Э та особа всегда обращала на себя внимание, но никто точно не знал, кто она. Даже священнику на исповеди перед смертью она не раскрыла своей тайны. Можно только догадываться, сколько было лет этой таинственной женщине и откуда она родом. У нее было много имен – госпожа Франк, Шель, Тремуйль, Али-Эмете, принцесса Владимирская, Элеонора, принцесса Азовская, принцесса Елизавета Владимирская – всероссийская княжна, а вот именем Тараканова она никогда не пользовалась, так ее назвали историки, пытаясь докопаться до истины.

О своем происхождении она рассказывала так же загадочно, как и вела себя. Она не помнила ни своих родителей, ни места рождения, шестилетним ребенком ее привезли в Лион, а через полгода – в Киль. Она воспитывалась госпожой Перет или Перон (фамилии она тоже точно не помнила) и крещена по православному обряду. В 1761 году переехала в Петербург, но потом ее перевезли в уединенное поселение возле персидской границы, где жила всего одна старушка и три старика. Прошло пятнадцать месяцев в одиночестве, после чего, наконец, со своей нянькой она бежала в столицу Персии – Багдад, где нашла приют у одного богатого перса. По ее словам, там ей открыли тайну ее происхождения: девочка была дочерью императрицы Елизаветы Петровны и ее фаворита Алексея Разумовского.

Через несколько лет они переехали в Европу. В Лондоне и Париже девушка жила под именем персидской княжны Али. Однако этим россказням никто не верил: детские фантазии сильно бросались в глаза. Вследствие этого современники высказывали самые разные предположения. Одни считали ее дочерью нюрнбергского булочника или пражского трактирщика, но сама она эти слухи с возмущением отрицала, говоря, что никогда не была в Праге. Да и ее образованность, знание нескольких языков, ум и манеры выдавали в ней знатное происхождение. Кроме того, много говорили о ее черкесском, турецком и персидском происхождении. Эту экзотическую даму большинство считало полькой знатного рода. Князь Долгоруков считал ее польской еврейкой, а князь Голицын склонялся к тому, что она немка, потому что авантюристка владела немецким языком, как родным.

Все без исключения отмечали необыкновенную внешность княжны – изящная, худощавая, с энергичными резкими движениями, карими глазами, а продолговатый нос с горбинкой и черные волосы придавали ее чертам итальянский характер. И если бы не чуть косые глаза, она могла бы соперничать с лучшими европейскими красавицами. Своей красотой она покоряла сердца богатых поклонников и часто их разоряла, а потом скрывалась от кредиторов.

В 1774 году княжна, поддерживаемая польской Барской конфедерацией и князем Карлом Радзивиллом, объявила себя сестрой Пугачева и претенденткой на российский престол. Она заявляла, что Елизавета I передала ей права на престол, а Петра III обязала воспитать царевну, однако немилосердный монарх отправил ее в сибирские леса, откуда под покровом ночи она бежала в столицу донских казаков. Ее преследовали и пытались отравить, поэтому ей пришлось бежать в Персию, где она жила в роскоши и занималась с педагогами. Самозванка, пытаясь заручиться поддержкой влиятельных людей, отправилась в Венецию, затем в Константинополь, потом оказалась в Рагузе. Однако ее обращения не имели никакого успеха.

В то же время в России пристально заинтересовались интересной особой, претендующей на святая святых, и Екатерина приказала немедля «схватить бродяжку» и доставить в Россию, что и было в скором времени сделано. Княжна была доставлена в Петропавловскую крепость и подвержена допросам с пристрастием, однако ни в чем не признавалась. И даже изнурительная болезнь (она болела чахоткой), которая в плохих условиях тюрьмы отнимала последние силы, не сломала ее – она твердила одно и то же. Когда стало понятно, что душа еле теплится в больном теле, ей предложили священника любого вероисповедания, она выбрала православного, но и он не узнал тайну происхождения самозванки. Может быть, она и сама этого не знала и искренне верила в то, что она и есть внебрачная дочь Елизаветы.

В то же время была еще одна княжна Тараканова, которая, как считали, и была настоящей дочерью Елизаветы и Алексея Разумовского, по имени Августа. Родилась она предположительно в 1744 году, но была вывезена за границу, кем воспитывалась и где получила образование – неизвестно. В 1785 году по велению Екатерины II ее насильно привезли в Россию и постригли в Московский Ивановский монастырь под именем Досифеи. Так, в полном уединении занимаясь рукоделием и чтением, она провела всю оставшуюся жизнь. Ее лицо разрешали видеть только нескольким особам, и только когда после смерти Екатерины монастырский режим был немного смягчен, удалось написать ее портрет. Ее похоронили в усыпальнице царственного рода Романовых Новоспасского монастыря, и на похоронах присутствовали люди из рода Разумовских и много других знатных вельмож.

При всем этом возникает еще один вопрос. Почему дочь императрицы называли фамилией, никак не связанной с родом Таракановых? В роду Разумовских не было ничего подобного, и в те времена слова «таракан» не было в украинском языке. В России действительно был знатный род Таракановых, но последний его представитель Алексей умер бездетным, после чего продолжение рода прекратилось. Предполагают, что эта фамилия возникла следующим образом. У братьев Разумовских было три сестры, одна из них – Вера– вышла замуж за Ефима Дарагана, казацкого полковника. Придворным странно было слышать фамилию Дараган, поэтому они изменили ее на Дараганов, а немцы, которых много проживало в Петербурге, сделали из Дараганова благозвучное им Тараканов. Так представителей рода начали называть Разумовские-Таракановы, несмотря на то, что вследствие бракосочетаний они носили фамилии Закревских, Дараганов, Стрешенцовых.

Видео:

Зимой 1775 года в казематах Петропавловской крепости умерла от чахотки молодая красивая женщина. Она выдавала себя за княжну Августу Тараканову, дочь императрицы Елизаветы Петровны и называла себя наследницей престола. По личному приказу правящей императрицы Екатерины Второй самозванка была схвачена и помещена в Петропавловку, где 4 декабря 1775 года после долгих допросов скончалась и была похоронена во внутреннем дворе крепости.

Официально считается, что в российскую историю вошло две дамы с именем Августа Тараканова. Настоящая дочь Елизаветы Петровны и Самозванка. А княжна Тараканова с картины Флавицкого – это некий культурно-исторический казус, за которым ничего не стоит, кроме фантазии художника.

«Искатели» внимательно изучили всю информацию о княжнах Таракановых. И свели ее воедино. Сразу возникло несколько версий. Главное наше открытие состоит в том, что Самозванка и Досифея – это одно и то же лицо. И это настоящая сенсация, которая проливает свет на еще одну загадку непростой российской истории.

No related links found Кто такая княжна Тараканова?

Кто такая княжна Тараканова?

Княжна́ Тарака́нова (именовала себя Принцесса Елизавета Владимирская ; настоящее имя неизвестно; умерла 4 декабря 1775 — самозванка, «всклепавшая на себя имя», авантюристка, кокетка и «искательница приключений», выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского

К.Д. Флавицкий "Княжна Тараканова ",1864,

Государственная Третьяковская галерея

Эта особа всегда обращала на себя внимание, но никто точно не знал, кто она. Даже священнику на исповеди перед смертью она не раскрыла своей тайны. Можно только догадываться, сколько было лет этой таинственной женщине и откуда она родом. У нее было много имен - госпожа Франк, Шель, Тремуйль, Али-Эмете, принцесса Владимирская, Элеонора, принцесса Азовская, принцесса Елизавета Владимирская - всероссийская княжна, а вот именем Тараканова она никогда не пользовалась, так ее назвали историки, пытаясь докопаться до истины.

О своем происхождении она рассказывала так же загадочно, как и вела себя. Она не помнила ни своих родителей, ни места рождения, шестилетним ребенком ее привезли в Лион, а через полгода - в Киль. Она воспитывалась госпожой Перет или Перон (фамилии она тоже точно не помнила) и крещена по православному обряду. В 1761 году переехала в Петербург, но потом ее перевезли в уединенное поселение возле персидской границы, где жила всего одна старушка и три старика. Прошло пятнадцать месяцев в одиночестве, после чего, наконец, со своей нянькой она бежала в столицу Персии - Багдад, где нашла приют у одного богатого перса. По ее словам, там ей открыли тайну ее происхождения: девочка была дочерью императрицы Елизаветы Петровны и ее фаворита Алексея Разумовского

Елизавета Петровна, 3-я императрица всероссийская.

Неизвестный художник Портрет Алексея Григорьевича Разумовского,

середина XVIII века

Через несколько лет они переехали в Европу. В Лондоне и Париже девушка жила под именем персидской княжны Али. Однако этим россказням никто не верил: детские фантазии сильно бросались в глаза. Вследствие этого современники высказывали самые разные предположения. Одни считали ее дочерью нюрнбергского булочника или пражского трактирщика, но сама она эти слухи с возмущением отрицала, говоря, что никогда не была в Праге. Да и ее образованность, знание нескольких языков, ум и манеры выдавали в ней знатное происхождение. Кроме того, много говорили о ее черкесском, турецком и персидском происхождении. Эту экзотическую даму большинство считало полькой знатного рода. Князь Долгоруков считал ее польской еврейкой, а князь Голицын склонялся к тому, что она немка, потому что авантюристка владела немецким языком, как родным.

Все без исключения отмечали необыкновенную внешность княжны - изящная, худощавая, с энергичными резкими движениями, карими глазами, а продолговатый нос с горбинкой и черные волосы придавали ее чертам итальянский характер. И если бы не чуть косые глаза, она могла бы соперничать с лучшими европейскими красавицами. Своей красотой она покоряла сердца богатых поклонников и часто их разоряла, а потом скрывалась от кредиторов.

В 1774 году княжна, поддерживаемая польской Барской конфедерацией и князем Карлом Радзивиллом, объявила себя сестрой Пугачева и претенденткой на российский престол. Она заявляла, что Елизавета I передала ей права на престол, а Петра III обязала воспитать царевну, однако немилосердный монарх отправил ее в сибирские леса, откуда под покровом ночи она бежала в столицу донских казаков. Ее преследовали и пытались отравить, поэтому ей пришлось бежать в Персию, где она жила в роскоши и занималась с педагогами. Самозванка, пытаясь заручиться поддержкой влиятельных людей, отправилась в Венецию, затем в Константинополь, потом оказалась в Рагузе. Однако ее обращения не имели никакого успеха.

Карл Станислав Радзивилл

В то же время в России пристально заинтересовались интересной особой, претендующей на святая святых, и Екатерина приказала немедля «схватить бродяжку» и доставить в Россию, что и было в скором времени сделано. Княжна была доставлена в Петропавловскую крепость и подвержена допросам с пристрастием, однако ни в чем не признавалась. И даже изнурительная болезнь (она болела чахоткой), которая в плохих условиях тюрьмы отнимала последние силы, не сломала ее - она твердила одно и то же. Когда стало понятно, что душа еле теплится в больном теле, ей предложили священника любого вероисповедания, она выбрала православного, но и он не узнал тайну происхождения самозванки. Может быть, она и сама этого не знала и искренне верила в то, что она и есть внебрачная дочь Елизаветы.

Екатерина II Великая

Ливорно стоял русский флот под командованием графа Алексея Орлова. Отсюда

похитил княжну Тараканову фаворит Екатерины II.

Алексей Орлов

В то же время была еще одна княжна Тараканова, которая, как считали, и была настоящей дочерью Елизаветы и Алексея Разумовского, по имени Августа.

«Тараканова Августа (принцесса, в иноцех Досифея)

Родилась она предположительно в 1744 году, но была вывезена за границу, кем воспитывалась и где получила образование - неизвестно. В 1785 году по велению Екатерины II ее насильно привезли в Россию и постригли в Московский Ивановский монастырь под именем Досифеи. Так, в полном уединении занимаясь рукоделием и чтением, она провела всю оставшуюся жизнь. Ее лицо разрешали видеть только нескольким особам, и только когда после смерти Екатерины монастырский режим был немного смягчен, удалось написать ее портрет. Ее похоронили в усыпальнице царственного рода Романовых Новоспасского монастыря, и на похоронах присутствовали люди из рода Разумовских и много других знатных вельмож.

Иваново-Предтеченский женский монастырь

Надгробие инокини Досифеи в Новоспасском монастыре

На её могильной плите выбита надпись:

Под сим камнем положено тело усопшей о Господе монахини Досифеи, обители Ивановскаго монастыря, подвизавшейся о Христе Иисусе в монашестве двадцать лет, а скончавшейся февраля 4-го 1810 года. Всего её жития было шестьдесят четыре года. Боже, всели её в вечных Твоих обителях!

При всем этом возникает еще один вопрос. Почему дочь императрицы называли фамилией, никак не связанной с родом Таракановых? В роду Разумовских не было ничего подобного, и в те времена слова «таракан» не было в украинском языке. В России действительно был знатный род Таракановых, но последний его представитель Алексей умер бездетным, после чего продолжение рода прекратилось. Предполагают, что эта фамилия возникла следующим образом. У братьев Разумовских было три сестры, одна из них - Вера- вышла замуж за Ефима Дарагана, казацкого полковника. Придворным странно было слышать фамилию Дараган, поэтому они изменили ее на Дараганов, а немцы, которых много проживало в Петербурге, сделали из Дараганова благозвучное им Тараканов. Так представителей рода начали называть Разумовские-Таракановы, несмотря на то, что вследствие бракосочетаний они носили фамилии Закревских, Дараганов, Стрешенцовых.

Княжна Тараканова

Когда в залитых светом залах Коломенского дворца шумело, гремело пиршество, устроенное Петром I в честь рождения дочери Елизаветы, за сотни верст от Москвы, в одной из хат захудалого хутора Лемеши, расположенного на тракте между Киевом и Черниговом, покачивалась под низким потолком люлька с младенцем, сыном казака Григория Розума. Нарекли его при крещении Алексеем, по-украински Олексой.

черниговский казак

Олекса рос смышленым, любознательным хлопцем. Отца его, закоренелого гуляку и завсегдатая местных шинков, приводила в ярость любовь к книге, которую он заметил v сына. Однажды, войдя в хату и увидев Олексу с книгой в руках, он бросился на него с топором. Олекса, спасаясь от лютого отцовского гнева, убежал в соседнее село Чемер, к дьячку приходского храма, и взмолился о защите и приюте. Чемерский дьячок устроил его при храме, благо голос у него был, как говорили в старину, ангельский.

Там, в Чемерах, и приметил Олексу Розума полковник Федор Вишневский, возвращавшийся из Венгрии с винами для императорских погребов. Помимо этого, главного поручения, он имел еще одно, так сказать, попутное — искать голосистых парней для придворной капеллы.

Граф Алексей Григорьевич Разумовский

Певчего с Черниговщины цесаревна Елизавета впервые увидела и услышала в дворцовой церкви. Да и как было не заприметить его, как не восхититься его пением!.. Рассказывают, что Олекса Розум был на редкость хорош собой. Высокий, стройный, смуглый, с правильными чертами лица, с темными глазами под изящно изогнутыми бровями. Одним словом, писаный красавец. И к тому же голос чистый, звонкий тенор.
Олекса Розум переселился к цесаревне и был зачислен в ее скромный двор в должности бандуриста. После дворцового переворота в ноябре 1741 года, когда тридцатидвухлетняя Елизавета взошла, наконец, на престол, бандурист с хутора Лемеши круто взмыл ввысь: графское достоинство под новой фамилией - Разумовский, камергер, обер-егермейстер, лейб-компании капитан-поручик и, наконец, генерал-фельдмаршал.

Дворцовый переворот Елизаветы Петровны

Орден святой Анны и орден святого Андрея Первозванного. Тысячи крепостных. При коронации он нес её шлейф.

Увлечение российской императрицы бывшим певчим и бандуристом было, видимо, настолько сильным и глубоким, что она пошла с ним под венец. Обвенчались Елизавета и Разумовский тайно в подмосковной церкви поздним вечером, 24 ноября 1742 года, в первую годовщину дворцового переворота...

Императрица Елизавета Петровна

Чем был вызван такой шаг? Скорее всего, тайное венчание было обусловлено политическими соображениями. Сановники опасались, что руки красивой царицы будут домогаться многие европейские принцы. А иностранного засилия и так с лихвой натерпелись в царствование Анны Иоанновны. Бироновщина всем была памятна...

Согласно легенде, года два-три спустя после венчания в подмосковной церкви в Перово императрица Елизавета Петровна скрытно родила дочь, которую и прозвали позже «княжной Таракановой». Странное имя, не правда ли?

церковь “ Иконы Божьей матери Знамение “ в Перово

Князей Таракановых история не знает. Да и причем тут Таракановы, когда с одной стороны - Романова, а с другой - Разумовский? На этот счет строили различные предположения, но убедительнее других представляется одно, связывающее фамилию загадочной княжны с фамилией родственников Алексея Разумовского - Дараганов.

За казака Дарагана была выдана одна из его сестер - Вера. В придворных кругах Дараганов переделали в Дарагановых, а от Дарагановых - один шаг до Таракановых, фамилии куда более понятной для русских. Таракановыми стали называть не только племянников Алексея Разумовского, но и родную дочь его, которая провела раннее детство в доме Дараганов. Больше о ней, в те годы, ничего не было известно.

Император Петр III Федорович

После смерти императрицы Елизаветы на престол вступил Пётр III. Отношения у них c женой Екатериной были плохие, император явно шел к разрыву: Екатерину ждал развод, монастырь, может быть смерть.
Различные кружки лелеяли мысль о низложении Петра III. Екатерина, пользовавшаяся популярностью в народе, имела свои планы.

Пётр III и Екатерина II

Гвардейцы мечтали видеть ее на престоле; сановники помышляли о замене Петра его сыном под регентством Екатерины. Случай вызвал преждевременный взрыв. В центре движения стояли гвардейцы: сановникам пришлось признать свершившийся факт воцарения Екатерины.
Петр III был низложен 28 июня 1762 г. военным мятежом, без выстрела, без пролития капли крови.

провозглашение Екатерины II императрицей

В последовавшей затем смерти Петра III (6 июля 1762 г.) Екатерина скорее всего неповинна. Однако воцарение Екатерины безусловно было узурпацией - нельзя было подыскать никаких легальных для него оснований.

Императрица Екатерина II Алексеевна Великая

Императрица Екатерина II, не имела абсолютно никакой кровной связи с «царствующим домом», и все годы своего долгого царствования она постоянно и пристально озиралась в страхе перед появлением какого-нибудь «законного» претендента или какой-нибудь «законной» претендентки.
А по свету пошла гулять легенда о том, что где-то находится законная наследница (наследник?) престола...

B октябре 1772 года в Париже объявилась молодая очаровательная женщина - та самая, которая позже стала называть себя Таракановой. У нее было и другое имя - Али Эмети, княжна Владомирская. Она остановилась в роскошной гостинице на острове Сен-Луи и жила на широкую ногу, о чем вскоре узнал весь Париж. Ее окружали толпы прислуги. Рядом всегда находились барон Эмбс, которого она выдавала за своего родственника, и барон де Шенк, комендант и управляющий.

Приезд таинственной иностранки привнес в жизнь парижан необычайное оживление. Принцесса Владомирская открыла салон, рассылала приглашения, и на них охотно откликались.

Сказать по правде, публика у нее собиралась самая разношерстная: так, среди представителей знати можно было встретить торговца из квартала Сен-Дени, которого звали попросту Понсе, и банкира по имени Маккэй. И тот, и другой почитали за великую честь оказаться в столь изысканном обществе. Торговец с банкиром уверяли, что всегда рады оказать помощь высокородной черкесской княжне (ибо, по ее словам, родилась она в далекой Черкесии), которая вот-вот должна была унаследовать огромное состояние от дяди, ныне проживающего в Персии.

Как же выглядела таинственная княжна? Вот как ее описывает граф Валишевский:
«Она юна, прекрасна и удивительно грациозна. У нее пепельные волосы, как у Елизаветы, цвет глаз постоянно меняется - они то синие, то иссиня-черные, что придает ее лицу некую загадочность и мечтательность, и, глядя на нее, кажется, будто и сама она вся соткана из грез. У нее благородные манеры - похоже, она получила прекрасное воспитание. Она выдает себя за черкешенку, точнее, так называют ее многие - племянницу знатного, богатого перса...»

Мы располагаем и другим, довольно любопытным описанием нашей героини — оно принадлежит перу князя Голицына: «Насколько можно судить, она - натура чувствительная и пылкая. У нее живой ум, она обладает широкими познаниями, свободно владеет французским и немецким и говорит без всякого акцента. По ее словам, эту удивительную способность к языкам она открыла в себе, когда странствовала по разным государствам. За довольно короткий срок ей удалось выучить английский и итальянский, а будучи в Персии, она научилась говорить по персидски и по арабски».

Среди гостей, особенно часто наведывавшихся к княжне, был польский дворянин граф Огинский. Он прибыл в Париж, чтобы просить французского короля помочь его многострадальной Польше.

Михаил Казимир Огинский

Был у княжны и другой верный поклонник - граф де Рошфор-Валькур, которого её красота буквально пленила. Граф признался княжне в любви, и та, похоже, не осталась равнодушной к его чувству.

Но вот неожиданность! Королевские жандармы заключили под стражу, так называемого, барона Эмбса! Оказалось, что он вовсе не барон и не родственник княжны, а обыкновенный фламандский простолюдин и ее любовник. Арестовали же его за то, что он отказался платить в срок по векселям. Правда, вскоре его выпустили - под залог. И дружная компания (княжна, Эмбс и Шенк) спешно отбыла в Германию..

Граф де Рошфор, сгоравший от любви, последовал за своей возлюбленной во Франкфурт. Больше того: он представил княжну князю Лимбург-Штирумскому, владетелю, как и большинство немецких мелкопоместных дворян, крохотного участка земли и предводителю войска из дюжины солдат. Князь Лимбургский тут же влюбился в прекрасную черкешенку и та решила поиграть на его страсти - разумеется, с выгодой для себя. Ей это удалось, причем настолько, что, в конце концов, князь попросил её руки!

0 существовании настоящей княжны Таракановой ей могло быть известно понаслышке - стало быть, она вполне могла присвоить себе ее имя и дурачить людей направо и налево. Так, например, доподлинно известно, что, наезжая в разные европейские города, она представлялась под различными именами, называясь, в частности, то мадемуазель Франк, то мадемуазель Шоль, и повсюду заводила любовные связи и выманивала у простодушных поклонников деньги.

А между тем князь Лимбургский постепенно становился рабом своей страсти. Ослепленный любовью, он не заметил, как в окружении княжны Таракановой, теперь все ее называли именно так, появился поляк по фамилии Доманский. Он был молод, хорош собой, обладал живым умом и отличался завидной храбростью, причем не только на словах, как многие, а и на деле. Таким образом, в нашей истории возник еще один поляк - быть может, не случайно.

Станислав-Август Понятовский, король Польши

В 1772 и 1773 годах Польша переживала кризис, который, впрочем, ей так и не будет суждено преодолеть. Екатерина II навязала полякам в короли своего фаворита Станислава Понятовского. У власти он держался исключительно благодаря покровительству русских, прибравших к рукам буквально все: и польскую армию, и дипломатию, и местное управление. Большая часть польских дворян, грезивших об аристократической республике, взяла в руки оружие, чтобы защищать независимость своей родины. Но полки Станислава и Екатерины разбили повстанцев в пух и прах. А тем из них, кто выжил, пришлось покинуть Польшу.

Граф Огинский обосновался в Париже, а князь Карл Радзивилл, вильненский воевода и главный предводитель конфедератов (так называли польских дворян, восставших против Понятовского) предпочел поселиться в Мангейме. За ним последовала большая часть его сторонников. Они не скрывали своего стремления - при первой же возможности вновь выступить с оружием в руках против Станислава. Доманскому больше, чем кому бы то ни было, не терпелось сразиться за независимость Польши.
При нем состояли некий Иозеф Рихтер, некогда служивший графу Огинскому в Париже. Огинский «уступил» его княжне Владомирской. Так Рихтер в свите княжны попал в Германию. Рихтер рассказал Доманскому, своему новому хозяину, о княжне, о ее «причудах, красоте и обаянии». И Доманский, питавший слабость к красивым женщинам, влюбился в нее без памяти. Наша княжна определенно напоминала сирену. Но после того, как в жизни княжны Таракановой появился Доманский, ее поведение резко изменилось. До сих пор Тараканова вела себя как отъявленная авантюристка. Теперь же она и вправду возомнила себя претенденткой на престол.

Шалемель-Лакур, наиболее подробно изучивший эту запутанную историю, считал, что такая перемена произошла с ней не случайно. Польские эмигранты хорошо понимали, что Екатерина была намерена стереть их родину с лица земли, и единственное, что могло спасти Польшу - это отстранение Екатерины от власти.

Может, ее следовало убить? Трудное дело, даже невозможное. А что, если выставить против Екатерины достойную соперницу, представив ее русскому народу как единственную законную наследницу российского престола? Неплохая идея! Россия испокон веку считалась страной дворцовых заговоров и переворотов, где народ, готовый к любым неожиданностям, всегда жил в ожидании какого-то чуда.

Емельян Иванович Пугачёв

В то время, когда Доманский повстречал Тараканову, в Европе только и говорили что о пугачевском бунте. Разве Пугачев не выдавал себя за царя Петра III? Того самого Петра III, мужа Екатерины II, которого убили сторонники Екатерины по ее же - как поговаривали - приказу. Пугачев, возникший невесть откуда, взял и объявил:
«Я — Петр III, чудом спасшийся от смерти. Ступай же за мной, народ русский, и отомсти нечестивой жене, взалкавшей моей смерти!»

Однако же не успели казнить Пугачева, как объявился еще один «царь» - греческий врач по фамилии Стефано. Он странствовал по Черногории и во всеуслышание заявлял: «Я — царь Петр III!»
Таким образом, в сложившихся исторических условиях у женщины, выдававшей себя за дочь императрицы Елизаветы, шансов было ничуть не меньше, нежели у каких-то там Пугачева или Стефано.

Как раз в это время Тараканова участвовала во всех сборищах польских эмигрантов. Тогда-то князь Радзивилл, которому Доманский поведал о «явлении» княжны, написал: «Сударыня, я рассматриваю предприятие, задуманное вашим высочеством, как некое чудо, дарованное самим Провидением, которое, желая уберечь нашу многострадальную отчизну от гибели, посылает ей столь великую гeроиню».

Карл Станислав Радзивилл

Единственным человеком, взирающим на всю эту мышиную возню с полным равнодушием, был князь Лимбургский. Он даже не заметил, что его возлюбленная изменяет ему с Доманским. Каково же было его изумление, когда Тараканова сообщила ему, что намерена покинуть Германию, потому как ее ожидают в Венеции. Она была с ним нежна, но во всем, что касалось её амбиций, держалась твердо и решительно.

Как-то она показала ему письмо, полученное якобы от сподвижницы Радзивилла, где было написано, что Людовик XV одобряет ее намерение отправиться в Константинополь и заявить о своих правах на российский престол. К тому же в Венеции ее уже ждал Радзивилл.
Перед лицом столь убедительных политических доводов несчастному князю Лимбургскому ничего не оставалось, как смириться. Он поклялся, что будет любить Тараканову до конца своих дней, и, снарядив для нее величественный кортеж (на что ушли немалые деньги) проводил ее до Де-Пона. Больше того: он даже признал за нею право, в случае своей безвременной кончины, взять титул княжны Лимбург-Штирумской и закрепил это на бумаге. Так что Тараканова, прибыв 13 мая 1774 года в Венецию, уже представлялась как графиня Пинебергская - так называлось одно из поместий князя Лимбургского.
Тараканова в гондоле поднялась вверх по Большому каналу.

Ее встpeтил сам Радзивилл — он нижайше поклонился новоявленной русской императрице. Гондола доставила Тараканову в ее резиденцию. Но не на какой-нибудь постоялый двор, в гостиницу или частный дом, а прямиком в особняк французского посольства. Прямо как в сказке. Тем не менее документы бесспорно свидетельствуют о том, что Версаль почти признал Тараканову. Еще бы: ведь Огинский был там своим человеком. Став при Людовике "persona grata", он сумел пробудить во французском монархе сочувствие к cудьбе Польши. Кроме того, королевские дипломаты ошибочно полагали, будто власть Екатерины II была непрочной.

Но действительно ли министры Людовика верили в права Таракановой? Или же тут действовал политический расчет? К сожалению, ответить на этот вопрос однозначно нелегко.

Между тем Тараканова, надежно обосновавшись во французском посольстве, начала устраивать приемы. А лицезреть ее спешили многие и главным образом - обитатели французской колонии. Посетителей она принимала со всеми церемониями придворного этикета, как и подобает настоящей императрице. Радзивилл с Доманским у нее буквально дневали и ночевали. К ней наведывались английские купцы и аристократы. Итальянцы, однако, тоже не оставались в стороне.

Поляки из ее окружения были бедны, как церковные мыши, а содержать за свой счет целый «двор», пусть и небольшой, оказалось весьма и весьма накладно. Спустя какое-то время Тараканову начали одолевать кредиторы. И вот в один прекрасный день наша княжна без малейших колебаний велела собрать весь свой скарб и подалась в Рагузу. Перед отъездом она созвала польских дворян, и обнадежила присутствующих, заявив, что сделает все возможное, чтобы наказать виновных и отомстить за все злодеяния, совершенные против Польши.

А Франция по-прежнему оказывала ей покровительство. Французский консул в Рагузе предоставил в ее распоряжение загородную резиденцию, прекраснейшую виллу в окрестностях города.

Рагуза

И снова в ее салоне стали собираться аристократы со всей Европы. Никто из них ни на миг не сомневался в справедливости ее притязаний - они искренне верили, что недалек тот день, когда Тараканова, несчастная жертва политических интриг, заменит нечестивую Екатерину на российском престоле.

Судя по всему, она довольно хороша знала жизнь русского народа и неплохо разбиралась «во всем, что имело касательство к Востоку». Но неужели этого было достаточно, чтобы претендовать на российский престол? Иные в этом все же сомневались. И тогда, Тараканова призвала к себе Радзивилла и показала ему бумаги, среди которых была духовная Петра Великого и еще одна, написанная рукой Елизаветы и закрепляющая за Таракановой право на титулы и корону Российской империи. Таким образом, в своем завещании Елизавета признавала Тараканову родной дочерью и выражала волю, чтобы та сменила ее на престоле и правила под опекой князя Петра Гольштейна.

Как отмечает Шалемель-Лакур, Радзивилл нисколько не усомнился в подлинности ее бумаг. Поляк не удивился и тогда, когда Тараканова призналась ему, что Пугачев (как раз в это время он, подобно урагану, опустошал российские губернии) никакой не Петр III. В таком случае, кто? А просто, как и она, сын Елизаветы и Разумовского.

Тут уж она явно хватила через край. И Радзивилл, прежде всегда такой услужливый, стал посещать ее все реже и реже. К тому же тогда был подписан русско-турецкий мирный договор. И поляки, ненавидевшие Екатерину и Россию, теперь возлагали большие надежды на помощь Турции. Их надежды не оправдались, но в сложившейся политической ситуации авторитет Таракановой стал заметно падать.

Поползли слухи, будто Тараканова — самая настоящая а в а н т ю р и с т к а. Радзивилл и его ближайшие сподвижники демонстративно вернулись в Венецию. И Таракановой пришлось жить только на собственные средства и те, что перепали ей от Доманского. Однако столь неожиданный поворот в судьбе не смутил ее, и она вовсе не собиралась отступать.

Вскоре ей стало известно, что в Средиземном море находится русская эскадра и что командует ею Алексей Орлов, брат Григория, фаворита Екатерины. Ходила молва, будто он впал в немилость императрицы всея Руси.

Граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский

Тараканова написала Орлову, признавшись, что она - истинная российская государыня, что Пугачев - ее брат, а турецкий султан считает законными все ее притязания. Она также обещала сделать Орлова первым человеком на Руси - ежели, конечно, тот встанет на ее сторону и поможет ей взойти на престол. Но ответа она так и не получила.

А тем временем за нею по пятам, как когда-то в Париже и Венеции, толпой следовали кредиторы. И, как в Париже и Венеции, наша княжна взяла и втихомолку скрылась! Чуть позже она объявилась в Неаполе, в английском посольстве. Английский посол сэр Уильям Гамильтон и его супруга, леди Гамильтон, встречали Тараканову с распростертыми объятиями и обхаживали, как настоящую царицу.

сэр Уильям Гамильтон с супругой

В Риме, куда она вслед за тем подалась, ее взял под покровительство какой-то кардинал. Тараканову вот-вот должен был признать и папа...
Между тем в Санкт-Петербурге Екатерина II, до сих пор лишь презиравшая авантюристку, теперь уже буквально рвала и метала. Пришло время раз и навсегда покончить с интриганкой, которая уже становилась не на шутку опасной.

Кому же доверить столь необычное и деликатное поручение? Екатерина решила не колеблясь - только Алексею Орлову. Тому самому, которому Тараканова имела наглость и неосторожность писать. Орлов переправил послание, адресованное ему, Екатерине, и та дала вот какой ответ в послании от 12 ноября 1774 года:
«... Сообщите, где она сейчас. Постарайтесь зазвать ее на корабль и засим тайно переправьте сюда; ежели она по прежнему скрывается в Рагузе, повелеваю вам послать туда один или несколько кораблей и потребовать выдачи этого ничтожества, нагло присвоившего имя, которое ей никоим образом не принадлежит; в случае же неповиновения (то есть если вам будет отказано в ее выдаче) разрешаю прибегнуть к угрозе, а ежели возникнет надобность, то и обстрелять город из пушек; однако же, если случится возможность схватить ее бесшумно, вам и карты в руки, я возражать не стану».

Орлову предстояло начать игру. Его флагман бросил якорь в Ливорно. Княжна покинула Рим и остановилась в Пизе. И вот в один прекрасный день Тараканова получила великую весть: к ней направляется кортеж адмирала Орлова. Адмирал просит принять его.Представ перед Таракановой, Орлов тут же отвесил ей нижайший поклон и всем своим поведением дал понять, что признает в ней настоящую княжну. Он стал бывать у нее чуть ли не каждый день. И всякий раз княжна подолгу рассказывала ему о своих пожеланиях, надеждах и видах на будущее. Адмирал выслушивал и согласно кивал..Единственное, чего не учла Екатерина, отправляя Орлова с тайной миссией к мошеннице - что та была молода и красива. Не могла она предвидеть и того, что Орлов влюбится в нее без памяти. Он тоже был молод и недурен собой. И княжна полюбила его всем сердцем.

Вскоре он смиренно спросил будущую «императрицу», не удостоит ли она, Романова, простого Орлова чести стать его супругой. Потеряв голову от столь нежданного счастья, Тараканова согласилась. Тогда адмирал предложил отпраздновать их свадьбу на его корабле - «частице земли русской».

И Тараканова, облаченная в подвенечное платье, взошла на борт русского флагмана.

Но не успела она ступить на палубу, как матросы схватили ее и увлекли в самый дальний трюм. На флагмане подняли паруса. Хитрость Орлова удалась на славу! Предатель в нем оказался сильнее влюбленного мужчины...

Тараканову доставили в Россию и бросили в темницу.

Человеком, которому поручили вести дознание по делу Таракановой, был фельдмаршал, князь Голицын.

Голицын Александр Михайлович (князь, генерал-фельдмаршал)

Он представил императрице прелюбопытнейшие отчеты, основанные на признаниях самой Таракановой, сообщил что русского языка она не знает совсем. Голицына поразило плохое состояние здоровья Таракановой: «У нее бывают не только частые приступы сухого кашля, но и рвота вперемешку с кровохарканьем».

А.М. Голицын допрашивает княжну Тараканову

Так в чем же призналась Тараканова? А вот в чем: «Зовут её Елизавета, ей двадцать три года; она не ведает ни своей национальности, ни места, где родилась, не знает она и кто были ее родители. Выросла она в Гольштейне, в городе Киле, в доме у некой фрау то ли Перетты, то ли Перан - точно не помнит. Крестили ее в греческой православной церкви...

Когда ей исполнилось девять лет, она не раз спрашивала свою воспитательницу, кто ее родители. Та отвечала, что скоро, мол, она все узнает. Тогда же воспитательница и еще одна женщина, уроженка Гольштейна по имени Катрин, вместе с тремя мужчинами, национальность которых она не знала, увезли ее в Россию, через Ливонию. Минуя Петербург и прочие города, они двинулись по направлению к персидской границе.

Всю дорогу она болела, и ее пришлось оставить в какой-то деревушке - ее название она не помнит. Как ей кажется, ее просто пытались отравить. Она тогда сильно страдала, все время плакала и спрашивала, по чьему коварному наущению ее оставили в этой глуши. Но все было напрасно. И лишь потом, из разговоров крестьян она поняла, что ее держат здесь по приказу покойного императора Петра III...
Но вот наконец ей вместе со служанкой и одним крестьянином удалось бежать, и через четыре дня они пешком добрались до Багдада. В Багдаде они повстречали богатого перса по имени Гамет, тот пригласил их к себе в дом, обращался с ней по-отечески ласково и заботливо. Вскоре она узнала, что в этом же доме скрывается всемогущий князь Гали, обладатель огромного состояния в Исфахане. Несколько позднее князь Гали, услышав ее историю, обещал помочь ей и увез с собой в Исфахан.

Там он обходился с нею как со знатной особой. Поверив в ее высокое происхождение, князь не раз говорил ей, что она наверняка дочь усопшей императрицы Елизаветы Петровны - впрочем, то же самое говорили и все, кто ее видел. Правда, многие спорили насчет того, кто был ее отец. Одни считали - Разумовский, иные полагали - что совсем другой человек, но имени его почему-то не называли.

Князь Гали, взяв ее под покровительство, заявил, что не пожалеет всех своих богатств, чтобы доказать ее высочайшее происхождение. В Исфахане она прожила до 1768 года. Однако вскоре в Персии опять случилась великая смута, и князь, не желая подвергать свою жизнь опасности, решил покинуть родину и податься в Европу. Она согласилась отправиться с ним, но лишь при одном условии - если они минуют Россию, ибо ей тоже не хочется рисковать жизнью... Но Гали успокоил ее, сказав, что в Астрахани она переоденется в мужское платье, и таким образом они смогут спокойно пересечь всю Россию.

По словам Таракановой, она провела два дня в Астрахани, ночь в Санкт-Петербурге, потом, через Ригу, попала в Кенигсберг, шесть недель жила в Берлине, почти полгода в Лондоне, а из Лондона перебралась во Францию. В Париже она оказалась в 1772 году.

Е. Тараканова в Париже (принцесса Владомирская)

Но как же быть с притязаниями Таракановой? Впрочем, давайте предоставим слово Голицыну:

«В итоге она утверждает, будто никогда не помышляла выдавать себя за дочь покойной императрицы Елизаветы и что никто ее на сие не науськивал, а про свое происхождение она, мол, узнала только от князя Гали. Она заявляет, будто не желала, чтобы ее величали этим титулом - ни князь Лимбургский, ни Радзивилл...

Она говорит, что в Венеции строго-настрого запретила полковнику Кнорру обращаться к ней как к высочеству. Когда же тот воспротивился, она подалась в Рагузу и воспретила местным властям употреблять по отношению к ней титул княгини.

Будучи в Рагузе, она получила безымянное письмо и три духовных: первое было подписано рукою императора Петра Великого и имело касательство к венчанию на царство Екатерины I; второе было за подписью императрицы Екатерины I - о короновании Елизаветы Петровны, и третье - Елизаветино - о передаче короны ее дочери, которую должно величать Елизаветой II...

Она также утверждает, будто направила сне писание графу, Орлову единственно для того, чтобы узнать, кто взял на себя труд послать ей упомянутые бумаги и могли ли они прийти из России...»

Свой отчет императрице князь Голицын закончил так:
«Узница, уповая на милость императрицы, утверждает, что на самом деле она всегда питала любовь к России и препятствовала любым злонамерениям, могущим причинить вред государству российскому, что в конечном итоге послужило причиной ее размолвки с Радзивиллом....».

Вскоре Тараканова поняла, что ей, похоже, уже никогда не будет суждено выйти на свободу, и тем не менее она отправила Екатерине II исполненное горького отчаяния письмо:

"Ваше императорское величество, я полагаю, настало время уведомить Вас о том, что всего, писанного в стенах этой крепости, явно недостаточно, чтобы развеять подозрения Вашего величества на мой счет. А посему я решилась обратиться к Вашему императорскому величеству с мольбой выслушать меня лично, но не только поэтому, а еще и потому, что я могу принести большую пользу России.

И моя мольба - верное тому ручательство. К тому же я вполне могла бы опровергнуть все, что было написано и сказано против меня. Я с нетерпением жду распоряжений Вашего императорского величества и уповаю на Ваше великодушие. Имея честь выразить Вашему императорскому величеству заверения в моем глубочайшем почтении, я по-прежнему остаюсь Вашей покорнейшей и смиреннейшей слугой.
Елизавета".


Кроме того, Тараканова написала два письма князю Голицыну и подписалась все тем же именем - Елизавета.

Таким образом она дважды совершила непростительную оплошность, чем навлекла на себя гнев Екатерины.

Вскоре ей сообщили, что мошеница была дочерью пражского кабатчика; потом - будто родилась в Польше, что объясняло ее связь с конфедератами Радзивилла; затем - что она дочь нюрнбергского булочника, и в довершение всего - будто она из семьи польского еврея. Однако Екатерину II ни одна из версий явно не устраивала. Судя по поведению императрицы, она была чем-то взволнована и даже встревожена.

княжна Тараканова в каземате Петропавловской крепости

Вскоре, она обрела некоторое успокоение: оказалось, что самозванка была совсем плоха. Ее то и дело трясло в лихорадке. Участилось кровохарканье. 26 октября 1775 года князь Голицын сообщил Екатерине, что состояние Таракановой плачевно: «Врач, что пользует ее, опасается, что долго она не протянет».

И действительно, 3 декабря 1775 года, призвав к себе католического священника, она испустила дух, так ни в чем не сознавшись и никого не выдав.

Известно, что Екатерина II запретила проводить какое-либо дознание, могущее изобличить Тараканову. Царица ни разу официально не оспорила ее притязания. Екатерине хотелось лишь одного - скорее покончить с этим делом.

«Довольно примечательно, пишет Шалемель-Лакур, что никто так и не попытался опровергнуть широко распространенное мнение о том, что у императрицы Елизаветы была дочь, или доказать, что она умерла, или, по крайней мере, узнать, что с нею сталось».

Спустя восемь лет после смерти узницы Петропавловской крепости посол Франции в России маркиз де Врак, по просьбе одного из парижских кредиторов бывшей княжны Владомирской собрал в Санкт-Петербурге кое-какие сведения о Таракановой. Посол изложил их в депеше, которая ныне хранится в архивах Французского министерства иностранных дел. В этой депеше де Врак выражал свою убежденность в том, что «она действительно была дочерью Елизаветы и Разумовского».

После долгих кропотливых исследований, подкрепленных красноречивыми документами, историк Шарль де Ларивьер также пришел к выводу о том, что Тараканова вполне могла быть дочерью императрицы Елизаветы.

Происхождение «княжны» до настоящего момента достоверно неизвестно. Некоторые современники называли её дочерью пражского трактирщика или нюрнбергского булочника, однако этой версии противоречили её явно незаурядное образование и воспитание: манеры, такт, знание языков и др. Сама она говорила о своем происхождении по-разному, очевидно, в соответствии со своим очередным «имиджем». Отличаясь редкой красотой и умом, а также тягой к неумеренной роскоши, Тараканова всегда имела немало поклонников, средствами которых беззастенчиво пользовалась, доводя некоторых до разорения и тюрьмы. Преследуемая кредиторами, она перекочевывала из Киля в Берлин , из Берлина в Гент , оттуда в Лондон , затем в Париж и т. д., именуясь то девицей Франк, то Шель, то госпожей Тремуйль. Поселившись в г. в Париже, Тараканова называлась султаншей Али-Эмете, Элеонорой (Алиной), принцессой Азовской и, наконец, превратилась в принцессу Елизавету Владимирскую. Согласно этой версии, она происходила из богатого русского рода князей Владимирских , воспитывалась у дяди в Персии , а по достижении совершеннолетия приехала в Европу с целью отыскания наследства, находившегося в России .

Политические претензии

Похищение и смерть

Арестованная по его приказанию адмиралом Грейгом в Ливорно , она в мае г. была доставлена в Петропавловскую крепость , подвергнута продолжительному допросу фельдмаршалом князем Голицыным , во время которого давала различные показания, и умерла от чахотки 4 декабря г., скрыв тайну своего рождения даже от священника. Обрядов при её погребении не было совершено никаких.

Предание о настоящей дочери Елизаветы

Существование какого-либо потомства у императрицы Елизаветы не доказано. Между тем, Энциклопедия Брокгауза и Эфрона приводит статью о якобы реальной дочери императрицы от Алексея Разумовского.

Авгу́ста Тимофе́евна Тарака́нова - (княжна, ок. -), рождённая от морганатического брака императрицы Елизаветы Петровны с Алексеем Разумовским . Место рождения её неизвестно. Неизвестно также, когда она была отправлена за границу, где получила воспитание и откуда силой в г. была привезена по повелению императрицы Екатерины II в московский Ивановский монастырь, который по указу г. предназначался «для призрения вдов и сирот знатных и заслуженных людей». Постриженная под именем Досифеи, она прожила здесь до самой смерти () в полнейшем уединении (даже церковное богослужение совершалось исключительно для неё одной), занимаясь благотворительностью, чтением «душеполезных» книг и рукоделием. Последние годы провела в безмолвии и считалась «праведной». Росту была среднего, худощава и редкой красоты. Только после смерти Екатерины её стали посещать митрополит Платон и некоторые знатные лица. На похоронах её, при большом стечении народа, присутствовали родственники Разумовских и очень многие вельможи. Похоронена в Новоспасском монастыре , в усыпальнице бояр Романовых .

Аналогичные сведения имеются также в РБС под редакцией А. А. Половцова. Воспроизводится также портрет, предположительно изображающий Августу, на обороте которого было написано «Принцесса Августа Тараканова, в иноцех Досифея» .

М. И. Пыляев отмечал:

Орлов, по рассказам современников, живя в Москве, никогда не ездил мимо Ивановского монастыря, где жила настоящая княжна Тараканова; он думал, что там томится в заключении его жертва…

Версия Васильчикова

Существует также мнение, что предание о Таракановой произошло из-за созвучия с фамилией Дараган (Дарагонов). Алексей Разумовский воспитывал за границей (в Швейцарии) своих племянников Дараганов, Закревских и Стрешенного. Из-за искажения фамилии Дараган и появилась легенда о дочери Разумовского и Елизаветы Петровны - княжне Таракановой .

В искусстве

Известный писатель начала XIX века Д. С. Дмитриев в своей книге «Авантюристка» увлекательно излагает свою версию полной приключений жизни княжны Таракановой.

Популярная пьеса «Царская охота» Леонида Зорина рассказывает историю о «похищении» княжны из Европы и возвращении её в Россию. В киноэкранизации роль Таракановой исполнила Анна Самохина .

Предание о гибели Таракановой во время наводнения в Санкт-Петербурге в г., послужившее сюжетом для наделавшей (в г.) много шуму картины Флавицкого , не подтверждается исследованиями (она умерла за два года до наводнения). Жизнь её не раз служила темой для романистов, в том числе для Г. П. Данилевского , написавшего в г. роман «Княжна Тараканова».

В литературе

• Данилевский Г. П. «Княжна Тараканова»
• Радзинский Э. «Княжна Тараканова»
• Гримберг Ф. «Княжна Тараканова»
• Лунинский Э. «Княжна Тараканова»
• Кравцова М. «Досифея. Жизнь за императрицу»
• Пикуль . «Фаворит»

Примечания

Е. Лунинский. Княжна Тараканова. Перевод с польского В. Петручика. Москва, издание "Русской были", 1908. 312 стр.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Княжна Тараканова (самозванка)" в других словарях:

Константин Дмитриевич Флавицкий Княжна Тараканова, 1864 Холст, масло. 245 × 187 см Государственная Третьяковская галерея, Москва «Княжна Тараканова» картина художника Константина Флавицкого … Википедия

Княжна Тараканова (? ум. 1775) самозванка, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского. «Княжна Тараканова» картина Константина Флавицкого 1864 года. «Княжна Тараканова» русский немой… … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Княжна Тараканова (значения). Княжна Тараканова … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Княжна Тараканова (значения). Княжна Тараканова Жанр драма исторический фильм Режиссёр Кай Ганзен Андре Мэтр Автор сценария … Википедия

- (княжна). Под этим именем известны в нашей истории две княжны: одна действительная, другая самозванка. Первая, рожденная от морганатического брака императрицы Елизаветы Петровны с А.Г. Разумовским, по имени Августа (Тимофеевна), родилась около… … Биографический словарь

- (княжна, ок. 1744 1810 гг.). Под этим именем известны в нашей истории две княжны: одна действительная, другая самозванка. Первая, рожденная от морганатического брака императрицы Елизаветы Петровны с А. Г. Разумовским, по имени Августа… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

На русский престол часто претендовали самозванцы без роду и племени. Все сведения о них хранились в архивах, к которым никого не допускали. Но какие-то известия просачивались. В 1859 году было напечатано в журнале «Русская беседа» наполненное домыслами произведение о русской «принцессе». Картина Флавицкого «Княжна Тараканова» берет, скорее всего, свой сюжет из него.

Действия самозваной принцессы

До Екатерины II посланники стали доносить сведения, что по Европе передвигается особа, которая называет себя то фройляйн Франк, то госпожой де Тремуйль, то султаншей Али-Эмете, то дочерью покойной Елизаветы Петровны и Разумовского, то именует себя принцессой Елизаветой Владимирской. Медлить с ее взятием под стражу императрица не стала. Особенно обеспокоило государыню, что «побродяжка» имеет деньги и связи с Речью Посполитой. Мало того, она предлагала признать себя принцессой графу Алексею Орлову, писала письма Никите Панину, вела переговоры с турками, английским послом в Неаполе. В Риме приняла католичество и предъявила свои права на российский престол.

Поимка авантюристки

Граф Алексей Орлов, получив указание захватить лгунью, притворился влюбленным в нее и предложил ей руку и сердце. Бракосочетание состоялось на корабле, стоявшем в Ливорно. Батюшка запинался во время таинства, но счастливая новобрачная ничего не замечала. А вечером она была уже арестована. Граф Орлов сообщил, что их венчал Ванька, кок корабля, и эскадра двинулась в Кронштадт. Там ее перевели в Равелин. Такова фактическая картина. Княжна Тараканова, история которой окончится смертью в заключении, безусловно, не могла померяться силами с российской государыней.

Краткая фактическая история самозванки

Когда она уже сидела в крепости, то на допросах выяснилось, что она не знает, кто она, откуда родом, но ей 23 года и зовут ее Елизаветой. По-русски она не говорила, по-польски плохо, французским владела свободно. Допрашивавший ее Голицын отметил, что она может вскружить голову. Он хорошо ее рассмотрел и описал. Это была высокая, стройная женщина с очень белой кожей и прекрасным цветом лица. Глаза немного косили. Она умна и образована и хорошо знакома с политическими отношениями. Елизавета, уверявшая всех, что она дочь Елизаветы Петровны и сестра Емельяна Пугачева, перед смертью от скоротечной чахотки на исповеди, а с петровских времен для светской власти тайны исповеди не существовало, так себя и не назвала и вины за собой никакой не признала. Грехи ей не отпустили. «Княжна Тараканова», картина, описание которой мы дадим ниже, очень романтична, но фактическим сведениям не соответствует.

Картина К. Д. Флавицкого

Каждый, кто бывал в ГТГ, обязательно останавливался перед написанным в 1864 году большим полотном «Княжна Тараканова». Картина создана с большим сочувствием к красавице, которая должна погибнуть от наводнения в сентябре 1777 года, когда Нева вышла из берегов. На самом деле она умерла за два года до этого чрезвычайного события.

При ее смерти не было наводнения, омерзительных крыс, только взгляды непрерывно смотрящих в камеру солдат. В тишине слышался хрип погибающей от удушья женщины и потрескивание свечей. Она - жертва тех, кто толкал ее к короне, и собственных страстей. Не была она дочерью Разумовского и Елизаветы Петровны. Другую самозваную дочь найдут сыщики Екатерины II, насильно постригут и сделают инокиней в Иоанно-Предтеченском монастыре в Москве. Она смиренно проведет в нем всю оставшуюся жизнь - двадцать пять лет.

Художник Константин Флавицкий

Константин Дмитриевич, выпускник академии, избрал для себя исторический жанр. Побывав в Италии, он за свою короткую, всего 35 лет, жизнь написал не более шести полотен. Истинную славу принесла ему, уже тяжело больному чахоткой, «Княжна Тараканова», картина мелодраматическая, но исполненная с талантом и блеском. На выставке в 1864 году это полотно будет восторженно встречено публикой и весьма холодно - императором. После того как было написано произведение «Княжна Тараканова» - картина, автор ее сразу стал профессором Академии художеств, минуя более низкую ступень - звание академика. Она стала последним полотном подававшего большие надежды К. Д. Флавицкого.

Описание картины «Княжна Тараканова»

В духе носящихся в воздухе либеральных идей и мыслей о свободе живописец рисует образ невинной жертвы. Это не мошенница и авантюристка, всеми правдами и неправдами добивавшаяся престола, а несчастная красавица, которая, самозабвенно любя, потеряла свободу и вот-вот потеряет жизнь от надвигающейся слепой стихии.

В холодной каменной мрачной камере с темными углами луч света выхватывает высокую фигуру женщины. Это несчастная княжна Тараканова. Картина показывает, как растрепаны ее волосы и одежда. Голова запрокинута, руки опущены вдоль тела. Ее некогда красивое платье совершенно заношено. От пронизывающего до костей холода она пряталась под тулупом, но теперь он сброшен - она не чувствует ледяного дыхания темницы. Вся ее фигура пронизана ужасом и безнадежностью. Вода непрерывным потоком хлещет через окно и залила пол на треть. Пленница не обращает внимания на суетящихся возле нее крыс, которых раньше боялась. Они равны в своей трагедии. Кто ей придет на помощь? О ней все забыли, оберегая себя. Ей суждено погибнуть, если провидение чудом не спасет узницу.

Колорит полотна со сверкающей изумрудом водой на темном фоне стен и бордового с белыми вставками платья, света, льющийся с улицы, говорят о незаурядном чувстве цвета художника.

Новые тенденции разрабатывал К. Флавицкий, сплавляя их воедино:

• Романтику К. Брюллова.
• Строгость академизма.
• Набирающий силы реализм.

Он держал руку на пульсе времени и пытался примирить борющиеся стороны.