Антон Николаевич Губанкв (29 января 1965, Ленинград, РСФСР, СССР - 25 декабря 2016, акватория Чёрного моря близ г. Сочи, Россия) - государственный деятель, журналист, филолог. Директор департамента культуры Министерства обороны России (2013-2016), Министр культуры Московской области (2012-2013), председатель Комитета по культуре Правительства Санкт-Петербурга (2008-2011). Государственный советник Российской Федерации 2 класса. Заслуженный работник культуры Российской Федерации.
Погиб 25 декабря 2016 года в авиационной катастрофе под Сочи самолёта Минобороны России, вылетевшего с группой артистов ансамбля Александрова и общественными деятелями на авиабазу Хмеймим в Сирии.
Биография
Антон Николаевич Губанков родился 29 января 1965 года в Ленинграде (РСФСР, СССР). Отец - Николай Николаевич Губанков - преподаватель русской философии в театральной академии. Мать - Марианна Викторовна Прошкина, художник.
Дедушка и бабушка по материнской линии - Виктор Прошкин и Виктория Белаковская, а также младший брат деда - Анатолий Прошкин были художниками, все трое учились во ВХУТЕМАС в мастерской К.Петрова-Водкина, их картины хранятся в собрании Государственного Русского музея. Двоюродный дядя - кинорежиссёр Александр Прошкин.
В 1987 году окончил французское отделение филологического факультета Ленинградского государственного университета.
С 1985 года - корреспондент газеты «Ленинградский университет», публиковался в ряде федеральных изданий («Известия», «Советская Россия»).
В 1988-1990 годах работал в Сирии.
С 1991 года - корреспондент газеты «Невское время», а с 1992-го - комментатор и ведущий программ «Радио России» на РТР.
В 1993 году - возглавил информационную службу радио ГТРК «5 канал» (Творческое объединение «Панорама»).
С 1994 года - ведущий «Информ-ТВ», прямых эфиров, программы «Дела городские» (ГТРК «5 канал»), программы «Новое Пятое колесо», «За и против» (РТР).
С 1997 года - руководитель Службы информации и публицистики Дирекции «Санкт-Петербург» ВГТРК, корпункта РТР в Санкт-Петербурге.
С 1999 года - начальник Службы информации Дирекции (ныне - ГТРК), руководитель программы «Вести-Петербург».
С 3 июня 2008 года по 25 октября 2011 года - председатель Комитета по культуре Правительства Санкт-Петербурга.
В 2009-2010 годах - член Президиума Координационного совета Министерства культуры Российской Федерации, с 2010 года - член Коллегии Министерства культуры Российской Федерации. В 2011 году окончил аспирантуру Санкт-Петербургского государственного университета. Преподавал на факультете журналистики Санкт-Петербургского государственного университета. Автор и продюсер телевизионных фильмов, автор публикаций по истории и культуре России. Член правления региональной организации Медиа Союза, член Секретариата Союза журналистов СПб и ЛО. Являлся членом Комиссии по помилованию при губернаторе Санкт-Петербурга.
После назначения экс-губернатора Московской области Сергея Шойгу Министром Обороны России, Антон Губанков пишет заявление об уходе с поста министра культуры Московской области и 25 марта 2013 года назначен директором новой структуры Минобороны России - Управления культуры, которое в 2016 году преобразовано в Департамент культуры Министерства обороны Российской Федерации.
В июле 2013 года Антон Губанков исполнил рэп о службе в армии, ролик которого записан с целью «повышения авторитета российской армии и престижа военной службы» и опубликован на YouTube. Автором текста является сам Губанков, идея записать песню родилась у него на коллегии Минобороны, посвящённой престижу воинской службы. Губанков заявил, что каждый патриотично настроенный сотрудник ведомства должен не только честно служить, но и привносить в общее дело «хорошую дозу творчества и креатива» и утверждает, что «дамы млеют от солдатского взгляда» и что армии нужен солдат с «Бэтменом внутри и Рэмбо снаружи». «Хочешь быть в тренде, культурным и смелым? Займись поскорее воинским делом».
25.12.16 памятьВ авиакатастрофе над Черным морем погибли два петербургских журналиста, которые работали в Москве, - начальник управления культуры Минобороны Антон Губанков и корреспондент Первого канала Дмитрий Рунков. Обоих хорошо знали в нашем городе: Антон Губанков руководил петербургскими «Вестями», а позже ушел во власть - стал председателем Комитета по культуре администрации Петербурга, а Дмитрий Рунков - работал на каналах 100ТВ и «Санкт-Петербург». Какими их запомнили друзья и коллеги?
Об Антоне Губанкове
Андрей Кибитов, пресс-секретарь губернатора Петербурга, в прошлом - известный тележурналист (по публикации в «Фейсбуке»):
В страшной авиакатастрофе на Черном море погиб Антон Николаевич Губанков. Начальник Управления культуры Министерства обороны РФ. Антон Николаевич был моим учителем в тележурналистике, именно он принял меня на работу в редакцию информационной программы «Вести - Петербург». Он был прекрасным журналистом, интеллигентнейшим Петербуржцем. Он был моим другом. У него осталось трое детей.
Он очень много сделал для российской культуры и российской журналистики. Он воспитал многих корреспондентов, которых мы все знаем и видим в эфирах наших телеканалов. Свою работу после окончания Университета он начинал военным переводчиком в Сирии. Сегодня он тоже летел в Сирию.
Мы все будем его помнить. Наверное, не будет преувеличением сказать, что его знал весь Санкт-Петербург. И весь Петербург сегодня скорбит по Антону Николаевичу. Вечная память!
Андрей Радин, известный тележурналист и медиаменеджер, руководитель телекомпании ЛОТ, в прошлом - генеральный директор и главный редактор 100ТВ:
Я знал Антона Губанкова с 1994 года - работал вместе с ним на Ленинградском телевидении. Знаю также его жену, маму и троих детей. Его гибель - потеря не только для коллег, но в первую очередь для семьи.
Антон Губанков был не просто хорошим профессионалом, а прежде всего очень хорошим человеком. Его все любили и обожали - он постоянно кому-то помогал: театрам, артистам, журналистам. Он был очень образованный и креативный человек. У него всегда в голове была куча идей. Это касалось и работы в журналистике, и работы в Комитете по культуре. Это большая потеря для Петербурга и всей страны.
Ирина Начарова, пресс-секретарь ГМЗ «Царское Cело», в прошлом - пресс-секретарь Комитета по культуре:
Я была пресс-секретарем Антона Губанкова, когда он работал в Комитете по культуре. Потрясена его гибелью: такие люди не должны погибать так рано.
Это был человек колоссального потенциала и ослепительной харизмы. Когда он покидал пост главы комитета, сказал, что не держался за свое место, что главным для него было успеть что-то на этом месте сделать. И он, работая на телевидении, в Комитете по культуре, в Минобороны - успел очень много: большинство и за 90 лет не успеет столько, сколько он сделал за свои 50 с небольшим. А еще он всегда оставался петербуржцем - даже переехав на работу в Москву.
Оксана Галькевич, телеведущая (по публикации в «Фейсбуке»):
Кажется, что вот сейчас Антон Губанков позвонит и скажет - с обычной своею иронией, низким поставленным голосом: «Оксана Глебовна, ну что вы в самом-то деле. Все со мною в порядке». Мы планировали встретиться в ближайшее время - нашим старым составом - «Вести - Петербург». Созванивались, списывались. Но график у него очень был сложный, и всё переносилось бесконечно. Теперь уже навсегда. Поверить просто не-воз-мож-но. Очень яркий был человек.
Елена Бабич, общественный деятель, в прошлом - депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга:
Мы с Антоном Губанковым часто пересекались, когда он был председателем Комитета по культуре, а я - депутатом ЗакСа. Человек он очень отзывчивый, внимательный, жизнерадостный и оптимистично настроенный. Не было такого, чтобы ты к нему обратился, а он спустил все на тормозах. Находиться рядом с ним было легко и просто - все проблемы будто решались сами собой. Чиновников обычно ругают, а об Антоне Губанкове нельзя сказать ни одного плохого слова. Не знаю людей, которые бы его не любили.
Антон Губанков был талантлив во всем - и как журналист, и как руководитель. Мало кто знает, что он писал стихи. Он автор слов к песне «Вежливые люди». Но так как он был скромным человеком, то об этом не распространялся.
Последний раз мы с ним встретились абсолютно случайно этим летом на Невском. Он был с ребенком. И так обрадовался встрече: «Лена, привет!» И так это было трогательно и искренне, мы постояли и поговорили. Он сказал, что скучает по Петербургу, так как это его родной город. Антон Губанков в последние годы занимал очень высокие посты, но в нем не было никакого высокомерия. Он вел себя как старый знакомый… Просто не могу поверить в его смерть.
О Дмитрии Рункове
Елизавета Гривенкова, выпускающий редактор портала «Онлайн47», в прошлом - корреспондент канала 100ТВ:
Сегодня утром меня разбудил звонок отца «Димка погиб». Я как раз должна была заступить на дежурство на ленте новостей. Поверить в эти слова было невозможно. Написать, что он погиб, рука не поднималась. Это невероятно тяжело - писать про гибель коллеги, друга. Димка был потрясающим человеком. Очень умным, красивым. С ним всегда было очень интересно и очень комфортно работать. Так получилось, что мой отец был его начальником, а мы - коллегами по цеху во времена 100ТВ. Он в обычных новостях, я - в экономических. Часто встречались в Законодательном собрании, на выездах и много шутили. А еще Дима был очень добрым. Сколько бы мест работ мы ни поменяли - пересекались на Чапыгина у телецентра и болтали и всегда после этих разговоров в душе было очень светлое чувство. Это огромная потеря для всех его коллег и друзей.
Алексей Касьянов, телевизионный оператор, в прошлом - телеоператор канала 100ТВ:
С Димкой мы познакомились на 100ТВ в редакции новостей. И очень быстро подружились. Старались вместе ездить на съёмки. Тандем оператора и корреспондента бывает редко, но мы на съёмках понимали друг друга с полуслова и полувзгляда.
Димка по натуре самоед. Он вечно чем-то недоволен и стремится к какому-то идеалу. И даже если говоришь ему, что сюжет хороший, он всегда скажет, что можно было сделать лучше. Еще один забавный момент: хоть мы шли канализацию снимать, хоть на «паркет» в Смольный или ЗакС, но на съемки он всегда одевался, как на парад. Он всегда был уверен, что корреспондент должен хорошо выглядеть. Пусть на улице было минус 30, он всегда был в пальто и без шапки. Некоторые говорили, что это снобизм. А я знал, что под этой маской скрывается тонкая, ранимая душа, и Дима Рунков - хороший, верный друг. Говорят, что мужчины не плачут, но я сейчас плачу…
Подготовила Олеся ГОРДЕЕВА,
интернет-журнал «Интересант»
Обновлено и дополнено в 22.31.
Мать погибшего утром в воскресенье, 25 декабря, петербургского журналиста Антона Губанкова призналась, что незадолго до гибели сына стала плохо спать: ей снились сны с предчувствием трагедии. Однако сейчас она не может поверить в случившееся, авиакатастрофа до сих пор кажется ей нереальной "туманной историей".
Я предчувствовала это. В последнее время я плохо сплю, мне снились сны. Я никому, конечно, не говорила, но я чувствовала. Он мне звонил перед отъездом. Его последняя фраза была: "Мы уезжаем в ночь". Так он в ночь и уехал, - сообщила Марианна Прошкина.
По словам матери журналиста, поездки сына всегда её волновали, но уберечь сына от опасности было выше её сил.
Он никогда не был военным человеком, и я была внутренне против всего этого. Но когда сыну 50 лет, уже трудно на что-то влиять. Он любил свою работу, любил людей, хотел делать хорошее. Любил страну, любил Петербург, но поехал в Москву, что делать, - рассказала женщина.
В поездку, по словам матери Губанкова, он отправился в качестве сопровождающего артистов и идейного вдохновителя. Перед поездкой он звонил матери и рассказывал о цели путешествия иносказательно, однако перед самым отлётом признался честно: "Летим в освобождённые районы".
В последний раз Марианна Викторовна видела сына во вторник, 20 декабря. Новый год они планировали встречать вместе в Финляндии. Там, по словам матери погибшего, у его семьи есть дом. Уже были куплены билеты.
Мать Антона Губанкова призналась: она не верит, что крушение самолёта было случайностью.
Я думаю, что это не случайный эпизод. Почему именно этот самолёт? Я думаю, такие самолёты технически проверяют как никакие другие. Я сама летаю в Америку, и родственники летают. Он не первый раз летал, и в эти точки тоже. Раньше я не была обеспокоена, а в этот раз… Я его очень хорошо чувствую, ведь он - мой первый сын, - рассказала Лайфу женщина.
Марианна Прошкина призналась, что потерять собственного сына, - самая страшная из возможных трагедий.
Самое страшное для матери - потерять своего ребёнка, особенно когда тебе уже много лет. Никогда не думала, что его переживу. Это очень тяжело, конечно. Осознание этого придёт потом, сейчас это нереальная и туманная история, - призналась женщина.
Напомним, утром в воскресенье, 25 декабря, над Чёрным морем рухнул самолёт Минобороны Ту-154. На его борту находились 92 человека, в том числе петербургский журналист, начальник Управления культуры Минобороны РФ Антон Губанков, а также члены съёмочной группы Первого канала, телеканалов "Звезда" и НТВ и артисты Академического ансамбля песни и пляски им. Александрова.
Ранним утром в воскресенье, 25 декабря, погиб Антон Губанков. Он находился в том ТУ-154, который вылетел из Адлера в Латакию и пропал с радаров в 5.27 утра по Москве.
Самолет Минобороны летел на авиабазу в Сирии с обширной гуманитарной программой: 64 музыканта из Ансамбля им. Александрова — хор, баянисты, балалаечники во главе с руководителем коллектива Валерием Халиловым, Доктор Лиза, девять журналистов с телевизионными и фотокамерами.
Антон Николаевич Губанков, в последние два с половиной года отвечавший за всю культурную работу Минобороны, предпочитал масштабные, хорошо проработанные и эффектные проекты. Такая вот черта личности, не зависящая от должности. Делать так делать.
Вообще, чтобы, придя в Министерство обороны, буквально с порога заявить здешнему личному составу, что от каждого сотрудника, если он считает себя патриотом, требуется не только честная служба, но и «хорошая доза творчества и креатива», нужно иметь, согласитесь, достаточно дерзости, азарта и самоуверенности. Можно себе вообразить, как удивились чиновники в погонах. И то, что через два года усердной работы Губанкова в главном военном ведомстве страны оно объявило о преобразовании управления культуры в департамент культуры в связи со «значительным ростом объемов задач, которые ставит министр обороны Сергей Шойгу в развитии гуманитарной сферы Вооруженных сил», свидетельствует, что амбиции «главного по культуре» (именно такая нестандартная табличка висела на двери его кабинета) Минобороны были обоснованы.
ТУ-154 направлялся к месту боевых действий поздравить российских солдат с Новым годом. Если бы операция удалась, это было бы событие, соизмеримое с выступлением оркестра Гергиева в Пальмире. И не место здесь рассуждать, нужна ли эта война и нужно ли было туда лететь. Потому что текст - не про войну. Он — про человека, который был способен затевать и осуществлять грандиозные проекты и своим присутствием радикально менять смысл и репутацию места, которое он занимал.
Минобороны тут, возможно, кому-то покажется примером не очень удачным. Но, с другой стороны, кто и когда на нашей памяти знал фамилию человека, возглавляющего здешнее управление культуры? Видимо, только директора подведомственных учреждений - Театра Российской армии и Ансамбля им. Александрова. Советская эпоха приучила к тому, что «окультуриванием » личного состава занимаются политработники, чье дело — идеологическое воспитание. А тут — Губанков с его романтическими идеями дореволюционного «цвета русской культуры в погонах», с учрежденным фестивалем военных оркестров, военным КВНом, Премией за развитие армейской темы и военно-патриотич еских традиций в культуре. На грандиозном оупен-эйре на Фрунзенской набережной в итоговом концерте фестиваля «Армия России» пели и звезды Мариинки, и петербургский Billy’s Band, а организовывала шоу компания Dance Open, на чьем счету — лучшие оупен-эйры на Дворцовой.
И это — только половина того, что Губанков на своем посту, как выяснилось теперь, планировал. Одно то, что в Театр Российской Армии по приглашению Губанкова пришла работать Милена Авимская, та самая, что создала в Петербурге Лабораторию молодой режиссуры ON.Театр, откуда вышли девять десятых молодых петербургских режиссеров, ныне известных всей театральной России, говорит - заняв генеральскую должность, Губанков вовсе не собирался изменять своим прежним, гражданским, пристрастиям, о которых Петербург осведомлен отлично.
Потому что самым невероятным, блистательным и успешным карьерным скачком в судьбе Антона Губанкова оказалось его перемещение с петербургского РТР в председательское кресло комитета по культуре. До этого все, разумеется, видели на телеэкранах и запомнили обаятельного ведущего с отменной дикцией и едва уловимой ироничной улыбкой, которая выдавала в Губанкове человека, играющего роль, а не тупо проговаривающего чей-то текст. Но только заняв в июне 2008 года должность главного по культуре в Петербурге, он как будто бы оказался у себя дома, получив ту меру свободы, полномочий и средств, которые позволили ему ощутимо прогибать под себя окружающую реальность. И он начал действовать.
Тут сразу надо сказать, что Антон Николаевич Губанков никогда не был и не хотел быть идеальным, но ему очень импонировало быть современным, продуктивным, любимым и шикарным. И это у него получалось гораздо чаще, чем этого бы хотелось его недоброжелателям. Поначалу трудно было привыкнуть к тому, что в бывшем управлении культуры теперь царит этакий щёголь в лондонских рубашках разных цветов, с высокими воротниками и манжетами, в которых вместо банальных пуговиц сверкают изящные запонки. Стильный чиновник за годы советского режима превратился в оксюморон. Губанков — коллекционер и вообще гурман в сфере искусств, окончивший французское отделение филологического факультета Ленинградского университета, выходец из интеллигентной петербургской семьи (мама — художник, отец — философ, преподаватель Театральной Академии) принес в исторический особняк на Невском, 40, тип общения на грани светского и делового: чашка чая с первоклассным шоколадом на столе вовсе не мешала собеседникам решать вопросы, потому что впервые за десятилетия в высоком кабинете сидел человек, готовый именно решать, а не провоцировать многократно описанную классиками бюрократическую волокиту.
При Антоне Николаевиче Губанкове, работавшем (что принципиально важно) в тесной связке с тогдашним губернатором Валентиной Матвиенко, в городе появились проекты, о которых прежде в комитете по культуре и заикаться было бесполезно: премия «Музейный Олимп» и петербургская театральная премия для молодых «Прорыв», фестивали «Дягилев P.S.» и «Ученики мастера», проект «Петербургская неотложка», осуществляющий культурные акции в больницах и хосписах, ежегодно в европейских столицах стал проводиться имиджевый проект «Детский Петербург», в упоминавшейся уже Лаборатории ON.Театр нон-стоп выпускали десятки спектаклей молодые режиссеры, которым прежде в городе пойти было некуда, в проекте ТПАМ (Театральная лаборатория Андрея Могучего) за бюджетные деньги молодые люди под руководством опытного режиссера занимались процессом, исследованием — и никто не выкручивал им рук, требуя непременного результата.
Но главное, работа комитета по культуре при Губанкове стала системной. Оставленный Губанкову по наследству его предшественником проект регулярных субсидий негосударственны м театрам, был доведен до ума — и десятки независимых коллективов стали создавать одно за одним художественные произведения, которые отправлялись на «Золотую маску» и европейские форумы и тем самым не давали спать спокойно финансируемым из бюджета театральным стационарам. Причем решения Губанков принимал в течение буквально десяти минут, снайперски точно определяя, какой из проектов жизнеспособен, а какой нет. И практически ни разу не промахнулся: до сих пор все благословленные им проекты живы и набирают обороты, а субсидии негостеатрам остаются предметом зависти в том числе и москвичей, которые именно с этой регулярной поддержкой от города связывают расцвет молодого креативного театра в Петербурге.
Словом, в кои-то веки петербургской культурой руководил культурный человек, который при этом, сев в солидное кресло, остался прежде всего человеком. «К нему можно было заехать и поговорить», - слышу я сейчас и от банкиров, и от директоров, и от безумных режиссеров-экспе риментаторов. Что правда, то правда. Антон Николаевич (в комитете его никто иначе не звал, даже давние друзья и коллеги) действительно ценил диалог, поскольку хотел не просто руководить культурой, а еще и чувствовать ее. С ним проходили любые авантюры. На какой-нибудь церемонии он мог, по просьбе организаторов, появиться из люка или с потолка - и не выглядеть при этом смешным. Мог устроить «Елку» для журналистов в собственном кабинете и сам сыграть роль Деда Мороза - и никому не приходило в голову держаться с ним панибратски. Он был способен в выходной день приехать открывать выставку (например, посвященную номинантам премии «Прорыв») по дороге с дачи, с сыном, во фрондерском белом свитере — и общаться запросто, со знанием дела, совершенно покоряя юных героев вернисажа в «Этажах».
С ним было легко: делать проекты, общаться, дружить. Он обожал свою семью до такой степени, что не мог не хвастаться перед друзьями своим умницей сыном, своими младшими дочками, которых они с женой воспитывали совершенными принцессами.
Либеральный, артистичный, честолюбивый председатель стал не нужен в Петербурге в октябре 2011-го, когда в стране начал ощутимо меняться политический тренд, когда профессионализм отошел не на второй даже, на десятый план, а чиновники, в том числе и культурные, стали отбираться по принципу соответствия идеалам правящей партии. Не будем сейчас подсчитывать, сколько культурных проектов осуществилось в городе с отъездом Губанкова в Москву — это бы Антону Николаевичу не понравилось, а сравнительный результат и так очевиден. Но вот ведь парадокс: чиновник нового типа со всем его недюжинным багажом культурных знаний и менеджерских умений, со всем его умеренным эксцентризмом и неумеренной местами креативностью в столице оказался востребован не Минкультом, который прежде всех других превратился в номенклатурную структуру с совдеповским душком, а в Министерстве обороны.
В этих новых предлагаемых обстоятельствах Губанков играл свою роль блестяще, в каждое публичное выступление добавляя гомеопатическую дозу постмодернистско го стеба, ловя кайф в первую очередь от игры, а не от «особого рвения». Хотя вряд ли его новые коллеги могли оценить красоту этой игры. Те, кто могли, остались в Питере. Но начальник культурного департамента Минобороны приглашал их к сотрудничеству неизменно и регулярно, отчего армия, несомненно, только выигрывала: культуры ведь много не бывает. И все же перешибить абсурдность того факта, что петербургский дэнди Антон Губанков вынужден был надеть военную форму, может лишь непостижимая умом катастрофа его нелепой смерти в самолете Министерства обороны, который после дозаправки не смог продержаться в воздухе дольше семи минут. Но это уже совсем другая тема.
Вечная память.
Жанна Зарецкая, «Фонтанка.ру»
Ни в каком самом глупом сне мне не могло привидеться, что придется писать ему некролог. В Антоне Николаевиче Губанкове было много жизни, жизненной силы, ее должно было хватить на годы и годы. Подчиненные сетовали, что председатель петербургского Комитета по культуре приходит на работу к девяти утра и сидит до одиннадцати вечера. С таким не погуляешь. Работа доставляла Губанкову удовольствие. И ведь он не был несчастным одиночкой с несложившейся личной жизнью: прекрасный семьянин, человек с массой друзей и увлечений. Но работу ставил на первое место. Да, он, несомненно, был человеком системы, даже, наверное, карьеристом — опять же, в здоровом, нестыдном смысле этого слова, — но в его случае это почему-то не раздражало. Почему? Наверное, потому что он успел сделать много хорошего.
При его активном участии возникла лаборатория «ON. Театр» — место, где могли дебютировать молодые режиссеры. Новая петербургская режиссура теперь вышла из абстрактного тумана, ее можно было увидеть — во всем ее блеске и убожестве. Десятку режиссеров эта лаборатория дала дорогу в профессию: благодаря «ON. Театру» их узнали, стали приглашать на постановки и фестивали, сегодня их имена всем широко известны. А лаборатории больше нет. После ухода Губанкова из города она вскоре оказалась не ко двору.
Губанков придумал уникальную практику субсидирования негосударственных театров. Такого в России нет больше нигде (говорят, скоро и у нас не будет). Наши «негосы» (так ласково величают негосударственные театры чиновники) не бьются за жизнь, как перед расстрелом, у них все эти годы была возможность жить, творить, выпускать премьеры.
Губанков дал статус государственного театра «Небольшому драматическому» Льва Эренбурга. Собирался построить им здание — не успел. Потом, уже в последний период своей работы, поддержал инициативу создания нового государственного театра — «Мастерской» Григория Козлова. При нем в новые дома въехали «Буфф» и Молодежный театр.
Он был руководителем нового типа — думал о создании инфраструктуры культуры. Создавал новые премии: Курехина, «Прорыв», «Музейный Олимп», чтобы с помощью независимой экспертизы выявлять и поддерживать лучшее. Много и подробно объяснял и рассказывал: сам в прошлом журналист — и привечал прессу. Культурная политика города перестала быть тайной за семью печатями, а в Комитет по культуре тогда мог пройти любой горожанин. Всех пускали.
Губанков был на всех вернисажах, на всех премьерах. Всегда безупречно, с иголочки одетый, с мягкой улыбкой, он выглядел светским львом. А между тем, этот денди с его светскими выходами изменил картину петербургского театра. Он широко улыбался, видя смелые экспериментальные работы, и показно, навыпуск зевал, глядя на тоскливую рутину. Такие импульсы сверху были в новинку директорам, сначала их не принимали всерьез, потом стали пытаться соответствовать. Губанков много сделал, чтобы уговорить Юрия Бутусова возглавить Театр им. Ленсовета. При этом он избегал громких увольнений и бескомпромиссной ротации кадров — в этом тоже был Антон Николаевич, не выносивший скандалов и гасивший их при первой вспышке. Были и ошибки — как история с «Нашим театром», но стоит ли сегодня вспоминать о них?
Он дружил с разными людьми — от министра Шойгу до режиссера Богомолова. Он был человеческим лицом в руководстве культуры. Не зарабатывал себе денег и очков на сталкивании людей лбами, на поисках «врагов» и инакомыслящих. Он высоко ценил гражданский мир и взаимное уважение сограждан. Я очень горюю, что Антон Николаевич Губанков никогда уже не сможет стать министром культуры России! Светлая ему память!