забывают о дружбе, чести и чувстве собственного достоинства.
Другие работы по этому разделу:
Сочинение "Человек и власть"
С незапамятных времен между людьми, обличенными властью, и простыми гражданами существовал конфликт. Зачастую злоупотребление властью приводило к бюрократическим ошибкам и бесчеловечному отношению к людям. В этом сочинении хотелось бы раскрыть эту тему на примерах произведений Льва Николаевича Толстого «После бала» и Юрия Николаевича Тынянова «Подпоручик Киже».
Сочинение "Образ природы и ее значение в исторической повести Л.Н. Толстого «Казаки»
В произведениях большинства писателей образ природы всегда занимал важное место. Описывая природу, авторы воспевают красоту мира, выражают свои патриотические чувства, изучают и анализируют характеры тех или иных персонажей.
Сочинение «Гордость и гордыня в рассказе Максима Горького «Старуха Изергиль»
Все люди разные, у всех разная внешность, разные характеры, разные взгляды на жизнь. Я бы хотела рассказать о двух абсолютно разных чертах характера: о гордости и о гордыне на примере рассказа Максима Горького «Старуха Изергиль».
Сочинение "Человек и война"
Любой современный человек хоть раз задавался вопросом: что же такое война? Этой теме и посвящено произведение Э.М. Ремарка «На западном фронте без перемен». Когда я читала этот военно-исторический роман, я, как будто, погружалась в эту обстановку, переживала за героев, видела все те ужасные взрывы и перестрелки.
Сочинение "Самобытность характера казака в произведении Н.В. Гоголя "Тарас Бульба"
Во многих произведениях писатели использовали образ казака из-за его самобытности. Самобытность – это оригинальность, уникальность и нестандартность. Я бы хотела рассказать об этом образе на примере главного героя произведения Н.В. Гоголя «Тарас Бульба».
В 1883 году в журнале «Осколки» появился небольшой рассказ «Толстый и тонкий» А. Чехова. Короткий и емкий по содержанию, он наполнен глубоким смыслом. Автор обращается в нем к проблеме угодничества и чинопочитания, не раз становившейся объектом для критики в русской литературе.
Композиция и содержание (краткое)
Толстый и тонкий, бывшие одноклассники по гимназии, случайно встретились на вокзале. Упоминание о Николаевской железной дороге в первом предложении (это сжатая экспозиция) подсказывает, что герои рассказа - чиновники. Подробного их описания А. Чехов не дает, но точные сразу же вносят ясность в происходящее. Например, упоминание о том, что от толстого пахло «хересом и флер-д’оранжем» - это признак состоятельности, а от тонкого - «ветчиной и кофейной гущей», помогает определить, на какой ступени социальной лестницы находился каждый из героев. К тому же последний был обвешан коробками и чемоданами - вероятно, не имел лишних средств или жалел денег на носильщика.
Первым заметил бывшего приятеля толстый. Его радостный возглас, обращенный к Порфирию, становится завязкой действия. Они не виделись с самого детства, и вполне естественно, что между ними завязывается разговор. Короткий, но достаточный для того, чтобы читатель смог составить полное представление о жизненной позиции каждого из приятелей.
Кульминацией становится момент, когда тонкий узнает, каких высот в жизни достиг его товарищ. Миша тут же превращается в «ваше превосходительство», а сам Порфирий без нужды становится угодливым и лебезящим человечком, что дальше покажет анализ.
Толстый и тонкий во время диалога
Порфирий, увидев друга детства, был просто ошеломлен. Бывшие приятели обнялись и трижды «облобызались» - автор намеренно использует здесь возвышенную лексику, чтобы придать всей сцене насмешливый характер.
Тонкий был чрезвычайно говорлив и начал хвастливо рассказывать о своей жизни. Он представил жену и сына, при этом Нафанаил сначала подумал и только потом снял шляпу. Рассказал, что за годы службы в канцелярии дошел до коллежского асессора. А еще делает и продает сигары - дополнительная прибыль к жалованию. Однако его радость и восторг от встречи исчезли в тот же миг, когда он узнал, что его друг - «небось уже статский?» - дослужился до тайного советника. Тонкий сначала побледнел и словно окаменел, после чего изобразил на лице широчайшую улыбку, вероятно, лучше всего подходившую для беседы с важным лицом. Он сразу как будто уменьшился, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. То же самое произошло с его семьей и многочисленными узлами и картонками: они все вдруг съежились и сморщились. Чинопочитание, в любой ситуации и перед каждым, кто был хоть чуточку значительнее, стало для мелкого чиновника нормой жизни - к такому итогу подводит поведение Порфирия и его анализ.
Толстый и тонкий расстались совсем не так, как встретились. Тайный советник, немногословный и уверенный в себе, но выказывающий радушие, хотел было что-то возразить, а затем просто отвернулся, подав на прощание руку. Его стошнило от такой перемены в товарище.
А все семейство застыло в «приятном ошеломлении».
В детские годы
Характеры героев и воспоминания Порфирия позволет оценить анализ. Толстый и Тонкий вместе провели несколько лет в гимназии. Уже тогда было очевидно превосходство первого, прозванного Геростратом - в древности грек с таким именем уничтожил огнем одно из чудес света. Миша же прожег папироской казенную книжку - явно хотел завоевать авторитет у одноклассников.
Тонкого же звали Эфиальтом, так как он часто ябедничал. И это имя - предателя спартанцев в битве при Фермопилах - сохранилось в истории. Прошли годы, и один остался красавцем, «душонком» и щеголем, жил степенно и в достатке. Другой - «благодаря» умению угодить и многолетней работе, сумел дослужиться до невысокого чина, дававшего все же дворянское звание. И теперь эта разница между бывшими приятелями обнажилась еще больше, а постоянный страх перед начальством заставили Порфирия дрожать перед тем, кто еще несколько минут назад был только «другом детства».
и роль детали
Главный прием, который использует в рассказе «Толстый и тонкий» Чехов, - антитеза. Противопоставление героев обнаруживается во всем, включая название: от упоминания о том, чем каждый пообедал, до манеры поведения и речи. Показателен в этом плане тонкий. Если в начале встречи мы слышим от него: «ты», «милый мой», «друг детства», то впоследствии его тон меняется на благоговейный и почтительный. К многозначительным «ваше превосходительство», «такие вельможи-с», «помилуйте-с», «хи-хи-хи» и т.п. добавляются паузы, словно ему вдруг стало трудно говорить.
Во второй части рассказа важную роль для раскрытия образа коллежского асессора играют метафора («окаменел»), сравнение («казалось… от лица и глаз его посыпались искры»), олицетворение (коробки, узлы «съежились, поморщились»). Так в рассказе «Толстый и тонкий» Чехов высмеивает низкопоклонство, трусость, приспособленчество героя. Причем делает Тонкий это неосознанно, по привычке, на слова бывшего товарища: «Ну, полно… И к чему этот тон?».
Нравственное значение произведения
Невеселые мысли вызывает у читателя содержание рассказа и его анализ. «Толстый и тонкий» - это пример того, до какого самоуничижения может дойти человек в стремлении выслужиться, угодить. А великий писатель и знаток человеческой души, А.П. Чехов, же вот уже полтора столетия призывается нас посмотреть на себя и окружающих с тем, чтобы общество наконец избавилось от пороков, мешающих установлению здоровых и искренних отношений между людьми.