Наша общая родословная со христом. О чем говорит родословная иисуса христа

В Евангелиях от Матфея и от Луки приведены две родословные Иисуса Христа.

В обеих присутствует имя Иосифа, официального отца Иисуса, а также имена Авраама и Давида, но в поколениях между Давидом и Иосифом родословия расходятся.

Существуют несколько точек зрения на причины расхождения.

Родословие до Давида

Здесь следует обратить внимание на следующий момент - , отсутствует в еврейском тексте Библии, однако присутствует в Септуагинте.

Библейские родословия

Лука Давид Нафан Маттафа Маинан Мелеа Елиаким Ионан Иосиф Симеон Матфат Иорим Елиезер Иосия Елмодам Косам Аддия Мелхия Нирия Салафииль Зоровавель Рисая Иоаннан Иосиф Семеия Маттафия Наггея Еслим Маттафия Иосиф Ианная Мелхия Левия Матфат Иосиф Иисус

Матфей Давид Соломон Ровоам Иосафат Иорам Иоафам Езекия Манассия Иосия Иехония Салафииль Зоровавель Авиуд Елиаким Садок Елиуд Елеазар Матфан Иаков Иосиф Иисус

Ветхий Завет Давид Соломон, Нафан и другие Ровоам Иосафат Иорам Ахазия Амасия Иоафам Езекия Манассия Иосия Иоаким Иехония Салафииль , Федаия и другие Зоровавель , сын Федаии или Салафииля Мешуллам, Ханания, Шеломиф (сестра), Хашува, Огел, Берехия, Хасадия, Иушав-Хесед

Число родов

В Евангелии от Матфея сказано:

«Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов.»

Число четырнадцать - это удвоенная семёрка, а семёрка в то время считалась священным числом. Но в древнейших кодексах Евангелия от Матфея - в Синайском, Ватиканском, Ефремовом и других - в родословии отсутствует имя Иоакима, и остаётся всего 41 имя (включая Авраама и Иисуса), а 14×3 = 42.

Салафииль и Зоровавель

В родословных у Матфея и у Луки, а также в Ветхом Завете, присутствуют Салафииль и его сын - Зоровавель. Согласно Ветхому Завету и Евангелию от Матфея, отцом Салафииля был Иехония. Согласно Евангелию от Луки, отцом Салафииля был Нирия.

В Ветхом Завете подробно перечислены дети Зоровавеля: Мешуллам, Ханания, Шеломиф (дочь), Хашува, Огел, Берехия, Хасадия, Иушав-Хесед. В этом списке нет сыновей, упоминающихся в Новом Завете (у Матфея это Авиуд, а у Луки - Рисая).

Для объяснения этих противоречий используют левират и говорят об ошибках переписчиков. Кроме того, есть версия, что было два разных Салафииля и два разных Зоровавеля.

Объяснения противоречий

Иосиф - сын от левиратского брака

Согласно древнейшей версии, приписываемой Юлию Африкану, Иосиф был рождён в . Так, Евсевий Кесарийский цитирует Юлия Африкана:

«имена родовъ у Израиля исчислялись или по природѣ или по закону. По природѣ, когда подлинно было преемство сѣмени (отъ отца къ дѣтямъ); а по закону, когда во имя брата, умершаго бездѣтнымъ, другой (братъ) рождалъ (отъ жены его) дѣтей. Такъ-какъ тогда еще не было даровано ясной надежды на воскресеніе, то будущее обѣтованіе считали за одно съ воскресеніемъ смертнымъ, лишь-бы то есть имя усопшаго не исчезало. Поелику же изъ лицъ, вошедшихъ въ родословіе (Іисуса Христа), нѣкоторыя подлинно преемствовали отцамъ, какъ сыновья, а другія, родившись отъ однихъ отцовъ, прозвались по инымъ: то (въ Евангеліяхъ) и упоминается о тѣхъ и другихъ, - и о родившихся (отъ своего отца), и какъ будто родившихся (отъ своего отца). Посему, ни то ни другое Евангеліе не лжетъ, исчисляя (имена) и по природѣ и по закону».

«Впрочемъ, такъ, или иначе было дѣло, только едва-ли кому удастся пріискать другое, болѣе удовлетворительное объясненіе: по-крайней-мѣрѣ такъ я думаю, - да вѣрно и всякій здравомыслящій. Сего-то объясненія, за неимѣніемъ лучшаго, и будемъ мы придерживаться, хотя оно и не утверждено свидѣтельствами».

Архиепископ Аверкий (Таушев), используя построения Евсевия Кесарийского и Юлия Африкана, объясняет кажущиеся противоречия таким образом:

«В двух Евангелиях от Матфея и от Луки мы находим родословие Господа Иисуса Христа по плоти. Оба они одинаково свидетельствуют о происхождении Господа Иисуса Христа от Давида и Авраама, но имена в одном и другом не всегда совпадают. Так как св. Матфей писал своё Евангелие для евреев, то ему важно было доказать, что Господь Иисус Христос происходит, как это надлежало Мессии, согласно ветхозаветным пророчествам, от Авраама и Давида. Он и начинает своё Евангелие прямо с родословия Господа, причём ведёт его только от Авраама и доводит до „Иосифа, мужа Мариина, из неяже родися Иисус, глаголемый Христос“. Возникает вопрос, почему Евангелист даёт родословие Иосифа, а не Пресвятой Девы Марии? Это потому, что у евреев не было принято производить чей-либо род от предков матери, а так как Пресвятая Дева несомненно была единственным детищем у своих родителей Иоакима и Анны, то, согласно требованию закона Моисея, она должна была быть выдана замуж только за родича из того же колена, племени и рода, и, след., раз старец Иосиф был из рода царя Давида, то и она должна была быть из того же рода. Но, так как Мария из колена Левина рода Ааронова, данный факт был опущен.

Св. Лука, как поставивший себе задачей показать, что Господь Иисус Христос принадлежит всему человечеству и есть Спаситель всех людей, возводит родословие Господа до Адама и до самого Бога. В его родословии, однако, мы находим как бы некоторые разногласия с родословием св. Матфея. Так, Иосиф, мнимый отец Господа, по св. Матфею, сын Иакова, а по св. Луке, сын Илия. Также и Салафиил, упоминаемый у обоих Евангелистов, как отец Зоровавеля, по св. Матфею, сын Иехонии, а по св. Луке, сын Нирии. Древнейший христианский учёный Юлий Африкан прекрасно объясняет это законом ужичества, по которому, если один из двух братьев умирал бездетным, то другой брат должен был взять за себя его жену и „возставить семя брату своему“ (Втор.25:5-6): первенец от этого брака должен был считаться сыном умершего, чтобы „умершему бездетным не остаться без потомства и чтобы имя его не изгладилось во Израиле“. Этот закон имел силу в отношении братьев не только родных, но и происходивших от разных отцов и от одной матери. Такими братьями были Иаков, отец Иосифа по св. Матфею, и Илий, отец Иосифа по св. Луке. Они родились от разных отцов, но от одной матери, которая была замужем сначала за отцом Иакова, потом за отцом Илия. Имя её было Эста. Таким образом, когда один из сыновей Эсты Илий умер бездетным, то другой Иаков, взяв за себя его жену, восставил семя брата своего, родив Иосифа. Отсюда и получилось, что св. Лука ведёт род Иосифа через Рисая, сына Зоровавеля, и Илия, отца Иосифа, а св. Матфей - от Зоровавеля, чрез Авиуда, другого сына Зоровавеля, и Иакова, другого отца Иосифа».

Одна из родословных - родословная по линии Марии

Из обеих родословных Иисуса Христа родословной Иосифа принято считать список, приводимый в Мф.1:1-16. Со времён Реформации, положившей начало протестантизму, широкое распространение получила точка зрения, согласно которой Лука прослеживает родословную Иисуса по материнской линии (Лк.3:23-38), через Марию. Согласно этой версии, Лука называет Иосифа «сыном» (зятем) Илия в правовом отношении, так как женщина не могла указываться в родословной в качестве звена в цепочке наследования.

«В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошёл также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обручённою ему женою, которая была беременна». (Лк.2:1-5)

Перепись населения производилась с целью взимания налогов и касалась владельцев имущества. Участвовать в переписи могли и женщины, если они имели наследство, имевшее значение для налоговой переписи и они были единственными дочерями-наследницами.

170-ти километровое расстояние из Назарета до Вифлеема, которое Мария должна была пройти находясь на последнем месяце беременности, делало этот путь тяжёлым и опасным и для неё, и для её будущего ребёнка. Вероятная причина, по которой Мария решилась на эту дорогу, заключалась в том, что у Марии было наследство в Вифлееме, имевшее значение для налоговой переписи, и она была единственной дочерью-наследницей.

Закон о наследстве дочерей описан в Ветхом Завете: «если кто умрёт, не имея у себя сына, то передавайте удел его дочери его» (Чис.27:8). У этого закона было одно ограничение: чтобы сохранить право на землю, такая дочь-наследница имела право выйти замуж только за мужчину из своего же колена (Чис.36:6-9). Как видно из текстов родословных, Мария и Иосиф происходят из разных колен, что и приводит к разным трактовкам родословия.

И именно потому, что Иосиф взял в жёны дочь-наследницу, его имя оказалось записано в родословной его жены (как это всегда и происходило в Израиле в подобных случаях). И это не единственный пример, описанный в Библии: «И из священников: сыновья Ховаии, сыновья Гаккоца, сыновья Верзеллия, который взял жену из дочерей Верзеллия Галаадитянина и стал называться их именем» (Неем.7:63). Выражение «и стал называться их именем» означает, что имя мужа, который женился на дочери наследнице, заносится в родословный список жены.

В толковой Библии Лопухина приводится результат анализа греческого текста евангелия, с выводом в пользу теории о родословной по Марии:

«И был, как думали, сын Иосифов, Илиев. По гречески: ὢν υἱός, ὡς ἐνομίζετο, Ἰωσὴφ τοῦ Ἠλὶ. При таком чтении слово „сын“ (υιος) относится к слову „Иосиф“ (Ιωσηφ). Но такое сочетание признать запрещает отсутствие члена пред именем „Иосиф“: ведь дальше везде отношение отца к сыну обозначается членом (του). Нет, отсутствие члена пред словом „Иосиф“ скорее заставляет думать, что евангелист не вносит Иосифа в число Предков Иисуса Христа. Лучше поэтому принять чтение александрийского кодекса, где слово „сын“ (υιος) присоединено к причастию ων (по-русски: был). Тогда нужно будет передать этот стих по-русски так: „и был (точнее: будучи) сын, как полагали, Иосифов - (на самом деле) Илиев“. Но кто же такое Илий? По наиболее вероятному предположению, которое заменило собою в науке ранее принятое объяснение Юлия Африканского (ср. Толк. на Ев. Матфея гл. 1-я), это был отец Пресвятой Девы Марии»

Эту версию не разделяют сторонники англиканской, римской католической и православной традиции, считающей отцом Марии Святого Иоакима.

Родословия сфабрикованы

По одной из теорий критиков, Лука и Матфей писали свои Евангелия независимо друг от друга, но используя Евангелие от Марка. Оба посчитали нужным привести родословие Христа, так как по иудейскому пророчеству Мессия должен быть потомком Давида. Родословие Давида было известно из иудейских источников, но далее имена, согласно этой точке зрения, пришлось выдумывать.

Евангелие от Матфея, зач. 1 (1:1-25)

Рождение Иисуса Христа. Юлиус Карольсфельд (1794-1872)

1 Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова.
2 Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; 3 Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; 4 Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона; 5 Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея; 6 Иессей родил Давида царя; Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею; 7 Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу; 8 Аса родил Иосафата; Иосафат родил Иорама; Иорам родил Озию; 9 Озия родил Иоафама; Иоафам родил Ахаза; Ахаз родил Езекию; 10 Езекия родил Манассию; Манассия родил Амона; Амон родил Иосию; 11 Иосия родил Иоакима; Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон.
12 По переселении же в Вавилон, Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля; 13 Зоровавель родил Авиуда; Авиуд родил Елиакима; Елиаким родил Азора; 14 Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда; 15 Елиуд родил Елеазара; Елеазар родил Матфана; Матфан родил Иакова; 16 Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос.
17 Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов.
18 Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго.
19 Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.
20 Но когда он помыслил это,- се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; 21 родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их.
22 А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: 23 се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог.
24 Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, 25 и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус.

Толкования:

Свт. Иоанн Златоуст

Что говоришь ты? Обещался сказать о единородном Сыне Божием, а упоминаешь о Давиде, о человеке, который существовал спустя тысячи родов, и его называешь отцом и прародителем? Погоди, не все сразу старайся узнать, а узнавай постепенно и мало-помалу. Ты ведь стоишь еще в преддверии, у самого порога: зачем же спешить во святилище? Ты еще не осмотрел хорошенько всего снаружи. И я пока еще не говорю тебе о первом - небесном рождении, а лучше сказать, не говорю даже и о втором – земном, потому что и оно неизъяснимо и неизреченно. Об этом раньше меня еще сказал тебе и пророк Исаия, когда именно, возвещая страдания Господа и великое Его попечение о вселенной, поражаемый зрением того, кто Он был и чем стал, и куда нисшел, он громко и ясно воскликнул: «Род Его кто изъяснит» (Ис.53:8)?

Его рождение и было двоякое, – с одной стороны подобное нашему, с другой – превышающее наше. Тем, что родился от жены, Он уподобился нам; тем же, что родился не от крови, не от хотения мужа или плоти, но от Духа Святого, Он предвозвещает превышающее нас будущее рождение, которое Он имел даровать нам от Духа. Таково же было и все прочее. Таково было, например, крещение. И в нем было и нечто ветхое, было и нечто новое: крещение от пророка показывало ветхое, а снисхождение Духа знаменовало новое. Подобно тому как кто-нибудь, став между двоими, стоящими порознь, протянет обоим свои руки и соединит их, так точно сделал и Сын Божий, соединив Ветхий Завет с Новым, божеское естество с человеческим, Свое с нашим.

Видишь блистание града Божия? Видишь, каким блеском осиял тебя при самом входе? Видишь, как тотчас же показал тебе Царя в твоем образе, как бы посреди стана? И здесь, на земле, царь не всегда является в своем величии, а часто, сложив порфиру и диадему, облекается в одежду простого воина. Но царь земной делает это для того, чтобы, став известным, не привлечь к себе неприятеля; Царь небесный, наоборот, для того, чтобы, став известным, не заставить врага бежать от ратоборства с Ним и не привести в смятение Своих, так как Он желал спасти, а не устрашить. Вот почему евангелист тотчас же назвал Его и соответствующим именем «Иисус». Это имя «Иисус» не греческое; Иисусом Он называется по-еврейски, что на греческом языке означает Спаситель (Σωτηρ); Спасителем же Он называется потому, что спас народ Свой.
Видишь ли, как евангелист воскрылил слушателя, как он, говоря обычными словами, открыл в них всем нам то, что выше всякого чаяния? Оба данных имени были хорошо известны у иудеев. Так как события, коим надлежало совершиться, были дивны, то и самим именам предшествовали образы, чтобы таким способом заранее был устранен всякий повод к ропоту на нововведение. Так преемник Моисея, введший народ в землю обетованную, называется Иисусом. Видишь образ? Рассмотри и истину. Тот ввел в землю обетованную, этот – на небо и ко благам небесным; тот по смерти Моисея, этот по прекращении закона; тот – как вождь, этот – как Царь. Но чтобы ты, слыша «Иисус», не приведен был сходством имен в заблуждение, евангелист присовокупил: «Иисуса Христа, Сына Давидова». Тот Иисус не был сыном Давидовым, а происходил из другого колена. Но почему Матфей называет свое Евангелие «родословием Иисуса Христа», тогда как оно содержит не только одно родословие, но и все домостроительство?

Потому, что рождение Христа составляет главное во всем домостроительстве, является началом и корнем всех дарованных нам благ. Подобно тому, как Моисей называет свой первый труд книгою бытия неба и земли, хотя повествует в ней не только о небе и земле, но и о том, что находится между ними, так и евангелист назвал свою книгу по главному из дел, совершенных (для нашего спасения). Всего изумительнее, выше всякой надежды и чаяния, действительно, есть то, что Бог стал человеком; а когда это совершилось, то все последую­щее и понятно, и естественно.

Но откуда видно, спросишь ты, что Христос происходит от Давида? Если Он родился не от мужа, а от одной только жены, а родословия Девы у евангелиста нет, то почему мы можем знать, что Христос был потомком Давида? Здесь два вопроса: почему не дается родословия Матери, и почему именно упоминается об Иосифе, который нисколько не был причастен к рождению? По-видимому, последнее излишне, а первое требовалось бы. Что же нужно решить сначала? Вопрос о про­исхождении Девы от Давида. Итак, откуда мы можем знать, что она происходит от Давида? Слушай: Бог повелевает Гавриилу идти «к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома и отечества Давидова» (Лк.1:27). Чего же яснее этого хочешь ты, когда слышишь, что Дева была из дома и отечества Давидова?

Отсюда ясно, что и Иосиф происходил из того же рода, потому что был закон, повелевавший брать жену не иначе, как из своего колена. А патриарх Иаков предсказал, что Христос восстанет от колена Иудова, говоря так: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт.49:10). Пророчество это, скажешь ты, действительно показывает, что Христос был от колена Иудова; но что Он происходил и из рода Давидова, этого еще не показывает. Разве в колене Иудовом не было ни одного рода кроме Давидова? Нет, было много и других родов, и можно было принадлежать к колену Иудову, но не происходить еще из рода Давидова. Чтобы ты не сказал этого, евангелист разрешает твое сомнение, говоря, что Христос был из дома и отечества Давидова. Если хочешь убедиться в этом иным образом, то мы не затруднимся представить и другое доказательство.
У иудеев не позволялось брать жену не только из другого колена, но и из другого рода или племени. Поэтому, приложим ли мы слова: «из дома и отечества Давидова» к Деве, сказанное остается несомненным; приложим ли к Иосифу, сказанное о нем будет относиться и к Деве. Если Иосиф был из дома и отечества Давидова, то взял жену не из иного рода, а из того же, из которого происходил и сам. Но что, скажешь ты, если он нарушил закон? Евангелист предупредил и это возражение, засвидетельствовав, что Иосиф был праведен, так что, зная его добродетель, ты можешь быть уверен и в том, что он не нарушил бы закона. Будучи столь кротким и чуждым страсти, что даже побуждаемый подозрением не захотел подвергать наказанию Деву, ужели бы он нарушил закон ради плотского удовольствия? Мудрствуя выше закона (так, как отпустить и отпустить тайно, свойственно было человеку, который мудрствовал выше закона), ужели бы он сделал что-нибудь вопреки закону, и притом без всякой побудительной причины? Итак, из сказанного ясно, что Дева происходила из рода Давидова.

Теперь следует сказать, почему евангелист дал не Ее родословие, а Иосифа. Итак, почему же? У иудеев не было обычая вести родословие по женской линии; поэтому, чтобы соблюсти и обычай, и не оказаться при самом же начале его нарушителем, а с другой стороны – показать нам и происхождение Девы, евангелист, умолчав о Ее предках, и представил родословие Иосифа. Если бы он представил родословие Девы, это почли бы новшест­вом; если бы умолчал об Иосифе, мы не знали бы предков Девы. Итак, чтобы мы знали, кто была Мария, откуда происходила, и вместе не был нарушен обычай, евангелист представил родословие Ее обручника и показал, что он происходит из дома Давидова. А раз это доказано, тем самым доказано и то, что и Дева была из того же рода, потому что этот праведник, как я сказал выше, не допустил бы себе взять жену из чужого рода.

Можно, впрочем, указать и другую причину, более таинственную, по которой умолчано о предках Девы; но теперь не время открывать ее, потому что и так уже много сказано. Итак, окончив здесь разбор вопросов, постараемся пока с точностью запомнить то, что объяснилось для нас, а именно: почему сперва упомянуто о Давиде, почему евангелист назвал свою книгу книгою родства, почему прибавил: «Иисуса Христа», в чем рождение Христа было сходно с нашим, и в чем не сходно, чем доказывается происхождение Mapии от Давида, почему представлено родословие Иосифа и умолчано о предках Девы…

Блаж. Августин

Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова

Некоторых смущает, что Матфей перечисляет одних прародителей, нисходя от Давида до Иосифа, а Лука - других, восходя от Иосифа к Давиду. Вполне возможно, что Иосиф мог иметь двух отцов: одного - которым рожден, а другого - которым усыновлен. Ведь древняя традиция усыновления есть также и у этого народа Божьего, чтобы они приобретали себе сыновей, которых не рождали. Ибо, помимо того, что дочь фараона усыновила Моисея (она-то была чужестранкой), и сам Иаков самым очевидным образом усыновил своих внуков, рожденных Иосифом, говоря: И ныне два сына твои, родившиеся тебе до моего прибытия к тебе, мои они; Ефрем и Манассия, как Рувим и Симеон будут мои; дети же твои, которые родятся от тебя после них, будут твои (Быт 48:5-6). Поэтому получилось так, что стало двенадцать колен Израиля, за исключением колена Левия, которое служило при Храме; а с ним было тринадцать [колен], хотя у Иакова было двенадцать сыновей. Из этого становится ясно, что Лука поместил в своем Евангелии отца Иосифа, не от которого тот был рожден, но которым был усыновлен и прародителей которого он упомянул выше, пока не дошел до Давида.

Свт. Иоанн Златоуст

Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его

Итак, не напрасно говорил я, что размышления эти, по свойству своему, весьма глубоки. Постараемся же сегодня досказать о том, что остается. О чем же теперь у нас вопрос? О том, для чего евангелист представляет родословие Иосифа, который нимало не был причастен к рождению Христа. Одну причину мы уже указали; надобно открыть и другую, которая таинственнее и сокровен­нее первой. Какая же это причина? Евангелист не хотел, чтобы при самом рождении известно было иудеям, что Христос родился от Девы. Но не смущайтесь, если сказанное мною для вас страшно; я говорю здесь не свои слова, но слова отцов наших, чудных и знаменитых мужей. Если Господь и многое первоначально скрывал во мраке, называя Себя сыном человеческим; если Он и не везде ясно открывал нам Свое равенство со Отцом, – то чему дивиться, если Он скрывал до времени и о Своем рождении от Девы, устрояя нечто чудное и великое?

Что же здесь чудного, скажешь ты? То, что Дева сохранена и избавлена от худого подозрения. Иначе, если бы об этом с самого начала сделалось известным иудеям, они, перетолковав слова в худую сторону, побили бы Деву камнями и осудили как блудницу. Если уже и в таких случаях, ко­их примеры часто встречались им еще в Ветхом Завете, они обнаруживали свое бесстыдство (например, называли Христа беснующимся, когда Он изгонял бесов, почитали Его противником Богу, когда исцелял больных в субботу, несмотря на то, что суббота и прежде уже многократно была нарушаема), – то чего бы не сказали они, услышав об этом? Им благоприятствовало и то, что в прежнее время никогда не случалось ничего подобного. Если и после многочисленных Его чудес они называли Иисуса сыном Иосифовым, то как бы поверили, еще прежде чудес, что Он родился от Девы? Вот почему и пишет­ся родословие Иосифа, и обручает­ся ему Дева. Когда даже Иосиф, муж праведный и дивный, чтобы поверить такому событию, имел нужду во многих доказательствах, – в явлении ангела, сонном видении, свидетельстве пророков, – то как же бы приняли такую мысль иудеи, народ грубый и развращенный, и так враждебно расположенный ко Христу? Без сомнения, их крайне возмутило бы такое необыкновенное и новое событие, когда они и слухом не слыхали, чтобы нечто подобное случилось у предков. Кто однажды уверовал, что Иисус есть Сын Божий, тот не стал бы уже и в этом сомневаться. Но кто почитает Его льстецом и противником Богу, как не соблазнился бы этим еще более и не возымел бы указанного подозрения?

Вот почему и апостолы не с самого начала говорят о рождении от Девы. Напротив, они часто и много говорят о воскресении Христовом, потому что примеры воскресения были уже и в прежние времена, хотя и не такие; а о рождении Его от Девы говорят редко. Даже сама Матерь Его не смела объявлять о том. Посмотри, что говорит Дева самому Христу: «Вот, отец Твой и Я… искали Тебя» (Лк.2:48)! Почитая Его рожденным от Девы, не стали бы уже призна­вать сыном Давидовым; а отсюда про­изошло бы много и других зол.

Почему же... евангелист упоминает о порочных женах? Очевидно, здесь слава Иисуса Христа обнаруживается чрез противоположность, не чрез величие, а чрез ничтожество и низость Его предков. Для высокого в том-то и слава великая, если он может уничижить себя до крайней степени. ...Почему же евангелист не упомянул об Исаве и других? Потому что сарацины и измаильтяне, арабы и все, которые про­изошли от тех предков, не имели ничего общего с народом израиль­ским. Потому и умолчал он об них, а обращает­ся прямо к предкам Иисуса и народа иудейского, говоря: «Иаков родил Иуду и братьев его». Здесь уже означается род Иудейский.

Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома; Есром родил Арама… Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея

Что делаешь ты, богодухновенный муж, напоминая нам историю беззаконного кровосмешения? Что же в том? отвечает он. Если бы мы стали перечислять род какого-либо обыкновенного человека, то прилично бы было умолчать о таком деле. Но в родословии воплотившегося Бога не только не должно умолчать, но еще велегласно надлежит возвестить об этом, для того, чтобы показать Его промышление и могущество. Он и пришел не для того, чтобы избегать позора нашего, но чтобы уничтожить его. Как особенно удивляемся не тому, что Христос умер, но тому, что и распят (хотя это и поносно, – но чем поноснее, тем большее показывает в Нем человеко­любие), так можно сказать и о рождении: Христу должно удивляться не только потому, что воспринял на Себя плоть и соделался человеком, но и потому еще, что порочных людей удостоил быть Своими сродниками, не стыдясь нимало наших пороков. Так, с самого начала рождения Он показал, что не гнушается ничем нашим, научая тем и нас не стыдиться злонравия предков, но искать только одного – добродетели. Человек добродетельный, хотя бы про­исходил от иноплеменника, хотя бы родился от блудницы или другой какой грешницы, не может получить от этого никакого вреда. Если и самого блудника, если он переменится, прежняя жизнь нисколько не позорит, то тем более человека добродетельного, если он произошел от блудницы или прелюбодеицы, нимало не может позорить порочность его родителей.

Впрочем, Христос поступал так не только для нашего научения, но и для укрощения гордости иудеев. Так как они, нерадя о душевной добродетели, при всяком случае превозносились только Авраамом, и думали оправдаться добродетелью предков, то Господь с самого начала и показывает, что надлежит хвалиться не родом, но собственными своими заслугами. Притом Он хочет еще показать и то, что все, и самые праотцы, виновны во грехах. Так патриарх, от которого и самое имя получил народ иудейский, оказывается немалым грешником: Фамарь обличает его в блудодеянии. И Давид от жены прелюбодейной родил Соломона. Если же такие великие мужи не исполнили закона, то тем более те, которые ниже их. А если не исполнили, то все согрешили, и пришествие Христа было необходимо. Для того евангелист упомянул и о двенадцати патриархах, чтобы унизить тем иудеев, превозносившихся знаменитыми предками. Ведь многие из патриархов рождены были от рабынь, и однако же различие родивших не про­извело различия между рожденными. Все они равно были и патриархами и родоначальниками колен. В этом-то и состоит преимущество Церкви; в этом отличие нашего благородства, прообразованное еще в Ветхом Завете. Хотя бы ты был раб, хотя бы свободный, тебе нет от этого ни пользы, ни вреда; одно только потребно – воля и душевное расположение.

Для того же упоминается о Руфи и Рааве, из которых одна была иноплеменница, а другая блудница, т. е., чтобы научить тебя, что Спаситель пришел уничтожить все наши грехи, пришел как врач, а не как судия. Подобно тому, как те взяли в замужество блудниц, так и Бог сочетал с Собою прелюбодейную природу. Пророки древле применяли это и к синагоге; но она оказалась неблагодарною к своему Супругу. Напротив Церковь, единожды освобожденная от отеческих пороков, осталась в объятиях Жениха. Посмотри и на то, что в приключениях Руфи сходно с нашими. Она была чужестранка и доведена до крайней бедности, – и, однако, увидевший ее Вооз, не презрел ее бедности, и не погнушал­ся низким ее происхождением.

Точно также и Христос, восприявший Церковь иноплеменную и весьма обнищавшую, сделал ее участницею великих благ. И как та никогда не вступила бы в такое супружество, если бы не оставила наперед отца, и не презрела дома, рода, отечества и сродников, так и Церковь, когда оставила отеческие нравы, тогда соделалась любезною Жениху. Об этом и пророк, обращаясь к Церкви, говорит: «Забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей» (Пс.44:11–12). Так поступила и Руфь, и чрез то соделалась матерью царей, равно как и Церковь, потому что от нее произошел Давид. Итак, евангелист составил родословие и поместил в нем этих жен для того, чтобы такими примерами пристыдить иудеев и научить их не превозноситься. Руфь была родоначальницею великого царя, и Давид не стыдится этого.

Блаж. Феофилакт Болгарский

Вооз родил Овида от Руфи

Эта Руфь была иноплеменница; тем не менее, она сочеталась браком с Воозом. Так и церковь из язычников, будучи иноплеменницею и вне заветов, забыла народ свой и почитание идолов, и отца своего дьявола, и Сын Божий взял ее в жены.

Овид родил Иессея. Иессей родил Давида царя, Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею

И о жене Урия Матфей упоминает здесь с той целью, чтобы показать, что не должно стыдиться предков, но более всего стараться прославлять и их своею добродетелью, и что Богу все угодны, хотя бы они произошли и от блудницы, если только имеют добродетель.

Ст. 7-11 Соломон родил Ровоама. Ровоам родил Авию. Авия родил Асу. Аса родил Иосафата. Иосафат родил Иорама. Иорам родил Озию. Озия родил Иоафама. Иоафам родил Ахаза. Ахаз родил Езекию. Езекия родил Манассию. Манассия родил Амона. Амон родил Иосию. Иосия родил Иоакима. Иоаким родил Иехонию и братьев его, пред переселением в Вавилон

Переселением Вавилонским называется тот плен, который позже перенесли иудеи, уведенные все вместе в Вавилон. Вавилоняне и в другое время воевали с ними, но озлобляли их умереннее, тогда же совершенно переселили их из отечества.

Блаж. Августин

Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос

Итак, Матфей излагает человеческое родословие Христа, упоминая предков, начиная от Авраама, которых он доводит до Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус (Мф 1:16). И не позволительно думать, что Иосифа следует отделять от этого брака с Марией, потому что она произвела Христа не от сожительства с ним, но оставаясь Девой. Ведь этим возвышенным примером показано, что верующие супруги могут также сохранять по обоюдному согласию воздержание, и потому брак называется не плотским смешением полов, но сохранением состояния духа, особенно потому, что от них смог родиться Сын без всякого плотского соития, которое допустимо только ради рождения сыновей.

И Иосиф не был назван отцом Христа не по той причине, что родил Его не через плотскую связь (ибо в этом случае он считался бы отцом того, кого усыновил, хотя и рожденного не от его брака), а потому что иначе Христос справедливо считался бы сыном Иосифа, словно Он полностью произошел от его плоти. Так полагали те, кому было неизвестно о девстве Марии. Ведь и Лука говорит: Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, Сын Иосифов (Лк 3:23). Однако Лука нисколько не сомневался, называя родительницей Иисуса не только Марию, но обоих Его родителей, когда говорит: Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем. Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи (Лк 2:40-41). И пусть никто не думает, что под родителями здесь следует понимать [только] единокровных родственников Марии с самой Его Матерью, что согласно с тем, что также и сам Лука сказал прежде: И отец Его и Матерь дивились сказанному о Нем.

Итак, когда Матфей сам рассказал, что Христос был рожден не от сожительства с Иосифом, но от Девы Марии, для чего он называет Иосифа Его отцом, как не для того, чтобы мы правильно поняли, что он был мужем Марии без смешения плоти в соединении с супругой и потому гораздо в большей степени отцом Христа, Который был рожден от его супруги, чем если бы Он был им откуда-то усыновлен? Из этого видно, что слова: «как думали, Сын Иосифов» (Лк 3:23) были сказаны из-за тех, кто полагал, что Христос был рожден от Иосифа так же, как рождаются другие люди.

Блаж. Иероним Стридонский

мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос

Слыша слово «мужа», ты не подумай вдруг о браке, но припомни обыкновение Писания называть женихов мужьями, а невест - женами.

Свт. Иоанн Златоуст

Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов

Бог обыкновенно творит знамения, когда умножается зло. Когда видит, что Его рабы утеснены, а противники без меры упиваются мучитель­ством над ними, тогда показывает собственное Свое владычество. Так поступил Он с иудеями в Персии. Итак, из сказанного видно, что евангелист не без причины и не случайно разделил предков Христовых на три части. Заметь же, кем начинает, и кем оканчивает. Начав с Авраама, ведет родословие до Давида; потом с Давида до переселения Вавилонского, а с последнего до самого Христа. Как в начале всего родословия обоих – Давида и Авраама – поставил рядом, так точно упомянул об обо­их и в конце родословия, потому что, как я прежде сказал, им даны были обетования. Почему же, упомянув о переселении в Вавилон, не упомянул о переселении в Египет? Потому что египтян иудеи уже не боялись, а вавилонян еще трепетали, и потому что первое случилось давно, а последнее недавно; притом в Египет отведены были не за грехи, а в Вавилон за беззакония. Если же кто пожелает вникнуть в значение самих имен, то и здесь найдет много предметов для созерцания, много такого, что послужит к объяснению нового завета; таковы имена Авраама, Иакова, Соломона и Зоровавеля, так как имена эти даны им не без намерения.

Блаж. Иероним Стридонский

И от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов

Пересчитай от Иехонии до Иосифа и найдешь тринадцать рождений. Таким образом четырнадцатым рождением представляется рождение Иисуса Христа.

Свт. Иоанн Златоуст

Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго

Итак, когда евангелист перечислил всех предков и окончил Иосифом, он не остановился на этом, но присовокупил: «Иосифа, мужа Марии», показывая, что для Марии упоминал в родословии об Иосифе. Потом, чтобы ты, услышав о муже Марии, не подумал, что Иисус родился по общему закону природы, смотри, как он устраняет эту мысль дальнейшими словами. Ты слышал, говорит он, о муже, слышал о матери, слышал об имени, дан­ном младенцу; теперь выслушай и то, как Он родился. «Рождество Иисуса Христа было так». Скажи мне, о каком рождении говоришь ты? Ты уже сказал мне о предках. Хочу, говорит евангелист, сказать и об образе рождения. Видишь ли, как он возбудил внимание слушателя? Как бы намереваясь сказать нечто новое, обещает изъяснить образ рождения. И заметь, какой превосходный порядок в рассказе. Не вдруг стал говорить о рождении, но прежде напоминает нам, которым был Христос (в порядке родов) от Авраама, которым от Давида и от переселения в Вавилон; а этим побуждает слушателя тщательно исследовать время, желая показать, что Он есть тот самый Христос, Который предвозвещен пророками. В самом деле, когда исчислишь роды и по времени узнаешь, что Иисус есть точно Христос, тогда без затруднения поверишь и чуду, совершившемуся в рождении.

Поелику же евангелисту нужно было говорить о великом деле, каково рождение от Девы, то сперва, не приступая к исчислению времени, он с намерением затемняет речь, упоминая о муже Марии, и даже прерывает пове­с­т­вование о рождении, а потом исчисляет уже лета, напоминая слушателю, что рожден­ный есть Тот самый, о Котором говорил патриарх Иаков, что Он явит­ся при оскудении князей от Иуды, и о Котором пророк Даниил предвозвестил, что Он придет по истечении многих седмиц. И если кому угодно те годы, которые ангел определил Даниилу числом седмиц, от построения города вычислить до рождения Иисусова, тот увидит, что время рождения Его согласно с предсказанием. Итак, скажи, как Иисус родил­ся?

«По обручении Матери Его Марии». Не сказал: Деве, но просто: Матери, чтобы речь была понятнее. Но приведя сперва слушателя в ожидание услышать нечто обыкновенное, и удержав его в этом ожидании, вдруг изумляет присовокуплением необыкновенного, говоря: «Прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго». Не сказал: прежде, нежели приведена была в дом к жениху, она жила уже у него в доме, так как у древних было обыкновение держать обрученных по большей части в своем доме, чему и ныне еще можно видеть примеры. И зятья Лотовы жили в доме у Лота. И так и Мария жила в одном доме с Иосифом.

Но почему не прежде обручения Она зачала во чреве? Чтобы, как я сказал еще в начале, зачатие до некоторого времени оставалось тайною, и Дева избегла всякого худого подозрения. Тот, которому надлежало ревно­вать более всякого другого, не только не отсылает ее от себя и не бесчестит, но принимает, и оказывает ей услуги во время беремен­ности. Но явно, что, не будучи твердо удостоверен в зачатии по действию Св. Духа, не стал бы держать ее у себя и во всем ей услуживать. Притом весьма выразительно сказал евангелист: «Оказалось, что Она имеет во чреве», – как обыкновен­но говорится о происшествиях особен­ных, случающихся сверх всякого чаяния и неожидан­ных. Итак, не простирайся далее, не требуй ничего больше сказанного, и не спрашивай: каким образом Дух образовал Младенца в Деве? Если при естественном действии невозможно объяснить способа зачатия, то как можно объяснить его, когда чудодействовал Дух? Чтобы ты не беспоко­ил евангелиста и не утруждал его частыми об этом вопросами, он освободил себя от всего, наименовав Совершив­шего чудо. Ничего больше не знаю, говорит он, а знаю только, что событие совершилось силою Духа Святого. Пусть стыдятся те, кто старает­ся постигнуть сверхъестественное рождение! Если никто не может изъяснить того рождения, о котором есть тысячи свидетелей, которое за столько веков предвозвещено, которое было видимо и осязаемо, то до какой степени безумны те, которые с любопытством исследуют и тщательно стараются постигнуть рождение неизреченное? Ни Гавриил, ни Матфей не могли ничего более сказать, кроме того, что родившееся есть от Духа. Итак, и ты не разыскивай, но верь тому, что открыто, и не старайся постигнуть того, что умолчано.

Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее

«Иосиф же муж Ее, будучи праведен, – говорит евангелист, – и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее». Сказавши, что (родившееся от Девы) есть от Духа Святого и без плотского совокупления, он приводит на это еще новое доказательство. Иной мог бы спросить: откуда это известно? Кто видел, кто слышал, чтобы когда-либо случилось что-либо подобное? Но чтобы ты не подозревал ученика, что он по любви к Учителю выдумал это, евангелист вводит Иосифа, который тем самым, что в нем происходило, утверждает в тебе веру в сказанное. Евангелист как бы так говорит здесь: ежели ты не веришь мне и заподозриваешь мое свидетельство, то поверь мужу. «Иосиф же, – говорит, – муж Ее, будучи праведен». Здесь он называет праведным того, кто имеет все добродетели. Хотя быть праведным – значит не присваи­вать себе чужого; но праведностью же называется и совокупность добродетелей. В этом-то особенном смысле Писание и употребляет слово «праведность», когда, например, говорит: «Человек этот непорочен, справедлив» (Иов.1:1), и еще: «Оба они были праведны» (Лк.1:6).

Итак Иосиф, будучи праведным, т. е. добрым и кротким, «хотел тайно отпустить Ее». … Хотя подозреваемая не только заслуживала быть опозорен­ною, но закон повелевал даже наказать Ее, однако Иосиф избавил Ее не только от большего, но и от меньшего, т. е. от стыда, – не только не хотел наказать, но и опозорить. Не признаешь ли в нем мужа мудрого, и свободного от мучительнейшей страсти? Вы сами знаете, что такое ревность. Потому-то, вполне знавший эту страсть, сказал: «Ревность – ярость мужа, и не пощадит он в день мщения» (Притч.6:34). «Люта, как преисподняя, ревность» (Песн.8:6). И мы знаем многих, которые готовы лучше лишиться жизни, нежели быть доведенными до подозрения и ревности. А здесь было уже не простое подозрение: Марию изобличили ясные признаки беременности; и однако, Иосиф столько был чужд страсти, что не захотел причинить Деве даже и малейшего огорчения. Так как оставить Ее у себя казалось противным закону, а обнаружить дело и представить Ее в суд значило предать Ее на смерть, то он не делает ни того, ни другого, но поступает уже выше закона. Подлинно, по пришествии благодати, надлежало явиться многим знамениям высокой мудрости. Как солнце, не показавши еще лучей, издали озаряет светом большую часть вселенной, так и Христос, восходя из девической утробы, прежде, нежели явился, просветил всю вселенную. Вот почему еще до рождения Его пророки ликовали, и жены предсказывали будущее, и Иоанн, не выйдя еще из утробы, взыгрался во чреве. И Иосиф показал здесь великую мудрость, не обвинял и не порицал Девы, а только намеревался отпустить Ее.

Блаж. Феофилакт Болгарский

Иосиф же, муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее

Как же Иосиф был праведен? В то время как закон повелевает изобличать прелюбодеицу, то есть объявлять о ней и наказывать, он намеревался скрыть грех и преступить закон. Вопрос разрешается прежде всего в том смысле, что уже через это самое Иосиф был праведен. Он не хотел быть суровым, но, человеколюбивый по великой своей доброте, он показывает себя выше закона и живет выше заповедей закона. Затем, Иосиф и сам знал, что Мария зачала от Духа Святого, и потому не желал изобличить и наказать ту, которая зачала от Духа Святого, а не от прелюбодея. Ибо смотри, что говорит евангелист: «оказалось, что она имеет во чреве от Духа Святаго». Для кого «оказалось»? Для Иосифа, то есть он узнал, что Мария зачала от Духа Святого. Поэтому и хотел тайно отпустить ее, как бы не осмеливаясь иметь женой ту, которая удостоилась столь великой благодати.

Свт. Иоанн Златоуст

Но когда он помыслил это, - се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго

Когда он находился в таком затруднитель­ном положении, являет­ся ангел и разрешает все недоумения. Здесь достойно исследования то, почему ангел не пришел прежде, пока муж не имел еще таких мыслей, но приходит тогда, когда он уже помыслил. «Но когда он помыслил это», говорит евангелист, ангел приходит; между тем Деве благовествует еще до зачатия, – что опять приводит к новому недоумению. Если Иосифу не сказал ангел, то почему умолчала Дева, слышавшая от ангела, и видя жениха своего в смущении, не разрешила его недо­умения? Итак, почему ангел не сказал Иосифу прежде его смущения? Прежде надобно разрешить первый вопрос. Почему же не сказал? Чтобы Иосиф не обнаружил неверия, и с ним не случилось того же, что с Захариею. Не трудно поверить делу, когда оно уже пред глазами; а когда нет и начала его, тогда слова не так легко могут быть приняты. Потому-то ангел и не сказал сначала; по той же причине молчала и Дева.…

«Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень» является Иосифу «во сне». Примечаешь ли кротость этого мужа? Не только не наказал, но и не сказал никому, даже самой подозреваемой, а размышлял только с собою, и от самой Девы старался скрыть причину смущения. Не сказал евангелист, что Иосиф хотел Ее выгнать, но – отпустить: так он был кроток и скромен! «Но когда он помыслил это», ангел является во сне. Почему же не наяву, как являет­ся пастырям, Захарии и Деве? Иосиф имел много веры; для него не нужно было такого явления. Для Девы нужно было необыкновенное явление прежде события, потому что благовествуемое было весьма важно, важнее, нежели благовествуемое Захарии; а для пастырей нужно было явление, потому что это были люди простые. Иосиф получает откровение по зачатии, когда душа его объята уже была худым подозрением, и вместе готова перейти к благим надеждам, если бы только явился кто-нибудь и указал удобный к тому путь. Для того благовествует­ся после зародившегося подозрения, чтобы это самое послужило доказательством сказанного ему. О чем никому не говорил, но только помыслил в уме, о том услышать от ангела служило несомнен­ным признаком, что ангел пришел и говорит от Бога, потому что одному Богу свойствен­но знать сердечные тайны. Видишь, сколько достигается целей! Обнаруживается любомудрие Иосифа; благовременность сказанного помогает ему в вере; самое повествование делается несомненным, так как показывает, что Иосиф был точно в таком положении, в каком следовало быть.

Изрекши же имя Девы, ангел не остановил­ся на этом, но присовокупил: «жену твою», каким именем не назвал бы, если бы Ее девство было растлено. Женою же называет здесь обрученную: так обыкновен­но Писание обручен­ных еще до брака называет зятьями. Что же значит: «принять»? Удержать у себя в доме, потому что Иосиф мысленно уже отпустил Деву. Эту-то отпущенную, говорит ангел, удержи у себя; ее поручает тебе Бог, а не родители. Поручает же ее не для брака, но чтобы жить вместе; вручает, объявляя о том чрез меня. Как Христос после поручил Ее ученику, так ныне поручается Она Иосифу. Потом ангел, намекнув о причине своего явления, умолчал о худом Иосифовом подозрении; а между тем уничтожил его скромнее и благопристойнее, изъяснив причину зачатия и показав, что потому самому, почему Иосиф опасал­ся и хотел Ее отпустить, он должен принять и удержать Ее у себя, и, таким образом, совершен­но освободил его от беспокойства. Она не только чиста от беззакон­ного смешения, говорит ангел, но и зачала во чреве сверхъестественным образом. Потому не только отложи страх, но еще возрадуйся: «Ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго»….

«Родит же, – говорит он, – Сына, и наречешь Ему имя Иисус» (Мф.1:21). Хотя родившееся есть от Духа Святого, но не думай о себе, что ты устранен от служения при воплощении. Хотя ты не содействуешь к рождению, и Дева пребыла неприкосновен­ною, однако же, что принадлежит отцу, то, не вредя достоинству девства, предоставляю тебе, то есть, ты дашь имя рождаемому, – ты «наречешь Ему имя». Хотя Он не твой сын, но ты будь Ему вместо отца. Итак, начиная с наречения имени, усвояю тебя рождаемому. Потом, чтобы кто-либо отсюда не заключил, что Иосиф есть отец, послушай, с какою осторожностью говорит ангел далее. «Родит же, – говорит он, – Сына». Не сказал: родит тебе, но выразился неопределенно: родит, так как Мария родила не ему, но целой вселен­ной.

Блаж. Феофилакт Болгарский

ибо Он спасет людей Своих от грехов их

Здесь истолковывается, что значит слово «Иисус», именно - Спаситель, «ибо Он», сказано, «спасет людей Своих » - не только иудейский народ, но и языческий, который стремится уверовать и сделаться Его народом. От чего спасет? Не от войны ли? Нет, но от «грехов их». Отсюда ясно, что Тот, кто родится, есть Бог, ибо прощать грехи свойственно одному только Богу.

Свт. Иоанн Златоуст

се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог

Достойно чуда и достойно самого себя воскликнул ангел, говоря: «А все сие произошло». Он видел море и бездну человеко­любия Божия; видел явлен­ным на деле то, осуществления чего никогда нельзя было и ожидать; видел, как законы природы нарушились, примирение совершилось, – Превысший всех нисходит к тому, кто всех ничтожнее, средостение рушит­ся, преграды упраздняют­ся; видел еще и больше того – и в немногих словах выразил чудо: «А все сие произошло, да сбудется реченное Господом». Не думай, говорит он, будто это ныне только определено; это в древности было предобразовано, – как то и Павел старался везде показать. Затем, (ангел) отсылает Иосифа к Исайи, чтобы, пробудившись, если и забудет его слова, как совершенно новые, будучи вскормлен Писанием, вспомнил слова пророческие, а вместе с ними привел на память и его слова. Он не сказал этого жене, потому что она, как отроковица, была еще неопытна; а предлагает пророчество мужу, как человеку праведному, который углублялся в писания пророков. И сперва говорит он Иосифу: «Марию, жену твою»; а теперь, приводя слова пророка, вверяет ему тайну, что она Дева.

Иосиф не так скоро успокоился бы мыслями, слыша от ангела, что она Дева, если бы прежде не услышал того от Исайи; от пророка же он должен был выслушать это не как что-либо странное, но как нечто известное и долго его занимав­шее. Потому-то ангел, чтобы слова его удобнее были приняты, приводит пророчество Исайи; и не останавливается на том, но возводит пророчество к Богу, говоря, что это слова не пророка, но Бога всяческих. Потому и не сказал он: да сбудется реченное Исайею, но говорит: «Да сбудется реченное Господом». Уста были Исайи, но пророчество дано свыше. Какое же это пророчество? «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис.7:14). Почему же, скажешь, наречено Ему имя не Еммануил, а – Иисус Христос? Потому, что не сказано «наречешь», но «нарекут», т. е. народы и самое событие. Здесь заимствуется имя от происшествия, как и свойственно Писанию – происшествия употреблять вместо имен. Итак, слова: «нарекут Еммануил» означают не что иное, как то, что увидят Бога с человеками. Хотя Бог всегда был с человеками, но никогда не был так явно. Если же иудеи бесстыдно будут упорство­вать, то спросим их, какой младенец назван: «Магер-шелал-хаш-баз» («скоро пленил, нагло расхитил»)? На это они ничего не могут сказать. Как же пророк сказал: «Нареки ему имя: Магер-шелал-хаш-баз» (Ис.8:3)? Так как после рождения Его случилось, что взяты и разделены добычи, то самое про­исше­с­т­вие, при нем быв­шее, дается ему вместо имени. Равным образом и о городе говорит пророк, что он наречется «город правды, столица верная» («град правды, мать городов, верный Сион») (Ис.1:26); и, однако, нигде не видно, чтобы город этот называл­ся «правдою», он продолжал назы­ваться Иерусалимом. Но так как Иерусалим действительно таковым учинился, когда исправил­ся, то и сказал пророк, что он так назовется. Таким образом, если какое-либо про­исше­с­т­вие яснее самого имени показывает того, кто его совершил, или им воспользовался, то Писание действительность события вменяет ему в имя. Если же иудеи, будучи опровергнуты в этом, найдут другое возражение против сказанного о девстве, и представят нам других переводчиков, говоря: они перевели не «дева», а «молодая женщина» (νεανις), – то наперед скажем им, что семьдесят толковников, по справедливости, пред всеми прочими заслуживают большего вероятия. Те переводили после происшествия Христова, оставаясь иудеями; а потому справедливо можно подозревать, что они сказали так больше по вражде, и с намерением затемнили пророчество. Семьдесят же, которые за сто лет до происшествия Христова, или даже более, предприняли это дело, и притом таким большим обществом, свободны от всякого подобного подозрения; они и по времени, и по многочисленности, и по взаимному согласию, преимущественно заслуживают вероятия.

Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень

Видишь ли послушание и покорный ум? Видишь ли человека решительного, и во всем прямодушного? Когда он подозревал Деву в чем-то неприятном и неприличном, то не хотел держать ее у себя. Когда же освободился от такого подозрения, не только не захотел выслать ее, но держит и делается служителем воплощения. «И принял, – говорит Писание, – жену свою». Видишь ли, как часто евангелист употребляет это имя, не желая до времени открыть тайну девства, чтобы устранить всякое худое подозрение?

и не знал Ее. Как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус

Приняв же ее, не знал Ее, дондеже Она родила Сына Своего первенца (Мф 1:25). Евангелист сказал здесь дондеже не для того, чтобы ты заподозрил, будто Иосиф после познал ее, но чтобы ты узнал, что Дева прежде рождения была совершенно неприкосновенной. Почему же, скажут, он употребил: дондеже? Потому, что в Писании часто так делается. Это слово не означает определенного времени. Ибо и о ковчеге сказано: Ворон не возвратился, дондеже высохла вода (Быт 8:7), хотя он и после не возвратился. Также о Боге Писание говорит: От века и до века Ты есть (Пс 89:2), но тем не полагает пределов. И опять благовествуя и говоря: Во дни его процветет правда, и будет обилие мира, дондеже престанет луна (Пс 71:7), тем не полагает конца для этого прекрасного светила. Так и здесь евангелист употребил слово дондеже, в подтверждение того, что было прежде рождения. Что было после рождения, о том предоставляет судить тебе самому. Что тебе нужно было узнать от него, то он и сказал, то есть, что Дева была неприкосновенной до рождения. А что [само собою] видно из сказанного как явное следствие, то предоставляет твоему собственному рассмотрению, то есть, что такой праведник (как Иосиф) не мог решиться познать Деву после того, как она столь [дивно] стала матерью, удостоилась родить неслыханным образом и произвести необыкновенный плод.

Блаж. Феофилакт Болгарский

и не знал Ея, как наконец Она родила

То есть никогда не смешивался с нею, ибо слово «как» (дондеже) означает здесь не то, будто до рождения не знал ее, после же познал, но что он совершенно никогда не познал ее. Такова особенность языка Писания; так, не возвратился вран в ковчег, «доколе не иссякла вода от земли»(Быт.8, 6) , но он не возвращался и после этого; или еще: «Я с вами во все дни до скончания века»(Мф.28, 20), а после скончания разве не будет? Каким образом? Тогда тем более. Подобно этому и здесь слова: «как наконец родила» понимай в том смысле, что Иосиф не знал ее ни прежде, ни после рождения. Ибо как Иосиф прикоснулся бы к этой святой, когда хорошо знал ее неизреченное рождение?

Сына Своего первенца

Называет Его первенцем не потому, что будто она родила еще другого какого-либо сына, но просто потому, что Он первый родился и единственный: Христос есть и «первородный», как родившийся первым, и «единородный», как не имеющий второго брата.

и он нарек имя Ему: Иисус

Иосиф показывает и здесь свое послушание, потому что он сделал то, что сказал ему ангел.

Еще раз поздравляю всех с Рождеством Христовым и желаю, чтобы спасительная великая благодать Христова действовала в жизни каждого из вас! В честь праздника, размещаю конспект проповеди о родословной Иисуса Христа. Надеюсь, что прочтение ее принесет радость вашим сердцам.

«Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке» (Тит.2:11,12).
Благодать Божья - это не просто дар, или незаслуженная милость. В этом слове сокрыто величайшее благоволение Бога к людям, величайшая сила Божья дарованная каждому верующему в Иисуса Христа, прощение, научение и спасение от грехов.
Читая Евангелие, мы начинаем постепенно понимать в чем же состоит благодать Божья к людям. Открывая Новый Завет, мы сразу же находим родословную Иисуса Христа и, внимательно читая ее, мы уже там находим великую благодать Божью.
Давайте же посмотрим, о чем нам говорит родословная Господа Иисуса Христа.

1. Родословная говорит о том, что Иисус Христос действительно историческая личность

Для жителей СНГ, получившим воспитание в бывшем СССР, своя родословная не имела никакого значения, потому что прошлое было представлено в черных красках, а деды и прадеды - забитыми, ничего не знающими людьми. Вероятно только единицы из тысяч людей могут назвать как же звали его пра-пра-прадедушку. Мы не понимали, что такое родословная и для чего она необходима.
Есть известное изречение, которое гласит: «Человек без истории, как дерево без корней». У нас нет своей истории или она заканчивается туманным представлением о жизни дедушки. О прадедушке уж никто и не говорит. Хорошо если его имя известно.
Но не так это случилось с Иисусом Христом. В Евангелиях излагается родословная Христа как по Иосифу, так и по Марии.
Интересно отметить, что в советское время нам внушали, что само существование Иисуса Христа на земле - это миф или сказка. Но сказки отличаются от правдивой истории тем, что там никогда не говорится где и когда это было. Помните, как начинаются сказки? «В некотором царстве, за далеким морем…» - или чем-то подобным.
Повествование же о рождении Иисуса Христа начинается с родословной. Родословная же привязана к конкретному времени и месту.
Это не выдуманная родословная, а та которая имеет конкретное описание в летописи Израиля. Имена, изложенные Матфеем и Лукой неоднократно упоминаются в различных книгах Ветхого Завета.
Итак, родословная Иисуса Христа говорит о том, что Он действительно историческая личность.

2. Родословная Христа говорит о великой благодати Божьей спасительной для всех человеков

В родословной Христа мы видим несколько женщин и ни одна из них по закону не должна была жить. Первая из них это Фамарь. Когда её свёкор Иуда узнал, что она впала в блуд, то приказал свою невестку сжечь: «Прошло около трех месяцев, и сказали Иуде, говоря: Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот, она беременна от блуда. Иуда сказал: выведите ее, и пусть она будет сожжена.» /Бытие 38:24/.
Прошу заметить, что праведный гнев Иуды не изливался на его самого, а только на Фамарь. Но по закону, который, правда, был дан немного позже через Моисея, и самого Иуду должно было побить камнями, потому что он оказался виновником беременности Фамари.
Но по великой милости Божьей и Фамарь и Иуда не только остались живы, но и вошли в родословную Христа.
В этом и заключается великая благодать Божья! Они заслужили смерть, но благодаря милости Божьей остались живы, да еще и их имена вошли в родословную Иисуса Христа.
Вторая женщина, упомянутая в родословной Иисуса Христа - Рахав или Раав блудница . Вместе с жителями Иерихона она должна была погибнуть. Но милость и благодать Божья её тоже спасла.
Сама приставка к ее имени говорит о ее великом пороке. Читая закон Божий, мы находим следующее:
«Сын блудницы не может войти в общество Господне, и десятое поколение его не может войти в общество Господне.» /Второзаконие 23:2/.
Но Вооз - сын блудницы Раав вошел в общество Господне и стал одним из уважаемых, богатых и влиятельных людей в Израиле.
Благодать Божия стала спасительной и для Раав-блудницы и для ее сына.
Третьей женщиной, упомянутой в родословной Христа, стала Руфь Моавитянка. Опять же закон Божий категоричен в отношении народа из которого произошла Руфь: «Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне во веки» /Второзаконие 23:3/.
Но по великой благодати Божьей, сын блудницы - Вооз и Руфь Моавитянка родили сына, который стал прадедушкой Давида.
Не восхищает ли тебя, дорогой друг, великая благодать Божья?
Еще одна женщина, конечно же, кроме Марии, упомянута в родословной Христа - это Вирсавия: «Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею» (Матф.1:5,6). Читатели Библии знают о великом грехе царя Давида в который была вовлечена Вирсавия. Давида и Вирсавию должно было по закону уничтожить, потому что они совершили грех прелюбодеяния.
Мы знаем, как пророк Нафан пошел к царю и стал его обличать и как Давид исповедовал перед Богом и людьми свой грех. Правда, изначально воспылал гнев Давида на человека из притчи Нафана. Царь за овечку приговорил к смерти преступника и Нафан сказал ему: «Ты тот человек!» Давид действительно был повинен смерти. Осознав свой грех пред Богом он писал: « Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем » (Пс. 50:3-6) .
Как ни печально, но нам приходится говорить о грехе этих видных людей, потому что Библия об этом говорит.
Явилась великая благодать Божия, которая спасла Давида и Вирсавию и их имена тоже вошли в родословную Иисуса Христа.
Интересно, что три женщины из четырех, упомянутых в родословной Христа, уличены были в прелюбодеянии. Христос же определяет вообще этот мир как прелюбодейный и грешный. О чем это нам говорит? О том, что этот мир, т.е. и мы с вами без Христа должны быть уничтожены… Мы ничуть не лучше Иуды или Фамари, Раав-блудницы или Руфи-моавитянки… Мы все повинны пред Богом!!! Но явилась благодать Божия спасительная и для нас!
Эта великая благодать явилась нам в лице Иисуса Христа, Который взял на себя наши грехи и преступления и только по этой причине все эти перечисленные люди получили спасение и приобщение к жизни вечной. Тебя и меня, дорогой читатель, тоже спасает исключительно Христос!

3. Благодать Божия научающая

Благодать Божия учит нас: «…чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти…» Люди мира живут во грехе, как рыба в воде. У них извращенное понимание и помыслы. Вот почему Павел говорит: «…плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут» /Рим. 8:7/. Благодать Божия учит нас как отвергнуть нечестие и плотские похоти. Она спасительная от грехов!
Чтобы отвергнуть греховный образ жизни надо на это ещё на это и решиться. Иногда это отвержение связано с тем, что надо оставить свою работу, выйти из порочного круга друзей, разорвать греховные связи.
Это трудно! Но на это надо решиться! И благодать Божия дает силу! Она помогает человеку в этом случае полностью положиться на Господа, что Он не оставит и что Он поможет.
Благодать Божия учит нас «целомудренно, праведно и благочестиво жить в нынешнем веке». Человек, отвергнувший мирские похоти и нечестие нуждается в том чтобы жить совершенно по-другому. Это как новорожденный младенец, которому надо учиться говорить, кушать, ходить…
Апостол употребляет три слова, чтобы описать новую жизнь: «целомудренно, праведно и благочестиво».
Целомудренно - благоразумно, сдержанно, здраво, рассудительно;
Игнатий Брянчанинов объясняет понятие целомудрия следующим образом: «Целомудрие — уклонение от всякого рода блудных дел. Уклонение от сладострастных бесед и чтения, от произношения сладострастных, скверных и двусмысленных слов. Хранение чувств, особенно зрения и слуха, и ещё более осязания. Скромность. Отказ от помышлений и мечтаний блудных. Молчание. Безмолвие. Служение больным и увечным. Воспоминание о смерти и аде. Начало целомудрия — ум, не колеблющийся от блудных помыслов и мечтаний; совершенство целомудрия — чистота, зрящая Бога»
Праведно - справедливо, правильно, как должно, как подобает.
Благочестиво - набожно, благоговейно.

4. Заключение

Благодать Божия явилась для всех человеков. Это спасительная благодать даже для самого пропащего и отверженного человека. Она не оставляет нас в грехах и нечестии, но учит и воспитывает нас, чтобы мы целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке.
Эта новая жизнь исходит из обновленного сердца, это не наружная, не внешняя, но внутренняя, истинная праведность и благочестие.
Однако люди не автоматы, не роботы, поэтому благодать Божия спасает и учит тех, кто откликается на призыв Духа Святого и хочет идти за Христом.
Раав блудница уверовала в живого Бога. Руфь моавитянка заявила своей свекрови, что Бог свекрови будет ее Богом. Давид же после великого падения оплакивает свой грех.
Последуем же их примеру и тоже войдем в сферу влияния великой спасительной благодати Божьей.

Родословие до Давида

Иисус… был, как думали, Сын Иосифов, Илиев, Матфатов, Левиин, Мелхиев, Ианнаев, Иосифов, Маттафиев, Амосов, Наумов, Еслимов, Наггеев, Маафов, Маттафиев, Семеиев, Иосифов, Иудин, Иоаннанов, Рисаев, Зоровавелев, Салафиилев, Нириев, Мелхиев, Аддиев, Косамов, Елмодамов, Иров, Иосиев, Елиезеров, Иоримов, Матфатов, Левиин, Симеонов, Иудин, Иосифов, Ионанов, Елиакимов, Мелеаев, Маинанов, Маттафаев, Нафанов, Давидов, Иессеев, Овидов, Воозов, Салмонов, Наассонов, Аминадавов, Арамов, Есромов, Фаресов, Иудин, Иаковлев, Исааков, Авраамов, Фаррин, Нахоров, Серухов, Рагавов, Фалеков, Еверов, Салин, Каинанов, Арфаксадов, Симов, Ноев, Ламехов, Мафусалов, Енохов, Иаредов, Малелеилов, Каинанов, Еносов, Сифов, Адамов, Божий.

Здесь следует обратить внимание на следующий момент - Каинан, сын Арфаксада , отсутствует в еврейском тексте Библии, однако присутствует в Септуагинте .

Библейские родословия

Салафииль и Зоровавель В родословных у Матфея и у Луки, а также в Ветхом Завете, присутствуют Салафииль и его сын - Зоровавель. Согласно Ветхому Завету и Евангелию от Матфея, отцом Салафииля был Иехония. Согласно Евангелию от Луки, отцом Салафииля был Нирия. В Ветхом Завете подробно перечислены дети Зоровавеля: Мешуллам, Ханания, Шеломиф (дочь), Хашува, Огел, Берехия, Хасадия, Иушав-Хесед. В этом списке нет сыновей, упоминающихся в Новом Завете (у Матфея это Авиуд, а у Луки - Рисая). Для объяснения этих противоречий используют левират и говорят об ошибках переписчиков. Кроме того, есть версия, что было два разных Салафииля и два разных Зоровавеля. Объяснения противоречий Иосиф - сын от левиратского брака «имена родовъ у Израиля исчислялись или по природѣ или по закону. По природѣ, когда подлинно было преемство сѣмени (отъ отца къ дѣтямъ); а по закону, когда во имя брата, умершаго бездѣтнымъ, другой (братъ) рождалъ (отъ жены его) дѣтей. Такъ-какъ тогда еще не было даровано ясной надежды на воскресеніе, то будущее обѣтованіе считали за одно съ воскресеніемъ смертнымъ, лишь-бы то есть имя усопшаго не исчезало. Поелику же изъ лицъ, вошедшихъ въ родословіе (Іисуса Христа), нѣкоторыя подлинно преемствовали отцамъ, какъ сыновья, а другія, родившись отъ однихъ отцовъ, прозвались по инымъ: то (въ Евангеліяхъ) и упоминается о тѣхъ и другихъ, - и о родившихся (отъ своего отца), и какъ будто родившихся (отъ своего отца). Посему, ни то ни другое Евангеліе не лжетъ, исчисляя (имена) и по природѣ и по закону». «Впрочемъ, такъ, или иначе было дѣло, только едва-ли кому удастся пріискать другое, болѣе удовлетворительное объясненіе: по-крайней-мѣрѣ такъ я думаю, - да вѣрно и всякій здравомыслящій. Сего-то объясненія, за неимѣніемъ лучшаго, и будемъ мы придерживаться, хотя оно и не утверждено свидѣтельствами». Одна из родословных - родословная по линии Марии Из обеих родословных Иисуса Христа родословной Иосифа принято считать список, приводимый в Мф. . Со времён Реформации , положившей начало протестантизму , широкое распространение получила точка зрения, согласно которой Лука прослеживает родословную Иисуса по материнской линии (Лк. ), через Марию. Согласно этой версии, Лука называет Иосифа «сыном» (зятем) Илия в правовом отношении, так как женщина не могла указываться в родословной в качестве звена в цепочке наследования. Перепись населения производилась с целью взимания налогов и касалась владельцев имущества. Участвовать в переписи могли и женщины, если они имели наследство, имевшее значение для налоговой переписи и они были единственными дочерями-наследницами. 110-ти километровое расстояние из Назарета до Вифлеема, которое Мария должна была пройти находясь на последнем месяце беременности, делало этот путь тяжёлым и опасным и для неё, и для её будущего ребёнка. Вероятная причина, по которой Мария решилась на эту дорогу, заключалась в том, что у Марии было наследство в Вифлееме, имевшее значение для налоговой переписи, и она была единственной дочерью-наследницей. Закон о наследстве дочерей описан в Ветхом Завете: «если кто умрёт, не имея у себя сына, то передавайте удел его дочери его» (Чис. ). У этого закона было одно ограничение: чтобы сохранить право на землю, такая дочь-наследница имела право выйти замуж только за мужчину из своего же колена (Чис. ). Как видно из текстов родословных, Мария и Иосиф происходят из колена Иудина и оба являются потомками царя Давида. И именно потому, что Иосиф взял в жёны дочь-наследницу, его имя оказалось записано в родословной его жены (как это всегда и происходило в Израиле в подобных случаях). И это не единственный пример, описанный в Библии: «И из священников: сыновья Ховаии, сыновья Гаккоца, сыновья Верзеллия, который взял жену из дочерей Верзеллия Галаадитянина и стал называться их именем» (Неем. ). Выражение «и стал называться их именем» означает, что имя мужа, который женился на дочери наследнице, заносится в родословный список жены. В толковой Библии Лопухина приводится результат анализа греческого текста евангелия, с выводом в пользу теории о родословной по Марии: «И был, как думали, сын Иосифов, Илиев. По гречески: ὢν υἱός, ὡς ἐνομίζετο, Ἰωσὴφ τοῦ Ἠλὶ . При таком чтении слово „сын“ (υιος ) относится к слову „Иосиф“ (Ιωσηφ ). Но такое сочетание признать запрещает отсутствие члена пред именем „Иосиф“: ведь дальше везде отношение отца к сыну обозначается членом (του). Нет, отсутствие члена пред словом „Иосиф“ скорее заставляет думать, что евангелист не вносит Иосифа в число Предков Иисуса Христа. Лучше поэтому принять чтение александрийского кодекса, где слово „сын“ (υιος ) присоединено к причастию ων (по-русски: был). Тогда нужно будет передать этот стих по-русски так: „и был (точнее: будучи) сын, как полагали, Иосифов - (на самом деле) Илиев“. Но кто же такое Илий? По наиболее вероятному предположению, которое заменило собою в науке ранее принятое объяснение Юлия Африканского (ср. Толк. на Ев. Матфея гл. 1-я), это был отец Пресвятой Девы Марии» Эту версию не разделяют сторонники англиканской , римской католической и православной традиции, считающей отцом Марии Святого Иоакима . Родословия сфабрикованы По одной из теорий критиков, Лука и Матфей писали свои Евангелия независимо друг от друга, но используя Евангелие от Марка . Оба посчитали нужным привести родословие Христа, так как по иудейскому пророчеству Мессия должен быть потомком Давида. Родословие Давида было известно из иудейских источников, но далее имена, согласно этой точке зрения, пришлось выдумывать. См. также Сноски и источники Ссылки Глаголев А., протоиерей. 3акон ужичества или левиратный брак у древних евреев. (Библейско-археологический очерк) Wikimedia Foundation . 2010 .

Ответ: Это точно не установлено. Есть четыре разные точки зрения на этот вопрос.

1. Например, два Евангелия из четырех указывают на то, что Христос был сыном мужа своей матери, плотника Иосифа. Так, самая первая фраза Евангелия от Матфея начинается со слов: «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его… (далее перечисляются все предки поколенно) …Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Христос. Итак, всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов» (Мф. 1:1-17). Таким образом, недвусмысленно указывается на прямое происхождение Иисуса Христа от праотца Авраама через длинную – 42 поколения – цепь предков, венчаемую отцом Христа Иосифом. Ибо если Иосиф – не отец Христа по плоти, то зачем же в самом зачине Евангелия размещать столь подробное «родословие Иисуса Христа, Сына Давидова»?

Евангелие – святой, богооткровенный текст, и если уж тут сказано, что у Христа была родословная через Иосифа до самого праотца Авраама, то так, значит, и есть: Христос прямой потомок 42 поколений евреев, среди которых есть даже цари израильско-иудейские (Давид, Соломон, Ровоам). А Иосиф – его родной отец.

Евангелие от Луки приписывает Христу уже 76 поколений предков. Правда, Лука пишет более осторожно, с оговоркой: «Иисус…был, как думали, Сын Иосифов, Илиев, Матфатов… Сифов, Адамов, Божий» (Лк. 3:23-38). Интересно, что Лука возводит род Иисуса не только к Аврааму, как Матфей, но и к Адаму, а через него – к самому Богу. Таким образом, Иисус хотя и назван Лукою прямым потомком («сыном») Бога, но не непосредственно, по факту зачатия и рождения, а – опосредованно, через длинную цепь 76 поколений.

Важно отметить, что все вообще первопоследователи Христа решительно отвергали гипотезу непорочного зачатия и были убеждены, что Иисус – сын Иосифа и Марии, за что были впоследствии обвинены Иринеем Лугдунским в ереси. Учение о непорочном зачатии сложилось только к концу II века, хоть и тогда еще не стало общепризнанным среди христиан.

2. Против данной точки зрения, однако, выступают сами же евангелисты, рассказывая иную версию отцовства.

Правда, самое раннее Евангелие – от Марка – вообще ничего не говорит о рождении Христа. Оно начинается с позднейшего периода – с подвигов Иоанна Крестителя. Марк обходит молчанием вопрос происхождения своего героя: в его время устойчивая концепция на этот счет еще не сформировалась.

Но ведь и автор самого позднего Евангелия – от Иоанна – демонстративно уходит от вопроса о происхождении Христа. Между тем, Иоанн, несомненно, должен был знать все предшествующие версии (в том числе, Матфея и Луки) на сей счет. Он не стал их повторять или предлагать свой вариант. Почему? Не потому ли, что не имел достоверного ответа, а излагать чужие домыслы считал недопустимым? Или не хотел дать решительный перевес одной из гипотез, не будучи сам уверен в ее истинности…

Итак, что же рассказывают Матфей и Лука о природе Христа?

2.1. Матфей весьма непоследовательно утверждает, вопреки собственноручно составленной выше родословной, что Иосиф «не знал» (в брачном смысле) свою юную супругу (Мф. 1:25), а следовательно не мог быть отцом Иисуса. Свои супружеские обязанности он отказался исполнять, поскольку «по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что она имеет во чреве от Духа Святаго» (Мф. 1:18).

Матфей не утверждает, что Мария при вступлении в брак была девственницей. Матфей не утверждает также, что Мария знала и сама сообщила Иосифу, что забеременела до брака от Духа Святого. Он вообще не ссылается на какие-либо объяснения юной жены Иосифа. Откуда же, как и кому стало известно, что Мария еще до брака имела во чреве именно от Духа Святого, а не от кого-либо другого? И как и когда произошло это зачатие? Действительно ли именно до брака?

Отцовство Святого Духа устанавливается только рассказом евангелиста о том, что Иосифу во сне явился некий Ангел Господень, который и назвал имя того, от кого была беременна Мария («Не бойся принять Марию, жену твою; родившееся в Ней есть от Духа Святаго» – Мф. 1:20). Эта версия вызывает сомнения.

Именно Ангел, а не сама Мария и не кто-либо другой, посторонний, открыл Иосифу тайну беременности Марии и имя отца мальчика. Причем открыл во сне. Как же эта тайна сна Иосифа стала общеизвестной и спустя сто лет дошла до евангелиста? Мы этого не знаем и даже предположить не можем. Сам Иосиф, разумеется, не рассказывал об этом ни апостолу Матфею, ни тому, кто записал по памяти апостольский рассказ, ни, скорее всего, вообще кому бы то ни было. Никакой муж и отец не заинтересован в том, чтобы его отцовство было публично и всенародно взято под сомнение. Никто не накликает сам позор на свою голову.

Иосиф не дожил до распятия и последующего прославления Христа. Он не имел никаких оснований публично гордиться своей непричастностью к появлению «сына» на свет и наверняка унес свою тайну, если она была, с собой в могилу. Начни Иосиф объясняться, оправдываться (да еще с такой фантастической мотивировкой: «мне Ангел во сне рассказал») – и тень на его добром имени легла бы навсегда. Так что Иосиф, конечно же, никогда и никому об этом сне не говорил, тайну не разглашал. Возможно, он не сказал об этом и самой Марии. Как он обсуждал эту тему с женой, мы не знаем. Но на людях ему ничего другого не оставалось, как делать вид, что все идет своим чередом, что он законный супруг Марии и законный отец Иисуса.

Тактика Иосифа была верной. Это подтверждается тем, что в народе никто так и не прознал о том, что Иисус – сын кого-то другого (вспомним Луку: «Иисус…был, как думали, Сын Иосифов…»). Напротив, все вокруг знали и не сомневались, что Иисус – сын плотника Иосифа и при жизни именно и только так его и воспринимали: «Не плотников ли Он сын? Не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? И сестры его не все ли между нами?» (Мф. 13:55-56, то же Мк. 6:3). Как уже говорилось выше, точно так же понимали дело и первопоследователи Христа – эбиониты.

Состоялся ли на самом деле визит Ангела Иосифу во сне? Скорее всего, да, иначе невозможно объяснить, почему тот не прогнал беременную невесту обратно к родителям с позором. (Самое простое объяснение – отцовство самого Иосифа – мы здесь не обсуждаем.) Ему мог помешать это сделать только страх перед местью Бога. Если бы он был заурядным сластолюбцем, наступившим на свою честь и гордость ради наслаждения юной девушкой, он, конечно, познал бы Марию, невзирая на беременность. (Ранний этап беременности этому бы не помешал; а он был именно таков, иначе сроки родов выдали бы молодую мать с головой, и Иосиф превратился бы в посмешище для соседей.) Но, если верить Матфею, Иосиф Марию не познал, даже если и хотел этого, ибо боялся Бога.

Итак, допустим: Ангел был. И он сказал Иосифу то, что сказал. Не верить Ангелу – невозможно. Но при этом остается совершенно непонятным: если тайну беременности Марии знали из земных жителей максимум двое – муж и жена, каким образом она стала известна всем уже к концу I столетия? Ответ может быть только один: Матфею об этом тоже рассказал Ангел, а уж Матфей – всем другим. Но сам Матфей на Ангела нигде не ссылается, а проверить такое невозможно.

Переводчик Библии на латынь, блаженный Иероним (IV век), писал, что в Кесарийской библиотеке ему приходилось видеть Евангелие от Матфея, написанное по-арамейски, в котором отсутствовал рассказ о непорочном зачатии. В то же время епископ Лугдунский Ириней, живший ранее Иеронима, указывает, что именно и только Евангелие от Матфея имело хождение у эбионитов, считавших Христа сыном Иосифа и Марии. Следует ли из этого, что существовало два варианта текста «от Матфея»: один для местных палестинских читателей, среди которых могли быть очевидцы событий, а другой, так сказать, «на экспорт», для неевреев? По-видимому, да. О верности такого предположения говорит тот факт, что по-арамейски «дух» (“ruah”) – женского рода (ср. фразу Христа, цитируемую Оригеном: «Мать моя, Святой Дух»), а по-гречески – среднего. То, что в русском тексте звучит вполне естественно, уже с трудом воспринимается в греческом тексте, а на арамейском языке вызвало бы просто веселый смех и недоумение: Мария при всем желании не могла бы зачать от «Святого Духа» женского пола.

В церковной литературе можно встретить утверждение, будто Евангелие на еврейском (видимо, все же, на арамейском) языке было утрачено еще в I веке. Но вместе с тем известно, что в V веке были обретены мощи помощника апостола Павла – апостола Варнавы. Купно с мощами находилось Евангелие от Матфея на еврейском языке, лично Варнавой переписанное, с которым он никогда не разлучался (см. С. В. Булгаков. Настольная книга священно-церковнослужителя, т. 1, жития святых, 11 июня). Возникает вопрос: куда оно исчезло и почему не переведено, не изучается? Не утаивались ли, не уничтожались ли ранние списки Евангелия на еврейском языке специально, дабы навсегда спрятать неудобную правду от верующих? Увы, это более чем вероятно.

Получается, что ни «ранний» Марк, ни «поздний» Иоанн не пожелали ничего говорить о божественном происхождении Христа. Не стал об этом говорить и автор Евангелия от Матфея, написанного по-арамейски для палестинских евреев-христиан. И только авторы греческих текстов «от Луки» и «от Матфея», не предназначенных для использования на родине Христа, в Палестине, позволили себе (в разной мере) увлечься этой гипотезой.

Более того, только в Евангелиях от Матфея и Луки божественность Христа выводится из его рождения. В Евангелии от Марка она определяется крещением, а в Евангелии от Иоанна – тождеством с Логосом (Словом) от века. Сохранившиеся во фрагментах апокрифические «Евангелие эбионитов» и «Евангелие евреев» (именуемое некоторыми «Евангелием двенадцати апостолов») также утверждают, что божественность Христа возникла лишь в момент крещения, после сошествия на него Святого Духа. (Ср. Псалом 2:7: «Господь сказал мне: Ты сын Мой; ныне я родил Тебя».)

Все это говорит о серьезных расхождениях между евангелистами в вопросе о том, кто был отцом Христа. Марк и Иоанн, хотя и не дают прямого ответа на него, но все же явно не сторонники версий Матфея и Луки об отцовстве Святого Духа.

2.2. Впрочем, Лука рассказывает ход дел совсем по-другому. И его далеко не столь однозначная версия противоречит версии Матфея.

Согласно Луке, Иосиф ничего не знал и не подозревал. И никакой ангел ему не являлся. Возможно даже, Иосиф всю жизнь был убежден, что Иисус – его сын; были же у него, вдовца, дети (два сына) от другой, прежней жены. Были они в дальнейшем и от Марии. Что он думал насчет первой беременности своей Марии, и установил ли ее до бракосочетания, Лука не сообщает. Он вообще ничего не говорит о том, когда, от кого и при каких обстоятельствах забеременела Мария. Рассказ Луки полон недомолвок и тайн. Причем всей тайной владела, по Луке, только сама Мария (из земных жителей, конечно).

Согласно рассказу Луки, в галилейский город Назарет «к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария» был от Бога послан Ангел Гавриил. Который предрек ей: «Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: “Иисус”. Он будет велик и наречется “Сыном Всевышнего“, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его». Мария весьма резонно, по-земному, спросила: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?». Но Гавриил ничего конкретного не сообщил относительно зачатия; он не сказал, к примеру, от кого оно состоится или что оно уже свершилось по воле Божьей, а выразился возвышенно, туманно и неопределенно в будущем времени : «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется “Сыном Божиим“» (Лк. 1:30-35). О том, кто именно будет отцом ребенка, нет, в сущности, ни единого слова (сравним у Матфея протокольное: «Имеет во чреве от Духа Святого»). Благословение от Бога на матери и ребенке – это еще не зачатие матерью ребенка от Бога.

Что же следует из этого рассказа? Во-первых, констатируем: на стадии обручения Мария продолжала оставаться девственницей, а вовсе не была беременной. Во-вторых, Ангел явился ей наяву, а не во сне. В-третьих, Ангел предсказал Марии в будущем времени только три совершенно конкретные вещи: что она зачнет во чреве (не указывая, когда и от кого ), что она родит сына, которого назовет Иисусом, и что этот сын будет прославлен настолько, что его станут называть сыном Бога, хотя в действительности его отцом (в значении «предок по прямой линии») является Давид .

Именно так, а никак не иначе сказал сам архангел.

К моменту написания Лукой этих строк все три «предсказания» уже сбылись, поэтому евангелист и его Гавриил, в сущности, лишь «предсказали прошлое», ни в чем не погрешив против исторической истины, но и не зафиксировав ничего чудесного, сверхъестественного. Более того, Лука устами Гавриила фактически подтвердил ту самую родословную Иисуса Христа (от Давида), которой начал свою повесть Матфей.

В той же главе, всего лишь абзацем ранее, тот же Ангел Господень Гавриил является за пять месяцев до вышеописанного события к Захарии, мужу неплодной дотоле Елисаветы, родственницы Марии, чтобы возвестить о том, что у этой пары будет ребенок, будущий Иоанн Креститель (Лк. 1:11-24). Таким образом, Гавриил дважды за полгода предстает в роли вестника, оповещающего о будущем ребенке. Но ни в том, ни в другом случае отцовство Святого Духа (и вообще непорочное зачатие) им не манифестировано. Более того: в первом случае недвусмысленно идет речь о естественном зачатии – от мужа; почему же нужно отрицать его во втором? Для этого нет никаких оснований.

Дальнейшее (приветствие Елисаветы: «Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?», а также восхваление Марией Господа – Лк. 1:42-55) никак не свидетельствует о том, что чудесное зачатие уже произошло во время или после визита Гавриила. Мария не рассказала родственнице о небесном визитере. Она пробыла у Елисаветы «около трех месяцев, и возвратилась в дом свой» (Лк. 1:56). Возвратилась беременной? Этого евангелист не утверждает! Напомним, что все это было еще до брака, и беременность, если бы она продолжалась все это время, скрывать стало бы невозможно.

Что же было дальше? Ни о каких обстоятельствах брака (скоро ли после возвращения Марии он произошел, оставалась ли Мария девственницей и как долго, в девственном ли состоянии обрел жену Иосиф, а если нет – то что он узнал и что предпринял, познал ли он вообще Марию как муж, донесла ли она ему про Гавриила и т. д.) Лука не рассказывает. Он перескакивает через неизвестный нам промежуток времени и докладывает: «И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый «Вифлеем», потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей, и родила Сына своего Первенца» (Лк. 2:3-7). Вот и вся фактическая сторона дела.

Почему понадобилось здравомыслящему Иосифу вот так срочно отправиться с женой на сносях в далекий город? Не раньше, не позже, а именно накануне родов? Неужели только для того, чтобы пройти там перепись? К чему вдруг такие риски? И следует ли считать, что Мария была обручена Иосифу, но не являлась ему женой? Текст Луки не отвечает прямо на эти вопросы. Значение слова «обручение» менялось в зависимости от эпохи. Сегодня в России «обрученные» – это еще жених и невеста, а не муж и жена, каковыми они становятся лишь после венчания. Но в те времена евреи не венчались. Понятно, что если бы «обручение» не означало брачного состояния, никто не позволил бы обрученной девице отправиться в путешествие с мужчиной. Выше Лука назвал Марию «Девой , обрученной мужу», но здесь уже – «женой» . Таким образом, нет сомнений в том, что Мария уже стала женой Иосифа де-юре, а возможно и де-факто. А что происходило между супругами – об этом Лука упорно молчит. Он ни словом не указывает, от кого же именно была беременна Мария. Но судя по тому, что пастухи нашли их всех вместе – мужа, жену и новорожденного младенца, супружеские отношения были искренними, ничем не осложненными (Лк. 2:16).

Прошли годы, и когда Иисусу было двенадцать лет, он отстал от родни при выходе из Иерусалима, «и не заметили того Иосиф и Матерь Его», а потом вернулись, ища его, и наконец только через три дня обнаружили сидящим в Храме. И тут Мария произнесла в сердцах знаменательнейшие слова: «Чадо! Что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали тебя» (Лк. 2:42-48). Нет никаких сомнений, что Мария прямо и без колебаний назвала здесь отцом Иосифа, а не Святого Духа; и невозможно усомниться, чтобы она сама не знала, кто Его отец. Она сказала это просто, естественно, как нечто само собой разумеющееся. А вот когда Иисус возразил: «Или вы не знали, что мне надлежит быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» – то «они не поняли сказанных им слов» (Лк. 2:49-50). Они не поняли! Значит, ни Иосиф, ни, что особенно важно, Мария в действительности не знали и даже не подозревали, что у Иисуса может быть какой-то другой отец, кроме Иосифа. (Но мальчик-то уже думал по-другому, и нам следует запомнить это обстоятельство, когда впервые к Христу пришла мысль о том, что Он – сын Бога Живого.)

Итак, если следовать версии Луки, Мария родила благословенного Богом ребенка, мальчика, которому суждено было прославиться. Кто был его отцом по плоти, Лука, в отличие от Матфея, прямо не утверждает, оставляя решение за читателем. Но при этом дает косвенные свидетельства (проговорки ангела Гавриила и Девы Марии) того, что отцом все-таки был Иосиф. Поэтому Евангелие от Луки нельзя считать свидетельством в пользу изначально божественной природы Христа.

О самом факте благословения через Ангела знала только лишь Мария, да еще Елисавета получила от Святого Духа весть о благом предназначении Марии (но не о визите и пророчестве Гавриила). Откуда узнал про этот визит Лука – неизвестно. Но точно не от Марии, с которой он не мог быть знаком. Однако Мария, зная о благословении, при этом не сомневалась в плотском отцовстве Иосифа.

ТАКИМ ОБРАЗОМ, из четырех евангелистов (не говоря уж об апокрифах) Марк выводит божественную природу Христа не из зачатия и рождения, а из крещения (рождения не плотского, а духовного), Иоанн – из предвечного тождества с Логосом, Лука дает неопределенное, двусмысленное и не слишком достоверное свидетельство, не опровергающее притом отцовства Иосифа, и лишь только Матфей выдает «на экспорт» в грекоязычную аудиторию непоследовательную и совершенно недостоверную версию, утверждающую, будто плотнику Иосифу в сонном видении открылась божественная природа Иисуса Христа. Что не мешает тому же Матфею выводить родословную Иисуса от праотца Авраама, а вовсе не от Бога.

2.3. Среди христианских источников, пользовавшихся в течение многих столетий огромной популярностью и авторитетом, на первом месте стоит так называемое Протоевангелие Иакова, созданное, вопреки такому названию, в конце II века и известное среди народов как апокриф «Жизнь Марии» (подробнее о нем – ниже). Оно расцвечивает версии Матфея и Луки, которые были автору уже хорошо известны, новыми подробностями, призванными придать этим версиям большую правдоподобность. Однако результат получается обратный, поскольку автор текста не был (в отличие от исторического Иакова) иудеем и не знал особенностей религиозной жизни и религиозного сознания иудеев. Иначе он не написал бы о запрете бездетному Иоакиму приносить Богу жертвы и не поместил бы Марию с трехлетнего до двенадцатилетнего возраста на жительство в Святая святых Иерусалимского Храма – вещи совершенно невозможные. Тем не менее, в Протоевангелии утверждается, что родители передали Марию на жительство в Иерусалимский Храм, а жрецы Храма передали со временем двенадцатилетнюю Марию, «чтобы блюсти деву Господа», в опеку старику-вдовцу, плотнику Иосифу, отмеченному жребием в ходе конкурса вдовцов, кому «она станет женою (сохраняя девичество)» (VIII-X). Изобретая такой странный и небывалый статус, как подопечная жена-дева, автор пытается таким способом объяснить никем из евангелистов не объясненное: почему муж (Иосиф) своей жены (Марии) никоим образом не мог быть отцом своего ребенка (Иисуса Христа).

По Протоевангелию, Ангел Гавриил явился к Марии, когда той было шестнадцать лет, в отсутствие Иосифа, который надолго ушел на плотницкие работы. В ответ на предсказание Гавриила о том, что на ней благодать и что она зачнет «по слову Его», Мария спрашивает сама себя: «Неужели я зачну от Бога Живого и рожу, как женщина любая рожает?» Ответ ангела, как и в Евангелии от Луки, не вносит ясности: «Не так, Мария, но сила всевышнего осенит тебя, потому и рожденное тобой Святое наречется сыном Всевышнего» (ХI).

Протоевангелист, казалось бы, следует версии Луки, раскрывая ее в подробностях; на деле же он дает совершенно новый вариант, противоречащий Луке. Ибо чаемая ясность появилась в самое ближайшее время, поскольку Мария сразу же отправилась к Елисавете, прожила у нее три месяца, и в ходе пребывания в гостях у родственницы «ее чрево день ото дня увеличивалось» (ХII). О чем не пишет Лука.

Вернувшийся супруг обнаруживает беременность Марии уже на шестом месяце и реагирует болезненно: «Кто обманул меня? Кто причинил зло дому моему и опорочил деву?». Он пеняет Марии: «Что же ты сделала и забыла Господа Бога своего? Зачем осквернила свою душу, ты, которая выросла в Святая святых и пищу принимала от ангела?». И далее следует трогательный, но драматический эпизод: «Она тогда заплакала горько и сказала: чиста я и не знаю мужа. И сказал ей Иосиф: Откуда же плод в чреве твоем? Она ответила: Жив Господь Бог мой, не знаю я, откуда» (XIII). Про визит Гавриила она, как видим, ничего не сказала, скрыла. Почему? Боялась, что Иосиф не поверит, и будет только хуже? Или визита не было? Или был, но не Гавриила? Версия Луки, таким образом, опровергнута. Дальше события развиваются по версии Матфея: мягкосердечный Иосиф, не поверив, конечно же, Марии, решает тайно отпустить ее из дому, но во сне ему является ангел и т. д.

Однако на супругов поступает донос, и их вызывают к первосвященнику в Иерусалимский Храм (по версии Иакова супруги живут не в Назарете, а в Иерусалиме). Медицинское освидетельствование Марии на предмет установления девственности не производилось. Вместо этого простейшего и единственно необходимого мероприятия было назначено испытание «божьим судом» – супругов заставляют публично выпить «воду ревности», «воду обличения». Обман грозил любому из них немедленной смертью. При этом над Иосифом тяготело обвинение в нарушении условий опекунства («опорочил деву»), а над Марией – в прелюбодеянии. Но, поскольку оба проходят роковое испытание без последствий, их признают непорочными и отпускают.

Дальнейшее – путь в Вифлеем на перепись. На полпути Мария почувствовала, что больше не может ехать. И тут Иосиф произносит чудовищную фразу: «Куда мне отвести тебя и скрыть позор твой?» (XVII). Эти слова говорят о том, что ни попытки оправдаться самой Марии (которая, якобы, не знает, откуда в ней плод), ни явление Ангела Господня с его разъяснениями, ни даже «божий суд», который оправдал Марию в глазах первосвященника Иерусалимского и всего народа (но не мужа!), нисколько не избавили Иосифа от подозрений и ревности. Он не поверил ни шестнадцатилетней девочке (то ли слишком наивной, то ли слишком хитрой), ни посланцу Бога – ангелу, ни грозному обряду священных ордалий, а верил лишь в свой житейский опыт, который отвергал идею непорочного зачатия. Иосиф нашел пещеру, оставил в ней Марию с двумя пасынками, а сам ушел искать повивальную бабку. Когда он вернулся, Иисус уже родился.

Одна-единственная невольно вырвавшаяся из глубины души Иосифа фраза, приведенная протоевангелистом, перечеркивает всю концепцию об Иисусе – сыне Бога. «Позор», а не гордость и счастье несли с собой преждевременные и тайные роды.

Словно понимая это, протоевангелист Иаков громоздит в дальнейшем одно чудо на другое, заставляя Иосифа сказать «случайно» встретившейся ему повивальной бабке: «Она не жена мне, а зачала от Духа Святого», а бабку, узревшую «сияющее облако» в пещере, заставляет сказать некоей Саломее, оказавшейся рядом: «Родила дева и сохранила девство свое», а Саломея, заявившая, было, «пока не протяну пальца своего и не проверю девства ее, не поверю, что дева родила», протягивает палец, но тут же ее «рука отнимается как в огне» (девство, таким образом, так и осталось неудостоверенным), но потом, когда Саломея прикоснулась к младенцу, рука исцеляется (XIX-XX), а тут и волхвы явились…

Но, конечно, никакого доверия у читателей лихо закрученная версия Протоевангелия уже вызвать не может. И подтверждением версии Матфея она не служит. Недаром Протоевангелие Иакова так и не стало каноническим текстом.

Что же касается другого неканонического Евангелия – т. н. «Евангелия детства» или Евангелия от Фомы, то в нем не только прямо утверждается «Его отец был плотник» (XIII), но и рассказывается, как в одном случае Иосиф выдрал Иисуса за ухо (V), а в другом случае «обнял и поцеловал ребенка, говоря: счастлив я, что такого Сына дал мне Бог» (XIII). Конечно, с сыном Святого Духа простой плотник не посмел бы так обращаться.

Какой же вывод из всего сказанного? Отцовство Святого Духа не заявлено двумя из четырех канонических евангелий вообще. В Евангелии от Луки о нем прямо не говорится. Свидетельство Матфея вызывает слишком много вопросов, на которые нет ясных и удовлетворительных ответов; Протоевангелие Иакова его подтверждает, но черезчур плохо, чтобы вызывать доверие, скорее наоборот; Евангелие детства вообще опровергает. Поэтому принять данную версию невозможно.

3. Стоило один раз поставить под вопрос законное отцовство Иосифа (пусть даже в пользу Святого Духа), как возникла почва для всевозможных домыслов. Свою лепту в исследование родословной Христа вносит Талмуд. Но что могли сказать по этому поводу евреи, отвергшие Христа как лжемессию, отправившие Его на мучительную смерть и возненавидевшие Его самого и даже память о Нем? Они могли только попытаться забросать грязью его чистые ризы. Не зная, как еще унизить и оскорбить Великого Человека, они придумали, что его Мать, юная пятнадцати- или шестнадцатилетняя Мария, имела добрачные отношения с римским легионером по имени Пандира и забеременела от него. Никакими доказательствами эта версия, конечно же, не подтверждена, являясь в чистом виде клеветой.

Версия Талмуда перекликается с сочинениями ярого противника христианства Цельса («Правдивое слово», ок. 150 г., известное нам по обширным цитатам в полемике Оригена «Против Цельса», 249 г.). Ссылаясь на рассказы иудеев, Цельс утверждал, что Мария была пряхой (одно из наименее уважаемых в те времена занятий для женщины) и родила незаконного сына от римского солдата Пантеры.

Как видим, и Талмуд, и Цельс берут за основу иудейские россказни сравнительно позднего периода, возникшие в условиях ожесточенной полемики евреев-иудеев и евреев-христиан. Они не вызывают доверия.

4. Существует ироническое предположение, что отцом Иисуса Христа является вообще кто угодно (т. е. аноним), или многие претенденты, но только не Иосиф. Оно базируется на обидном для репутации Иосифа соображении о его старческом бессилии. Один из апологетов данной версии, А. С. Пушкин, сравнив Марию с цветком, выразил это в стихах: «И муж ее своею старой лейкой В час утренний не орошал его. Он как отец с прекрасной жил еврейкой: Ее кормил – и больше ничего» («Гавриилиада»).

Конечно, есть обстоятельства, поддерживающие эти сомнения. Как выше уже говорилось, неясно, почему понадобилось Иосифу отправиться в Вифлеем именно накануне родов, как будто он хотел, чтобы это событие произошло подальше от глаз соседей и в неизвестные для них сроки. Далеко не сразу семья с младенцем вернулась в Галилею. По всей видимости, именно в Вифлееме восьмидневному Христу справили обрезание. После чего «принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа… и чтобы принести в жертву… две горлицы или двух птенцов голубиных» (Лк. 2:22-24). И только после всего этого отправились обратно в Назарет.

Так говорит Лука, но совсем иначе свидетельствует Матфей: если верить ему, то сразу из Вифлеема, куда пришли волхвы на поклонение Христу, Святое семейство, не заходя в Назарет, стремглав бежало в Египет, откуда вернулось в землю Израилеву только спустя несколько лет и уже тогда поселилось в Галилее, в Назарете (Мф. 2:1-23). Если правы оба евангелиста – а версию бегства в Египет еще никто не оспорил – то получается, что Иосиф сделал все, чтобы жители Назарета на несколько лет потеряли его семью из виду с того момента, как он увез беременную жену в неизвестном направлении. Так обычно поступают те, кто хочет скрыть сроки и обстоятельства родов, чтобы избежать неизбежных кривотолков (когда они через годы вернулись на место, никто уже не стал бы интересоваться, месяцем раньше или месяцем позже родился такой славный мальчик). Что заставляет подозревать, что все было не так просто в действительности. Но на одних подозрениях нельзя строить выводов о добрачной легкомысленности или о супружеской измене Марии, как и о мужской неполноценности Иосифа.

Поэтому следует решительно отвергнуть версию заурядной незаконнорожденности Иисуса Христа. Мужчина в 50-60 лет, если он вел здоровый образ жизни (а иными сведениями о богобоязненном и правоверном Иосифе мы не располагаем), вполне сохраняет детородные функции. Документальный пример из числа наиболее убедительных – воспоминания княжны Мещерской, которая была зачата, когда ее отцу исполнилось уже 80 (!) лет. Никто и никогда не подвергал сомнению ее законнорожденность: князя в свете знали. Ну, а отцовство в возрасте Иосифа – и вовсе обыкновенное дело. Нет никакой надобности предполагать вмешательство постороннего лица.

Поскольку у Христа были не только двое старших сводных братьев (их-то и взял с собой Иосиф в Вифлеем на перепись), но и как минимум два младших брата и две сестры, родившиеся от Иосифа и Марии, которые часто и повсюду сопровождали ее и с которыми она продолжала коротать свой век после смерти мужа (что вряд ли было бы возможно с взрослыми пасынками и падчерицами), нет оснований считать, что Иосиф физически не мог быть отцом Иисуса Христа.

ИТАК, в нашем распоряжении четыре версии того, кто был отцом Христа: Иосиф, Святой Дух, Пантера (Пандира?) и некто неизвестный. Каждая из них имеет своих сторонников. Точного ответа нет. Мы выбираем сами и рекомендуем читателю первый вариант. Следует, на наш взгляд, решительно отмести недостоверную и/или оскорбительную для чести и достоинства Иосифа и Марии версию, будто отцом Христа мог быть кто-либо, кроме плотника Иосифа, правоверного иудея из рода царя Давида. Хотя наверняка сказать нельзя, ибо самые невообразимые варианты никогда не исключены в жизни.