Рай и ад

Сегодня православному богословию все чаще приходится сталкиваться с «богословием неопределенных понятий». Для человека, привыкшего называть все своими именами, трудно привыкнуть к странным суждениям об отсутствии награды и наказания у Бога, а также Божьего промысла и суда. Нападкам подвергаются и такие устоявшиеся понятия как рай и ад . Эти места, - утверждают модернисты, - не есть места, а лишь различный способ восприятия Божией любви, которая мучает грешников и ублажает праведников . Рай и ад, таким образом, отличаются переживаниями одной и той же нетварной энергии Божией. Для праведников она будет неизреченным светом и покоем, а для грешников геенной огненной. При этом подразумевается, что Бог не перестает любить отвергших Его и проливает свет Своей любви на тех, кому он приносит жесточайшие мучения. Такая любопытная точка зрения на божественную любовь заставляет нас рассмотреть этот вопрос подробнее.

Перед богом модернистов встает большая проблема: обладая всемогуществом, он может поступать лишь по любви, но у этой странной любви нет возможности проявить свое отношение к человеку. Ограниченность такого бога удивляет: он не может судить, то есть распоряжаться участью творения, над которым имеет полную власть, боится награждать и наказывать, чтобы не навлечь на себя упрека в юридическом характере отношений. Он не может относиться к человеку так, как того заслуживает человек, но может лишь лицемерить, изображая гнев, поскольку все та же любовь не признает существования никаких других свойств, кроме любви. Человеческое право на бесконечную божественную любовь, а также право тех, кто этой любви не желает, ставят этого бога в тупик. Грешников послать в ад он не может, поскольку это будет самым что ни на есть наказанием, а сделать грешников праведниками, которые могли бы блаженствовать, тоже не может, поскольку очень уважает права грешников. Чтобы формально соблюсти эти два условия, такому богу остается только одно: оставить грешников при себе, чтобы они не забывали про уважительное отношение к их правам и помнили про абсолютную любовь, не способную на наказание. Однако обратимся к Св. Писанию.

Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! отвори нам; но Он скажет вам в ответ: не знаю вас, откуда вы. Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды. Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон. (Лук.13:25-28)

Из этого места Евангелия каждый непредвзято настроенный читатель может сделать для себя несколько простых, но важных выводов.

Такой диалог модернисты склонны понимать в каком-то неизвестном верующим людям, аллегорическом смысле. Часто в подтверждение своих слов модернистами приводятся слова прп. Исаака Сирина, который пишет:

«Говорю же, что мучимые в геене поражаются бичом любви! И как горько и жестоко это мучение любви! Ибо ощутившие, что погрешили они против любви, терпят мучение вящшее всякого приводящего в страх мучения; печаль, поражающее сердце за грех против любви, страшнее всевозможного наказания. Неуместна никому такая мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божией. Любовь есть порождение ведения истины, которая (в чем всякий согласен) дается всем вообще. Но любовь силою своею действует двояко: она мучит грешников, как и здесь случается другу терпеть от друга, и веселит собою соблюдших долг свой. И вот, по моему рассуждению, гееннское мучение есть раскаяние. Души же горних сынов любовь упоевает своими утехами» (Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Репринт, М. 1993, с. 70)

Прп. Исаак говорит о мучимых в геенне, которые поражаются бичом любви. Означает ли из этого, что говоря о геенне, св. подвижник имел ввиду не конкретное место, а лишь одно состояние мучения от Божией любви? Если думать так, то получается тавтология: «мучимые в любви, которые поражаются бичом любви». Прп. Исаак говорит о неуместности той мысли, что грешники в геенне лишаются любви Божией и добавляет: «любовь есть порождение истины, которая дается всем вообще». Это очень важные слова, которые проливают свет на суть рассматриваемого вопроса. Все созданное, в том числе и геенна, существуют по причине воления Творца и сами в себе не имеют самобытного начала. В каждом же из разумных творений присутствует любовь, которая проявляет себя в виде голоса совести. Совесть можно назвать тем порождением истины, которая присутствует только в людях и обуславливает степень ответственности человеческих поступков. В случае с неразумными творениями (животные, растения и т. д.) мы имеем факт присутствия Божией любви как причины, порождающей их бытие. Если же говорить о гееннском мучении, то присутствие Божественной любви как порождающей вечное бытие ада и грешников одновременно является для последних и бесконечно являемой во всей полноте Истиной, которая была отвержена ими на земле. Это бесконечное обличение отверженной на земле Истины будет порождать бесплодное раскаяние и приносить невыразимые мучения, которое «страшнее всевозможного наказания». Но это вовсе не говорит об энергийной природе ада и рая. К этим мукам бесплодного раскаяния будут присовокупляться и адские мучения соответственно степени греховности: тьма кромешняя (Мф. 8, 12), геенна огненная (Мф. 5, 22), скрежет зубов (Мф. 13, 42), червь неусыпающий (Мк. 9, 48) и т. д. В связи с этим уместно привести два примера, ярко иллюстрирующих инаковость состояния в раю и аду.

«Вот рассказ про двух друзей, из которых один ушел в монастырь и вел там святой образ жизни, а другой остался в миру и жил греховно. Когда друг, живший греховно, внезапно умер, его друг-монах стал молить Бога открыть ему участь его товарища. Однажды во сне явился ему умерший друг и стал рассказывать о своих невыносимых мучениях и о том, как неусыпающий червь гложет его. Сказав это, он приподнял свою одежду до колена и показал свою ногу, которая вся была покрыта страшным червем, снедавшим ее. От ран на ноге исходил такой ужасный смрад, что монах тотчас проснулся. Он выскочил из келий, оставив дверь открытой, а смрад из келий разлился по всему монастырю. Так как от времени зловоние не уменьшалось, то всем монахам пришлось переселиться в другое место. А монах, видевший адского узника, всю свою жизнь не смог избавиться от прилепившегося к нему смрада» (из книги "Вечные загробные тайны", издание Свято-Пантелеимоновского монастыря на Афоне).

Из этого описания мы видим, что описанные здесь мучения тварны и соответственно присущи месту, в котором находится грешник. Обратимся теперь к противоположному опыту.

Из жития св. Андрея Юродивого:

«Однажды во время суровой зимы святой Андрей лежал на улице и умирал от холода. Вдруг он ощутил в себе необычайную теплоту и увидел прекрасного юношу с лицом, светящимся, как солнце. Этот юноша повел его в рай, на третье Небо. Вот что св. Андрей рассказывал, вернувшись на землю:
"По Божественному изволению я пребывал в течение двух недель в сладостном видении... Я видел себя в раю, и здесь я дивился несказанной прелести этого прекрасного и дивного места. Там находилось множество садов, наполненных высокими деревьями, которые, колыхаясь своими вершинами, веселили мое зрение, и от ветвей их исходило приятное благоухание... Эти деревья нельзя уподобить по красоте ни одному земному дереву, В тех садах были бесчисленные птицы с золотыми, белоснежными и разноцветными крыльями. Они сидели на ветвях райских деревьев и так прекрасно пели, что от их сладкозвучного пения я не помнил себя...»

Чувственное описание рая напоминает нам слова Господа: В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. (Ин.14, 2). Но присутствие в раю зримых красот не лишает его обитателей радости духовного утешения. Странным было бы полагать, что небесное блаженство касается только духовной стороны человеческой природы. После всеобщего воскресения все люди облекутся в нетленные тела. Праведники будут испытывать блаженство всем своим существом: духом, душой и телом. Грешники же будут испытывать мучения, также простирающиеся на всю человеческую природу. Но при этом необходимо осознавать, что степеней адских мучений много и вполне можно допустить, что «легчайшей» из мук будет томление духа и тела из-за невозможности пребывать с Богом в небесных обителях.

Подводя итог этому довольно странному учению, можно с уверенностью сказать, что модернистское понимание рая и ада исходит из концепции единственности свойства Божественной любви. Чувственность рая и ада кажется модернистам чем-то грубым, поскольку напоминает им о награде и наказании, понятие которых ими старательно извращается. Посмертный частный и страшный суды, состоят лишь в регистрации прибывших в некое (место?) божественной любви. Именно к такому нелепому выводу могут подвести умствования новых богословов, отвергающих реальность мест загробной участи и пытающихся привнести элементы загробного пантеизма и буддийской нирваны.

«Из святоотеческого предания ясно видно, что рай и ад нельзя рассматривать как два разных места, но Сам Бог является раем для святых и адом для грешников». Митрополит Иерофей (Влахос). Рай и ад. с. 8.

Говорить о рае трудно по нескольким причинам. Одна из них - в нашем обычном языке нет подходящих слов, а райского языка мы не знаем. У нас есть слова для столов и стульев, компьютеров и телефонов, лестниц и лифтов - предметов, с которыми мы постоянно имеем дело. Но рай выходит за пределы нашего опыта; нам трудно говорить о нем, как, например, слепорожденным трудно говорить о цвете, а младенцам в утробе (если бы они могли говорить) было бы трудно рассуждать о мире, ожидающем их после родов. Мы верим в то, что нам предстоит прозреть, родиться в другую жизнь, но нам трудно понять, какой мир нас ожидает. Но имеет ли в таком случае смысл вообще начинать этот разговор? Да. Нельзя сказать, что мы не знаем вообще ничего - и Писание, и Предание говорят нам о рае, и мы должны обратить внимание на эти слова и постараться их понять. Когда речь идет о духовных реальностях, язык неизбежно становится образным, метафорическим; и Писание говорит о рае, используя знакомые нам образы.

Дом, Сад, Город, Царство, Брачный Пир

У нас слово «метафора» часто ассоциируется с чем-то неконкретным и малореальным. На самом деле, речь идет о вещах в высшей степени конкретных и реальных. Вы не сможете объяснить африканцу, на что похож снег, не прибегая к иносказаниям, но вы-то (в отличие от вашего собеседника) знаете, что снег абсолютно реален, вы помните, как он тает в руках и хрустит под ногами. Рай абсолютно реален, пóдлинен, несомненен - более реален, чем тот мир, в котором мы живем сейчас - но мы можем говорить о нем только иносказательно. Различные метафоры могут быть полезны потому, что в нашем мире, в нашем опыте есть отблески рая - мы живем в падшем мире, но не в аду, и те добрые и хорошие вещи, которые мы знаем, могут служить нам указателями.

Ибо знаем , - говорит апостол, - что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище (2 Кор 5 :1,2). Рай - это наш родной дом; мы предназначены для него, а он - для нас. Мы не уходим в далекую страну; напротив, мы возвращаемся домой. У Сергея Есенина есть известные строчки: «Если крикнет рать святая: / “Кинь ты Русь, живи в раю!” / Я скажу: “Не надо рая, / дайте родину мою”». Может быть, это великая поэзия, но это ошибочное представление о рае. Рай и есть наша подлинная Родина, и то, что есть святого в святой Руси, несет в себе отсветы рая, на рай указывает и в раю обязательно будет. Можно вспомнить, что на другом конце христианской Европы, в кельтском мире, святые места, такие, как знаменитый монастырь Айона, назывались «тонкими» - местами, где небеса «просвечивают» сквозь земной ландшафт - для тех, кто имеет глаза их увидеть. Красота мироздания - как и красота Церкви - помогает нам, хотя и «гадательно, как через тусклое стекло», увидеть отсветы рая.

Писание называет рай городом - небесным Иерусалимом. Надо сказать, что «город» в библейские времена не был похож на современный мегаполис, где люди, даже стиснутые в вагоне метро, остаются чужими друг другу. Город был организмом, единством, в котором люди были связаны между собой узами взаимной верности, общей памятью и общей надеждой. Спасенные, как говорит пророк, вписаны в книгу для житья в Иерусалиме (Ис 4 :3). Вступая в Церковь, мы обретаем небесное подданство; у нас есть родной город, где, как говорит апостол, мы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу (Еф 2 :19).

Другой образ рая - это образ Царства. В наше время «царство» часто понимают как «страну», «территорию». В Евангельские времена речь шла о другом - о владычестве. Мы принадлежим к Царству Божию, если наш Царь - Христос. Как говорит Он сам, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк 17:21). Это реальность, в которой Христос является Владыкой и законодателем, реальность, в которой правит Его любовь.

Христос говорит о рае как о свадебном пире. Для современного читателя Писания бывает трудно понять значение этих двух образов - пира и брака. Начнем с пира. В Палестине I века люди совсем по-другому воспринимали ценность пищи; они ели умеренно - часто вынужденно, из-за нехватки еды, иногда добровольно, принимая на себя пост. Сейчас, когда еда продается на каждом углу, мы утратили сознание ее ценности, и только церковные посты могут вернуть нам понимание того, что такое пир, радостное принятие изобилия Божиих даров.

Но пища имела еще одну, утраченную в современном обществе, функцию. Сегодня мы живем в культуре фаст-фуда, часто едим в одиночестве или на ходу, и нам нет никакого дела до человека, с которым мы случайно разделили столик в кафе быстрого обслуживания. Но для людей того времени есть с кем-то вместе было глубочайшим проявлением человеческого общения и общности. Нечто подобное сохранилось и в наше время, когда семья собирается за одним столом. Мы все, собравшиеся за столом, - родные или близкие друзья, разделяем не только пищу, но и жизнь друг друга. Пир был противоположностью не только голоду, но и одиночеству, он утолял потребность не только в еде, но и в человеческом братстве.

Это особенно относилось к свадебному пиру, когда любовь юноши и девушки соединяла не только их, но и их семьи - люди становились родными друг другу. Брак был проявлением того, что на библейском иврите называлось «хесед» - верной, неизменной любовью. Смутное томление первой любви, ожидание чего-то великого осуществлялось, когда влюбленные становились супругами, создавали семью. Счастливая семья, полная любви и заботы, - образ рая; близость и понимание, существующее между родными людьми, являет собой образ - пусть несовершенный и поврежденный - той любви, которая будет воздухом и светом будущего века.

Можно голодать и жаждать не только пищи и питья, но и любви, правды, красоты, смысла. Сам Господь использует этот образ жажды и голода, когда говорит Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся (Мф 5 :6). В Раю будет утолена глубочайшая жажда человеческого сердца - мы придем к самому Источнику всякого добра, красоты и истины, чтобы никогда больше не покинуть Его.

Ибо они утешатся

Рай - место утешения; Лазарь, тяжко страдавший в земной жизни, утешается в раю; Господь обещает утешение плачущим, а Откровение Иоанна говорит, что отрет Бог всякую слезу с очей их (Откр 21 :4). Это учение было (и остается) предметом особенно ожесточенных нападок: одни говорят, что люди просто придумали рай, чтобы как-то утешить себя перед лицом боли, голода, холода и невыносимой жестокости окружающего мира; другие - что эта выдумка была вполне сознательной попыткой отвлечь трудящихся от борьбы за улучшение своего положения на земле.

Оба этих возражения грешат одной и той же очевидной логической ошибкой - из того, что некое учение несет утешение, никак не следует его ложность, точно так же, как из того, что некое учение несет отчаяние, никак не следует его истинность. Можно считать, что люди, которые живут надеждой - дураки, а вот трезвый подход к жизни состоит в безнадежности. Можно считать, что мученик, который отдает свою жизнь в надежде на жизнь вечную, пребывает в плену иллюзий, а вот самоубийца смотрит на жизнь реалистично, но никаких логических оснований так полагать нет.
Другое возражение более серьезно: есть вещи, после которых утешение невозможно. Ребенок, потерявший игрушку, утешится, если получит другую; взрослый, потерявший ребенка, не утешится никогда - он научится жить дальше, но скорбь навсегда останется с ним. Можно компенсировать материальный ущерб, например, сломавшийся ноутбук, но нельзя компенсировать подлинное горе. Как говорит пророк - а Евангелист цитирует его, рассказывая об избиении младенцев Иродом - Глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет (Мф 2 :18). Бывает боль, которая оставляет в человеческой душе слишком глубокие язвы, чтобы их хоть что-то могло заполнить. Этому миру нечего предложить в утешение - и сами попытки предлагать выглядят почти кощунством. Но рай - не этот мир.

В пророчестве Исайи, которое повествует о страданиях Спасителя, есть удивительные слова: На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством (Ис 53 :11). Обычно, когда люди переживают что-то действительно ужасное - как пытки - они потом вовсе не вспоминают это «с довольством». Сознание старается вытеснить невыносимые воспоминания, но они всё равно остаются источником боли, отравляющей всю оставшуюся жизнь. Распятие - невыразимо ужасная и мучительная смерть, о подробностях которой жутко и читать; но Писание говорит, что вошедший в славу Христос смотрит на нее «с довольством». Нечто подобное говорится и о страдании христиан, которое производит в безмерном преизбытке вечную славу (2 Кор 4 :17).

Святой апостол Петр говорит о том, что как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествует е (1 Петр 4:13). Страдания не просто останутся в прошлом - они обернутся славой и торжеством. Ужасные раны, покрывающие тела мучеников, преобразятся в знаки небесной славы; невыносимая скорбь обернется вечной радостью, семьи воссоединятся в одной великой семье, Отец которой - Бог. Оглядываясь на свой земной путь, спасенные будут видеть все - в том числе самые тяжкие и мучительные - дни своей жизни, и их особенно, залитыми тем небесным светом, который откроет им подлинный смысл всего. Бог обратит смертную тень в ясное утро (Ам 5 :8) общего воскресения и в незаходимый день вечной жизни.

И никто преданный мерзости и лжи

Двери Рая широко распахнуты; нас всех настойчиво приглашают. И Писание, и Предание постоянно уверяют нас, что любой человек, каким бы грешным он ни был, может покаяться, уверовать и спастись. Первым в рай попал разбойник, распятый по правую руку от Господа.

Но что будет, если мы откажемся войти? Ответ очевиден и с точки зрения Писания, и с точки зрения здравого смысла: если мы откажемся войти в дверь, мы останемся за дверью, во тьме внешней. И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Откр 21 :27), - говорится в самом последнем стихе Библии. Рай, в который вошло бы что-то нечистое, рай, в котором была бы возможна мерзость и ложь, уже не был бы раем. Нам твердо обещано, что если мы предадимся Господу, Он очистит нас и введет в Его город.

Но мы можем упереться, не захотеть, возлюбить тьму, а не свет, более того, мы можем закоснеть в этом состоянии навсегда. Тогда - предупреждает Писание - мы останемся во тьме внешней. «Червь неумирающий» и «огонь неугасающий», о которых говорит Господь, могут рассматриваться как аллегории, а яркие образы средневековой иконографии - как обусловленные эпохой и культурой. Но в любом случае мы не можем отрицать - Господь настойчиво предупреждает нас о чем-то невыразимо ужасном.

Люди часто не хотят слышать этих предупреждений, а иногда и прямо их оспаривают: беспокоиться не о чем, Бог слишком благ, чтобы осудить и отвергнуть кого-либо. Их ошибка вовсе не в том, что они утверждают благость Божию; «Его же благость безмерна и человеколюбие неизреченно»- глубоко традиционная и ортодоксальная доктрина, провозглашаемая за каждой Литургией. Их ошибка в том, что они отрицают человеческую свободу. Бог настолько желает спасти каждого человека, что «в плоть облекся, был распят и погребен за нас, неблагодарных и злонравных». Но у человека есть подлинный, реальный выбор - он может сказать Богу «нет».

Как-то я видел документальный фильм о разделе Индии в конце сороковых годов (и происшедшей при этом массовой резне). Там было интервью с одним сикхом, уже глубоким стариком, который, любовно поглаживая кривую саблю, похвалялся, что тогда ни один мусульманин не ушел от него живым. Когда у него спросили, не сожалеет ли он о совершенных им убийствах, он ответил с негодованием: «И с чего это я должен сожалеть? Эти чертовы мусульмане вырезали половину нашего народа!»

Что будет с этой душой по ту сторону смерти? Как может войти в рай человек, который яростно настаивает на том, что он прав, и не думает раскаиваться в своих грехах? Где он окажется? Есть множество примеров того, как человеческая гордыня и злоба превращает землю в ад - во что она превратит вечность? Что любовь Божия может сделать для тех, кто окончательно избрал путь противления? Бог полагает «великую пропасть» между спасенными и погибшими, так что злодеи больше не могут причинять зла невинным. И Бог дает им столько познания истины, сколько они могут вместить - и это познание оборачивается для них страданием. На земле злодеи могут упиваться злом и получать извращенную радость от чужих мучений; в аду грех и зло оборачиваются тем, чем и должны - мýкой.

Но предупреждения об аде относятся не только к каким-то чужим нам людям из далекой страны, как этот сикх из приведенного выше примера. И не только к нераскаянным убийцам.
Существуют только два пути - восходящий или нисходящий, к Богу или от него. Можно возрастать в любви, познании и раскрытии своего данного Богом предназначения. Можно - в гордыне и враждебности. Мы неизбежно выбираем тот или другой путь, и, когда наш выбор умножится на вечность, он неизбежно приведет нас в то или другое место назначения.

Христианская жизнь - это не жизнь в страхе ада; мы полагаемся на нашего Спасителя в том, что Он может и хочет избавить нас от от такой участи. Напротив, христиане живут, «помышляя о горнем», и с сердечной надеждой ожидая вечного спасения. Но мы призваны помнить о реальности нашего выбора и его последствий - и помнить о нашей ответственности за себя и свои ближних.
Путь спасения

Разговор о рае и аде - отнюдь не отвлеченное теоретизирование. Мы несемся в то - или другое - место с ошеломляющей скоростью шестьдесят секунд в минуту, постоянно, днем и ночью, и не можем остановиться или хотя бы притормозить. Великий французский мыслитель Блез Паскаль чрезвычайно удивлялся тому, что людей беспокоит все что угодно, кроме их вечного спасения: «Тот самый человек, который проводит столько дней и ночей в досаде и отчаянии по поводу потери должности или какого-нибудь воображаемого оскорбления своей чести, - тот же самый человек знает, что со смертью теряет все, и это не беспокоит и не волнует его. Явление уродливое, что в одном и том же сердце, в одно и то же время обнаруживается такая чувствительность к самым малейшим вещам и такое равнодушие к самым важным». Самое важное в нашем жизненном пути - это где мы его завершим. Когда человек осознает это, он задается вопросом: «как мне спастись? Как мне достигнуть рая?»

И Писание дает ответ на этот вопрос: веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой (Деян 16 :31). Поверить - значит покориться Иисусу Христу как Господу и довериться Ему как Спасителю, принять Крещение, приступать к Таинствам Церкви, как Он заповедал, искренне стремиться к соблюдению Его заповедей. Вера означает новую жизнь, возможно, отказ от чего-то, к чему мы привыкли, разрыв со старыми грехами и старыми взглядами. Но когда мы видим перед собой цель, когда свет, исходящий из рая, освещает наш путь, мы понимаем, как мало на самом деле от нас требуют, и как много мы обретем.

Материал проиллюстрирован картинами Микалоюса Чюрлениса

Слово “ад” (греч. κολασε - мука) происходит от глагола κολαζο и имеет два значения. Первое значение - “обрезать ветви дерева”, второе - “наказывать”. Слово это в употребляется в основном во втором значении. Причем в том смысле, что не наказывает человека, но человек сам наказывает себя, потому что не принимает дара Божия. Разрыв общения с Богом и есть наказание, особенно если мы вспомним, что человек сотворен по образу и подобию Божию, и именно это является глубочайшим смыслом его существования.

Ад в Священном писании

Два места Священного Писания явно говорят об аде.

Одно из них находится в евангельском тексте, где Христос говорит о будущем Суде. Христос сказал:

“И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную” (Мф. 25, 46).

Если этот стих связать с предыдущим “идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный и его” (Мф. 25, 41), то станет ясно, что ад отождествляется здесь с вечным огнем, который приготовлен не для человека, а для диавола и его ангелов.

Второе место Священного Писания, которое содержит слово ад, находится в послании евангелиста Иоанна: “Совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение (κολασε ). Боящийся несовершенен в любви” (1 Ин. 4, 18). Конечно, здесь говорится об аде не как образе существования грешников после Второго Пришествия Христова, но как о состоянии мучения, которое чуждо любви и потому связано со страхом.

Кроме того, состояние ада передается в Священном Писании следующими словами и выражениями: “огонь вечный” (Мф. 25,41), “тьма внешняя” (Мф. 25, 30), “геенна огненная” (Мф. 5, 22) и так далее. Однако сейчас анализ этих выражений не является нашей задачей. Мы вернемся к ним в другой главе, когда будем рассматривать выводы, которые следует делать из учения и отцов о рае и аде.

Святые отцы об аде

Начать следует с преподобного Исаака Сирина, очень ярко показывающего, что есть рай и ад. Рассуждая о рае, он говорит, что рай - это любовь Божия. Естественно, когда мы говорим о любви, то главным образом имеем в виду нетварную энергию Божию. Преподобный Исаак пишет: “Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами”. Но рассуждая об аде, он говорит почти то же самое: ад - это бич божественной любви. Он пишет: “Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичом любви. И как горько и жестоко это мучение любви!”

Таким образом, ад - это мучение от воздействия любви Божией. Преподобный Исаак говорит, что печаль от греха против любви Божией “страшнее всякого возможного наказания”. Действительно, какая это мука - отрицать чью-либо любовь и идти против нее! Какая страшная вещь - вести себя неподобающим образом по отношению к тем, кто нас искренне любит! Если сказанное сопоставить с любовью Божией, то можно будет понять и муку ада. Преподобный Исаак считает неуместным утверждать, “что грешники в геенне лишаются любви Божией”.

Следовательно и в аду люди будут не лишены божественной любви. Бог будет любить всех людей - и праведников, и грешников, но не все в той же мере и одинаковым образом будут ощущать эту любовь. Во всяком случае неуместно утверждать, что ад - это отсутствие Бога.

Отсюда делается вывод, что опыт переживания Бога у людей различен. Каждому будет дано от Владыки Христа “по достоинству”, “по мере доблестей его”. Будет упразднены чины учащих и учащихся, и в каждом будет обнаружена “острота всяческого устремления”. Один и Тот же Бог будет всем в равной мере подавать Свою благодать, но люди будут воспринимать ее в соответствии со своей “вместительностью”. Любовь Божия будет распространяться на всех людей, но действовать будет двояким образом: грешников она будет мучить, а праведников - радовать. Выражая православное Предание, преподобный Исаак Сирин пишет: “Любовь своею силою действует двояко: она мучит грешников, как и здесь случается другу терпеть от друга, и веселит собою соблюдших долг свой”.

Стало быть, одна и та же любовь Божия, одно и то же действие будет распространяться на всех людей, но восприниматься будет по-разному.

Ад в церковной жизни

Писания святых отцов Церкви (выше мы проанализировали свидетельства некоторых из них) имеют для нас значение лишь в рамках церковной жизни. Ведь святые отцы - это не просто мыслители, философы, размышляющие на вероучительные темы. Нет. Они выражают опыт Церкви, истолковывают вверенное ей Откровение.

Я приведу два простых примера, чтобы показать, что изложенное выше учение является убеждением и опытом всей Церкви.

Первый пример - Причащение Тела и Крови Христовых. Божественное Причащение действует в соответствии с состоянием человека. Если человек нечист, оно его опаляет, если же он подвизается для своего очищения или тем более находится уже в состоянии обожения, оно действует иным образом.

Апостол Павел пишет об этом коринфянам: “Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней (1 Кор. 11, 27)”. Ниже он подтверждает свою мысль: “Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает” (1 Кор. 11, 30). А бывает это потому, что “кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе” (1 Кор. 11, 29). Причащение Тела и Крови Христовых, становясь жизнью для людей очищенных и обоженных, для нечистых бывает осуждением и смертью, - даже телесной смертью. Многие болезни, а иногда и смерть, как утверждает апостол Павел, причиной своей имеют недостойное Причащение Честных Даров. Поэтому Апостол дает такой совет: “Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей” (1 Кор. И, 28).

Фразу апостола Павла “да испытывает” следует сопоставить с духом всех его Посланий. Согласно им, благодать Божия должна просвещать сердце человека, что подтверждается следующей цитатой: “Ибо хорошо благодатью укреплять сердца” (Евр. 13, 9). Отсюда очевидно, что, приступая к божественному Причащению, человек должен испытать, в каком духовном состоянии он находится. Ибо для очищающихся Причастие становится очищением, для просвещающихся - осиянием, для обоживающихся - обожением, а для нечистых и нераскаянных - судом и осуждением, адом.

Именно поэтому в литургических умоляет Бога, чтобы божественное Причащение было не в суд и осуждение, но во оставление грехов. Очень показательна молитва святого Златоуста: “Сподоби нас причаститися небесных Твоих и страшных Таин, сея священныя и духовныя трапезы, с чистою совестию, во оставление грехов, в прощение согрешений, во общение Духа Святаго, в наследие Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение”.

Этот же покаянный дух мы видим и в молитвах “Последования ко Святому Причащению”.

При явлении Бога во время Второго Пришествия произойдет то же, что происходит уже сейчас во время святого Причащения. Для тех, кто очистился и покаялся, Бог станет раем. Для тех же, кто не очистился, Бог станет адом.

Другой пример - из , которая, безусловно, является зримым выражением учения Церкви. На изображении Второго Пришествия, как оно представлено в притворах храмов, мы видим следующее: от престола Божия исходит свет, объемлющий святых, и от того же самого престола Божия исходит и огненная река, опаляющая нераскаянных грешников. Источник и света, и огня - один и тот же. Это замечательное выражение учения святых отцов Церкви, - рассмотренного нами выше учения о двух действиях божественной благодати - просвещающем или опаляющем - в зависимости от состояния человека.

Из книги митрополита Иерофей (Влахос) “Рай и ад”

Смерть и ад

По падении первого человека и отвержении его Богом, а в нем и всего рода человеческого, все человеки, окончив смертию тела свое земное странствование, нисходили в преисподние темницы ада. Ад находится в недрах земли. Там пылает огнь вечный, уготованный диаволу и аггелам его (Мф. 25, 41), которые, следовательно, падением своим предварили сотворение вещественного мира. Там тьма кромешная, там тартар, там скрежет зубов, там червь неусыпающий, там плач без утешения, непрерывающийся и напрасный.

Сошествие Христа во ад

Там разнообразные муки по разнообразию грехов; там различные степени мук соответственно различной степени греховности. Смерть душевная, смерть существенная, поразившая человеческий род в его родоначальниках, выражающая власть свою и над телом земного странника во время его земного странствования недугами и другими бесчисленными страданиями, при окончании земного странствования выражает эту власть самым страшным явлением: разлучением души от тела.

По разлучении души от тела власть смерти над человеком получает полное развитие (здесь говорится о временах, предшествовавших Искупителю): тело разрушающееся и смердящее погребается в недрах земных, а душа каждого человека, и нечестивца, и ветхозаветного праведника, нисходит во ад. Души нечестивцев низвергались в вечный огнь, как окончательно принадлежащие вечной смерти; души праведников нисходили во ад, в темницы его менее глубокие и страшные, где они пребывали, томясь жизнию во аде и вместе утешаясь надеждою искупления. Все обстоятельства земной жизни доказывают человеку, что он на земле изгнанник за ужасное преступление; но всего более доказывает это смерть. Она не оказывает ни уважения, ни сожаления ни к чему высокому и важному человеческому. Она поражает и юность, и красоту, и гения, и могущество, и богатство. Ничем человек не может отвратить неумолимой смерти, служащей для рода человеческого опытным доказательством его падения, его согрешения пред Богом, его казни. Она свидетельствует пред человеками, что человек – создание и раб, возмутившийся против своего Творца и Господа, что знаменитейшие и важнейшие дела человеков для земли ничего не значат для вечности, что высокое человеческое – мерзость есть пред Богом (Лк. 16, 15). Смерть – казнь. Поражая каждого человека, она доказывает, что каждый человек – преступник; поражая всех человеков без исключения, она доказывает, что карается человечество за преступление, общее всему человечеству. Пред одним благочестием благоговеет смерть, и молитва праведника может иногда остановить секиру смерти, и отодвинуть час ея (Ис. 38, 5).

Первые два дня после смерти

В течение первых двух дней душа наслаждается относительной свободой и может посещать на земле те места, которые ей дороги, но на третий день она перемещается в иные сферы.
Здесь архиепископ Иоанн просто повторяет учение, известное Церкви с IV века. Предание сообщает, что Ангел, сопровождавший в пустыне преп. Макария Александрийского, сказал, объясняя церковное поминовение умерших на третий день по смерти: «Когда в третий день бывает в церкви приношение, то душа умершего получает от стерегущего ее Ангела облегчение в скорби, каковую чувствует от разлучения с телом, получает потому, что славословие и приношение в церкви Божией за нее совершено, отчего в ней рождается благая надежда. Ибо в продолжение двух дней позволяется душе, вместе с находящимися при ней Ангелами, ходить по земле, где она хочет. Посему душа, любящая тело, скитается иногда возле дома, в котором разлучалась с телом, иногда возле гроба, в который положено тело; и таким образом проводит два дня, как птица, ища гнезда себе. А добродетельная душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду. В третий день же Тот, Кто воскрес из мертвых, повелевает, в подражание Его воскресению, вознестись всякой душе христианской на небеса для поклонения Богу всяческих» .
В православном чине погребения усопших преп. Иоанн Дамаскин ярко описывает состояние души, расставшейся с телом, но все еще находящейся на земле, бессильной общаться с любимыми, которых она может видеть: «Увы мне, яковый подвиг имать душа, разлучающаяся от телесе! Увы, тогда колико слезит, и несть помилуяй ю! ко Ангелам очи возводящи, бездельно молится: к человекам руце простирающи, не имать помогающаго. Тем же, возлюблении мои братие, помысливше нашу краткую жизнь, преставленному упокоения от Христа просим, и душам нашим велию милость» (Последование погребения мирских человек, стихира самогласна, глас 2).
В письме к мужу упоминавшейся выше своей умирающей сестры св. Феофан пишет: «Ведь сестра-то сама не умрет; тело умирает, а лице умирающего остается. Переходит только в другие порядки жизни. В теле, лежащем под святыми и потом выносимом, ее нет, и в могилу ее не прячут. Она в другом месте. Так же жива, как теперь. В первые часы и дни она будет около вас. - И только не проговорит, - да увидеть ее нельзя, а то тут… Поимейте сие в мысли. Мы, остающиеся, плачем об отшедших, а им сразу легче: то состояние отрадное. Те, кои обмирали и потом вводимы были в тело, находили его очень неудобным жильем. То же будет чувствовать и сестра. Ей там лучше, а мы убиваемся, будто с нею беда какая случилась. Она смотрит и, верно, дивится тому» («Душеполезное чтение «, август 1894).
Следует иметь в виду, что это описание первых двух дней после смерти дает общее правило , которое ни в коем случае не охватывает всех ситуаций. Действительно, большинство процитированных в этой книге отрывков из православной литературы не подходит под это правило, - и по вполне очевидному соображению: святые, которые совсем не привязывались к мирским вещам, жили в непрестанном ожидании перехода в иной мир, не влекутся даже и к местам, где они творили добрые дела, но сразу же начинают свое восхождение на . Другие же, подобно К. Икскулю, начинают свое восхождение ранее двух дней по особому соизволению Божия Провидения. С другой стороны, все современные «посмертные» опыты, как бы они не были фрагментарны, не подходят под это правило: внетелесное состояние есть лишь начало первого периода бесплотного странствия души к местам ее земных привязанностей, но никто из этих людей не пробыл в состоянии смерти достаточно долго, чтобы даже встретить двух Ангелов, которые должны сопровождать их.
Некоторые критики православного учения о посмертной жизни находят, что подобные отклонения от общего правила «посмертного» опыта являются доказательствами противоречий в православном учении, но такие критики понимают все слишком буквально. Описание первых двух дней (а также и последующих) ни в коем случае не является какой-то догмой; это просто модель, которая лишь формулирует самый общий порядок посмертного опыта души. Многие случаи как в православной литературе, так и в рассказах о современных опытах, где мертвые мгновенно являлись живым в первый день или два после смерти (иногда во сне), служат примерами истинности того, что душа действительно остается вблизи земли на некоторое короткое время. (Подлинные явления мертвых после этого краткого периода свободы души куда более редки и всегда бывают по Божьему Произволению с какой-то особой целью, а не по чьей-то собственной воле. Но к третьему дню, а часто и раньше, этот период подходит к концу.)

Мытарства

В это время (на третий день) душа проходит через легионы злых духов, которые преграждают ей путь и обвиняют в различных грехах, в которые сами же они ее и вовлекли. Согласно различным откровениям, существует двадцать таких препятствий, так называемых «мытарств», на каждом из которых истязуется тот или иной грех; пройдя одно мытарство, душа приходит на следующее. И только успешно пройдя все их, может душа продолжить свой путь, не будучи немедленно ввергнутой в геенну. Как ужасны эти бесы и мытарства, можно видеть из того факта, что Сама Матерь Божия, когда Архангел Гавриил сообщил Ей о приближении смерти, молила Сына Своего избавить душу Ее от этих бесов, и в ответ на Ее молитвы Сам Господь Иисус Христос явился с небес принять душу Пречистой Своей Матери и отвести Ее на небеса. (Это зримо изображено на традиционной православной иконе Успения.) Воистину ужасен третий день для души усопшего, и по этой причине ей особенно нужны молитвы.
В шестой главе приведен ряд святоотеческих и агиографических текстов о мытарствах, и нет нужды добавлять здесь еще что-либо. Однако и здесь мы можем отметить, что описания мытарств соответствуют модели истязаний, которым подвергается душа после смерти, а индивидуальный опыт может значительно отличаться. Малозначительные подробности типа числа мытарств, конечно, второстепенны в сравнении с главным фактом, что душа действительно вскоре после смерти подвергается суду (частный суд), где подводится итог той «невидимой брани», которую она вела (или не вела) на земле против падших духов.

Продолжая письмо мужу умирающей сестры, епископ Феофан Затворник пишет: У отшедших скоро начинается подвиг перехода через мытарства. Там нужна ей помощь! - Станьте тогда в этой мысли, и вы услышите вопль ее к вам: «Помогите!» - Вот на что вам надлежит устремить все внимание и всю любовь к ней. Я думаю - самое действительное засвидетельствование любви будет - если с минуты отхода души, вы, оставя хлопоты о теле другим, сами отстранитесь и, уединясь, где можно, погрузитесь в молитву о ней в новом ее состоянии, о ее неожиданных нуждах. Начав так, будьте в непрестанном вопле к Богу - ей о помощи, в продолжении шести недель - да и далее. В сказании Феодоры - мешец, из которого Ангелы брали, чтобы отделываться от мытарей, - это были молитвы ее старца. То же будет и ваши молитвы… Не забудьте так сделать… Се и любовь!»
Критики православного учения часто неправильно понимают тот «мешок золота», из которого на мытарствах Ангелы «платили за долги» блаженной Феодоры; иногда его ошибочно сравнивают с латинским понятием «сверхдолжных заслуг» святых. И здесь также такие критики слишком буквально читают православные тексты. Здесь имеется в виду не что иное, как молитвы об усопших Церкви, в частности, молитвы святого и духовного отца. Форма, в которой это описывается, - вряд ли есть даже необходимость говорить об этом - метафорическая.
Православная Церковь считает учение о мытарствах таким важным, что упоминает о них во многих (см. некоторые цитаты в главе о мытарствах). В частности, Церковь особо излагает это учение всем своим умирающим чадам. В «Каноне на исход души», читаемом священником у одра умирающего члена Церкви, есть следующие тропари:
«Воздушнаго князя насильника, мучителя, страшных путей стоятеля и напраснаго сих словоиспытателя, сподоби мя прейти невозбранно отходяща от земли» (песнь 4).
«Святых Ангел священным и честным рукам преложи мя, Владычице, яко да тех крилы покрывся, не вижу бесчестнаго и смраднаго и мрачнаго бесов образа» (песнь 6).
«Рождшая Господа Вседержителя, горьких мытарств начальника миродержца отжени далече от мене, внегда скончатися хощу, да Тя во веки славлю, Святая Богородице» (песнь 8).
Так умирающий православный христианин приготовляется словами Церкви к предстоящим испытаниям.

Сорок дней

Затем, успешно пройдя через мытарства и поклонившись Богу, душа на протяжении еще тридцати семи дней посещает небесные обители и адские бездны, еще не зная, где она останется, и только на сороковой день назначается ей место до воскресения мертвых.
Конечно, нет ничего странного в том, что, пройдя мытарства и покончив навсегда с земным, душа должна познакомиться с настоящим потусторонним миром, в одной части которого она будет пребывать вечно. Согласно откровению Ангела преп. Макарию Александрийскому, особое церковное поминовение усопших на девятый день после смерти (помимо общего символизма девяти чинов ангельских) связано с тем, что до сего времени душе показывали красоты рая и только после этого, в течение остальной части сорокадневного периода ей показывают мучения и ужасы ада, прежде чем на сороковой день ей будет назначено место, где она будет ожидать воскресения мертвых и Страшного Суда. И здесь также эти числа дают общее правило или модель послесмертной реальности и, несомненно, не все умершие завершают свой путь согласно этому правилу. Мы знаем, что Феодора действительно завершила свое посещение ада именно на сороковой - по земным меркам времени - день.

Состояние души до Страшного Суда

Некоторые души спустя сорок дней оказываются в состоянии предвкушения вечной радости и блаженства, а другие - в страхе вечных мучений, которые полностью начнутся после Страшного Суда. До этого все же возможны изменения в состоянии душ, особенно благодаря принесению за них Бескровной Жертвы (поминовение на Литургии) и других молитв.

Учение Церкви о состоянии душ на небе и в аду до Страшного Суда более подробно изложено в словах св. Марка Эфесского.
Польза молитвы, как общественной, так и частной, о душах, находящихся в аду, описана в житиях святых подвижников и в святоотеческих писаниях. В житии мученицы Перпетуи (III век), например, судьба ее брата была открыта ей в образе наполненного водой водоема, который был расположен так высоко, что он не мог дотянуться до него из того грязного, невыносимо жаркого места, куда он был заключен. Благодаря ее усердной молитве на протяжении целого дня и ночи, он смог дотянуться до водоема, и она увидела его в светлом месте. Из этого она поняла, что он избавлен от наказания.
Аналогичный рассказ есть в житии подвижницы, почившей уже в нашем XX веке, монахини Афанасии (Анастасии Логачевой): «В свое время она предприняла молитвенный подвиг за своего родного брата Павла, в пьяном виде удавившегося. Пошла первоначально к Пелагее Ивановне блаженной, жившей в Дивеевском монастыре, посоветоваться, что бы ей сделать для облегчения загробной участи своего брата, несчастно и нечестиво окончившего свою земную жизнь. На совете решено было так: затвориться Анастасии в своей келье, поститься и молиться за брата, каждодневно прочитывать по 150 раз молитву: Богородице, Дево, радуйся… По истечении сорока дней ей было видение: глубокая пропасть, на дне которой лежал как бы кровавый камень, а на нем - два человека с железными цепями на шее и один из них был ее брат. Когда она сообщила о сем видении блаженной Пелагее, то последняя посоветовала ей повторить подвиг. По истечении вторично 40 дней, она увидела ту же пропасть, тот же камень, на котором были те же два лица с цепями на шее, но только брат ее встал, походил около камня, опять упал на камень, и цепь оказалась на шее его. По передаче сего видения Пелагее Ивановне, последняя посоветовала в третий раз понести тот же подвиг. Через 40 новых дней Анастасия увидела ту же пропасть и тот же камень, на котором находился уже только один неизвестный ей человек, а брат ее уходил от камня и скрылся; оставшийся на камне говорил: «хорошо тебе, у тебя есть на земле сильные заступники». После сего, блаженная Пелагея сказала: «Твой брат освободился от мучений, но не получил блаженства» .
Подобных случаев много в житиях православных святых и подвижников. Если кто-то склонен к излишнему буквализму в отношении этих видений, то следует, наверное, сказать, что конечно, формы, которые принимают эти видения (обычно во сне), - не обязательно «фотографии» того, в каком положении находится душа в ином мире, но, скорее, образы, передающие духовную правду об улучшении состояния души по молитвам оставшихся на земле.

Преуспеяние зла на земле

Когда род человеческий провел многие тысячелетия в жестоком порабощении у падшего ангела, тогда явился на земле обещанный Богом Искупитель. Прежде, нежели приступим к описанию этого величайшего и чудеснейшего события, взглянем еще на состояние злосчастного мира, в то время как Господь низшел на землю и вочеловечился для обновления и спасения человечества. Мир был погружен на всем пространстве его в идолопоклонство. Люди, возненавидев друг друга, завидуя друг другу, полили всю поверхность земли своею кровию в ожесточенных бранях, в которых истребились и исчезли многочисленные народы, пожатые мечом и лишенные народности невольничеством и продажею на рынках вселенной подобно скоту или бездушному товару. Бедствия и гибель человечества признаны величайшею славою для человечества, и обагренные кровию собратий завоеватели объявлялись еще при жизни их богами. Другим злодеям, отличавшимся гнусными пороками, воздана божеская честь по смерти их. Удовлетворение постыднейшим страстям считалось высшим наслаждением. Некоторые из отверженнейших человеков вступили в явное сношение с сатаною, облекшись в силу его, содействовали укреплению его господства над землею и человечеством. Это господство достигло полного развития. Под это господство склонился и избранный народ Израильский. Крайне умалившись числом и упав в гражданском отношении, народ этот подпал под власть народов идолопоклоннических. Внутренняя, существенная сила его, заключавшаяся в общении с Богом посредством познания и исполнения Его воли, истощилась. Жизнь по Божиим, образующая в человеке чистоту ума и сердца, которую осеняет Божественная Благодать, просвещая человека истинным духовным разумом и Богословием, заменилась в большинстве школьным изучением Закона, соединенным с небрежением о богоугодном жительстве, которое книжники и фарисеи – так назывались иудейские ученые того времени – старались заменить притворством и лицемерством. Эти омраченные сатанинскою гордостию ученые, исполненные презрения и ненависти ко всем прочим сословиям народа, рабы страстей, не способные к вере по своей неограниченной и исступленной привязанности к земной славе и земным преимуществам, способные по этой привязанности ко всевозможным преступлениям, совершители этих преступлений, захватили во власть свою вероучение, отвергли из него заповеди Божии, ввели в него свои нелепые предания, сами стремясь в слепоте своей к погибели, влекли к ней и руководимый ими народ. Немногие, весьма немногие человеки остались верными Богу самою жизнию своею и от такой жизни зависящим и воссиявающим истинным Богопознанием. Святыя имена их – в Святом Евангелии.

Теперь переходим к отраднейшему зрелищу. Приготовим, предочистим себя слезами покаяния и, отвлекши ум и сердце от всех земных попечений, присоединимся к сонмам Святых Ангелов, чтоб предаться вместе с ними священному созерцанию вочеловечения Бога-Слова, чтоб вместе с ними в священном удивлении и радости воспеть: Слава в вышних Богу, и на земли мир, во человецех благоволение (Лк. 2, 14).

По какой причине существует ад, если Бог есть Любовь?

Многие предпочитают мыслить свои отношения с Богом именно в категориях награды и наказания и согласны с тем, что Бог может осудить человека на вечную погибель за нелюбовь к Нему.

Особо не вдаваясь в подробности, взглянем критически на вышесказанное. Ведь что такое ад? В буквальном переводе с греческого – это место, лишённое света, то есть Бога, поскольку Свет – одно из самых распространённых Его имён.

Таким образом, ад – это не что иное, как состояние богооставленности, отчуждённости твари от своего Творца.

Отличительным свойством любви является желание единства, воссоединение разделённого.

Наследие Царства Небесного, понимаемое как преодоление духовной смерти, т.е. распада и одиночества, обретается нами в стремлении к Богу, Который и есть эта всё объединяющая Сила.

Поэтому само спасение в святоотеческой мысли связывается скорее с восстановлением человека в первозданном достоинстве, его выздоровлением, нежели с избавлением от осуждения, т.е. той самой «отправки в ад», о которой говорит слоган, вынесенный в заглавие нашего разговора.

Спастись – это значит быть вместе с Богом, и ад так страшен именно потому, что максимально от Него удалён.

Так чем же объяснить популярность противоположной, казалось бы, заведомо искажённой модели отношений Бога и человека? Вероятно тем, что такое понимание в какой-то степени соответствует религиозным ожиданиям большинства верующих, которым от Бога нужен набор весьма конкретных вещей, среди них неизменно: здоровье, успех, благополучие, посмертные гарантии и т.д.

Слоган «Люби меня, или я отправлю тебя в ад» предлагает линейную логику спасения, некий договор, соблюдая условия которого, человек получает гарантии своего посмертного благополучия.

Целью религиозной активности в таком случае является не соединение с Богом, но обретение этого благополучия, понимаемого в «духовном» ключе.

Это сопряжено с желанием оградиться от Бога, защитить себя от Его вмешательства в нашу жизнь, поскольку Бог всё время хочет от человека того, что самому человеку не нужно. Как будто каждый из нас что-то Ему задолжал. И та «любовь», которую выжимает из себя человек, это своего рода налог, плата за те гарантии, без которых он не может побороть тревогу и страх смерти.

Православное учение о Рае и Аде. Подробности для «физиков»

Пожалуй, нет ни одного человека, даже далекого от веры, который бы оставался равнодушным к вопросу своей посмертной участи. Кто-то этот вопрос решает для себя на уровне чисто материалистическом: умру, вырастет лопух, - и больше ничего. Другой не может остаться довольным таким решением: ведь для чего тогда я живу, для чего мне даны творческие способности, почему я стремлюсь к добру? Что-то должно быть за крышкой гроба?

Православное вероучение говорит нам о двух возможных формах бытия человека после смерти: пребывания в раю или в аду . Эти состояния напрямую связаны с понятием богообщения и проявлением свободной воли человека.

Где находятся рай и ад?

Итак, куда же попадает человек после смерти? Где находятся эти места? Согласно святоотеческому учению специальных мест в пространстве, ограничивающих «рай» и «ад» в нашем понимании, не существует. Реалии мира духовного невыразимы категориями мира земного. Самая объективная реальность, которая нас ожидает за гробом - это реальность любви Божией. Поэтому, сам Бог является раем для праведников и адом для грешников.

Сущность райского блаженства и адских мук

Но как один и тот же благой Бог может быть одновременно источником блаженства и мучения? Этот парадокс можно попытаться понять, если учитывать, что опыт переживания Бога у людей различен. Как при воздействии одного и того же солнца воск размягчается, а глина делается твердой, так и действие любви Божией для одних будет блаженством, а для других мукой. Преподобный Исаак говорит о рае: «Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами», а о сущности адских мук пишет следующее: «Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичом любви. И как горько и жестоко это мучение любви!».

Таким образом, для Бога, который есть Любовь, Рая и Ада не существует, они существуют только с точки зрения человека .

Подробности для «физиков»

Противники Бога придумали новые вопросы, на которые невозможно сформулировать убедительные или хотя бы понятные ответы. Например.
Царствие Небесное и рай - это одно и то же? Если да, а Царствие Небесное, как известно, внутрь нас есть, то где сейчас находится благоразумный разбойник? Во мне? Не наблюдаю. Этому разбойнику Сам Христос сказал ныне же будешь со Мной в раю (Лк. 23:43). Не «во Мне» сказал, а «со Мной». Почему Его слова стало необходимым понимать иносказательно? И как же именно иносказательно? Сколько сказателей, простите, столько и пониманий. Может быть, Царствие Небесное и Рай - просто разные реальности?

Сатана был изгнан из Рая, но несмотря на это соблазнил Еву, в результате чего прародителей изгнали из Рая. Как сумел сатана обратно в Рай пробраться, чтобы совершить свое черное дело? Плохо изгнали, Бог попустил или не из рая изгоняли? И тут же связанный вопрос: а куда изгоняли? Неужели в Рай, раз сатана там и очутился?

Адам и Ева до своего падения проживали в Раю (ну раз их оттуда изгнали, значит они там все-таки были): тогда Рай и Эдем - это одно и то же? Если да, то почему успешно прошедшие мытарства праведники пребывают в некоем третьем «месте предвкушения будущих благ», а не возвращаются в Эдем? Если не одно и то же, то какова судьба незаселенного и незаселяемого Эдема после окончания Страшного Суда, когда праведники соберутся в горнем Иерусалиме? Эдем будет уничтожен за ненадобностью? Зачем уничтожать один Рай, чтобы тут же творить другой? Глуповато выглядит. Или Эдем и горний Иерусалим - это одно и то же? Но это невозможно, поскольку Господь сказал «се, творю всё новое» (Откр.21:5), а не «се, восстанавливаю всё старое». По любому получается, что Эдем впустую «простаивает». Кому он нужен, без людей?

Церковь учит, что Спаситель разрушил ад, но одновременно предостерегает, как бы мы в него же по своим грехам и не попали - где логика? Если ад был разрушен только Христом через тысячелетия после Авраама, то где находилось ложе Авраамово, место пребывания ветхозаветных праведников? Неужели в аду, в геенне огненной? Ведь если Спаситель вывел ветхозаветных праведников из ада, значит, они там были.

Ветхий Завет очень неохотно и прикровенно говорит о посмертной участи праведников, и только Евангелие учит об этом ясно и определенно - почему это так, почему учение о Рае вынесено в Новый Завет, в чем необходимость такого разделения? Неужели люди до Христа не нуждались в утешении будущим райским воздаянием? Навряд ли. Может быть, позднейшее учение ошибочно, и пора наконец вернуться к понятиям ада и шеола периода второго иерусалимского храма? И никакого Царствия Небесного внутрь нас нет, а надо просто честно и по мере сил исполнять понятный ветхозаветный декалог?

Обычно на вопросы подобного рода даже самые сдержанные священники дают примерно такой ответ: «Согласно святоотеческому учению специальных мест в пространстве, ограничивающих рай и ад в нашем понимании, не существует. Реалии мира духовного невыразимы категориями мира земного. Сáмая объективная реальность, которая нас ожидает за гробом - это реальность любви Божией». Как будто мы о местах в пространстве спрашивали, или сомневались в реальности Божией любви. Она и сейчас есть самая объективная реальность, а не только за гробом такой станет.

А теперь посудите сами. Вот перед нами современный, желающий разобраться, вопрошающий человек. Неглупый, воспитанный на доверии к науке, с неоднократно оправданным успешным применением рациональным мышлением и логикой. На космологические вопросы у него, с одной стороны, имеются невнятные объяснения православных попов: мол «понимайте духовно». С другой стороны - привычная, непротиворечивая логика иудеев и язычников. Какую сторону примет человеческий разум? Известно какую. Так неужели нельзя помочь разуму? Неужели нельзя доопытно, до приобретения личного благодатного познания (а мы все находимся в этом плачевном состоянии), дать понятные ответы и тем расчистить дорогу животворящей вере через препоны ума?

Мы считаем - можно и нужно. Вот и попробуем.

Замечания о терминах .

О пространстве .

Невозможность дать привычные физические пространственные указания на то или иное конкретное место (координаты) не означает отсутствие места как такового или разницы между местами. Неограничен только Бог , Который везде, и ограничена Его тварь: если творение (человек, Ангел) находится в одном месте, его (их) нет в другом. Святой пророк Даниил три недели ждал посланного к нему Ангела, которому мешало пройти сатанинское войско, и который прошел в конце концов лишь при помощи Архангела Михаила (Дан. 10:12-13). Это означает, что, хотя речь и идет о «духовных реалиях», к которым «наши понятия неприменимы», Ангелу тем не менее потребовалось три недели, чтобы добраться куда надо. Ангел не смог одновременно быть в двух «местах», ему требовалось «прийти» из одного места в другое.

Поэтому, когда далее будет употребляться слово «место», это термин будет браться в широком смысле. В пятимерном ли пространстве, параллельном, духовном, как угодно и неважно, - но это именно место и есть; место как понятие, характеризующее ограниченность твари и неразрывно с этой ограниченностью связанное.

О времени .

Отсутствие времени не есть отсутствие процессов и причинно-следственных связей. Мы знаем, что было «время», когда времени не было, и настанет «время», когда времени не будет. Это библейское знание необходимо подразумевает, что ни Бог, ни Его твари, для того, чтобы жить (а не замереть), не нуждаются ни в каком времени.

Трудно даже и предположить, что после сотворения новых земли и неба все процессы остановятся. Как минимум известно, что праведники в горнем Иерусалиме будут славить Бога - в отсутствии процессов это было бы затруднительно.

Человек в горнем Иерусалиме будет пребывать в теле, как и наш Спаситель. Возвращение в тело (обновленное, духовное) означает для человека возвращение возможности творчества. Этой возможности принципиально лишены бестелесные Ангелы. И что же, творческий человек будет жить и не творить?

Когда появилось время: до творения мира или после? А что является причиной и следствием: Божий замысел о мире и человеке и, как следствие, творение мира, или наоборот? Причины и следствия, несмотря на отсутствие времени, существуют.

Коротко говоря, отсутствие времени не означает отсутствие событий, отсутствие жизни и творчества .

Скорее всего, время является служебным параметром поврежденной Вселенной , характеризующим неубывание энтропии (возрастание тления вплоть до смерти - т.н. «стрела времени»). А может быть, время является категорией, необходимой для реализации процесса изменения состояния человека из падательного в непадательное (могу согрешить, могу не согрешить, не могу согрешить). К сожалению, однозначных указаний в Писании и Предании найти пока не удалось.

Значимые события мировой истории .

Для нашего рассмотрения ими признаются: (1) творение мира , (2) творение Ангелов , (3) творение человека , (4) падение Денницы , (5) падение прародителей , (6) смерть Адама , (7) Воскресение Христа , (8) Страшный суд . Каждое из этих событий существенно меняло состав мироздания и устанавливало новые связи (и/или изменяло старые) между его составными частями.

Если попытаться последовательно осмыслить космологию тварного мира с христианских позиций, но не так пространно, как это сделал прот. Василий Зеньковский, получаем следующую картину.

Поэтапная структура мироздания .

1. Творение мира.

Мы знаем что мир, видимый и невидимый, был сотворен из ничего. До творения мира нам достоверно известны лишь феномены отсутствия времени, существования Бога и Его плана домостроительства.

2. Творение ангелов.

Оно произошло до творения человека , на что указывает и ангельское предназначение и общая логика сотворения мира. Вспоминаем библейскую дефиницию: место обитания Ангелов - небеса (а вовсе не «рай», что бы под ним ни понималось).

3. Творение человека.

Сотворенный человек обитает в Эдеме - и это так же строгий библейский термин. Не в раю он обитает, а в Эдемском саду, который своею красотою заслужил возвышенную метафору «райский сад». Но это не сад в раю, это метафора. Рая в собственном смысле еще не существует.

А существуют небеса (место проживания Ангелов) и Эдем (место проживания человека). Ангелы свободно путешествуют с небес в Эдем (Денница - ангел-хранитель Земли) и обратно, человек способен общаться с Богом. Об общении людей и Ангелов не сказано.

4. Падение Денницы.

Согласно Преданию, падение Денницы было следствием сотворения человека. В принципе, чувства сатаны понятны: «Как это так! я, планетарный ангел херувимского чина, должен служить этой облезлой бывшей обезьяне, которая, видите ли, даром творчества обладает? Да ни за что, я сам - бог!» Верно ли так было, мы не знаем, да это и не важно.
А важно то, что сатану изгнали с небес. То есть прекратили сатане и аггелам его свободный доступ на небеса. И он оказался способным находиться только в Эдеме (а не в раю), где успешно и соблазнил нашу праматерь .

5. Падение прародителей.

Падение сатаны не оказало на онтологическую (бытийную, физическую) основу материального Эдема никакого влияния, не произвело в ней никакого изменения. Другое дело падение человека , существа духовно-телесного. В результате его падения Эдем претерпел катастрофические перемены : возник основной закон нашего мира - энтропия (тление), пищевая цепочка (вся тварь стенает и мучается), земля произрастила тернии и волчцы, животные отвернулись от человека, появилась смерть . Эдем оказался поврежден, т.к. духовно-телесный человек нарушил главный духовный закон мироздания и через свою двойственную сущность повредил материальный Эдем, который превратился в наблюдаемый сейчас космос с некрасиво разбегающимися друг от друга звездами. Достоверно известно, что начиная самое позднее с этого этапа, в тварном мире существует время .

В результате имеем небеса как место проживания Ангелов , и привычную нам в научном смысле Вселенную, т.е. бывший Эдем, как место проживания человека и падших ангелов.

Чтобы предотвратить свободное общение человека и бесов, Господь милосердно и промыслительно одевает нас в «кожаные ризы» (из которых так стремится выскочить каждый экстрасенс). Таким образом, хотя мы и живем в одной Вселенной с бесами, мы их не видим и напрямую не ощущаем . Правда, бесы прекрасно видят нас, но влиять на нас непосредственно не могут.

На этом этапе развития мира никакого рая еще в помине нет . Как, впрочем, и ада.

6. Смерть Адама.

Смерть - это разлучение души и тела. Голенькая душа, оставшись без защиты кожаных риз, немедленно становится доступной сатане и его бесам, так как душа «единотелесна» ангелам вообще. В посмертии у души сохраняется память, сознание, способность желать… Одним словом, личность сохраняется, но у неё напрочь исчезает воля, понимаемая как способность к действию.

Что захочет сделать сатана, получив в свои руки безвольного и беспомощного Адама? Да и другие бесы, дотянувшиеся, наконец, до рода человеческого? Увы, гадать долго не приходится. Для умерших начинается настоящий ад. Господь этого ада не создавал . Место мучений - наша Вселенная (бывший Эдем), но живые в своих кожаных ризах не видят происходящего. Где находится место мучений конкретно - неизвестно и неинтересно. Согласно Преданию Церкви - в центре Земли (земная твердь для инотелесных, иноматериальных душ и бесов не плотнее воздуха, который умершему для жизни более не нужен). Внимание, восстанавливаем библейское определение: это место мучений называется шеол . Это еще не ад. Это место ожидания окончательного решения своей судьбы на Страшном Суде.

Шеол - это просто часть Вселенной, «оборудованная» сатаной и бесами под пыточные камеры. Есть ли там котлы и сковородки? Может и есть, не слыхал. Многочисленные свидетельства возвратившихся с того света указывают на то, что фантазия у сатаны побогаче. Во всяком случае, некоторые церковные интеллигенты, согласные испытать в посмертии максимум муки совести, будут жестоко и осязаемо разочарованы. Душа чувствует все то же, что и тело , если воздействовать на нее соответствующим сотелесным инструментарием: «огнем» ли, «холодом», или еще чем. Время для экспериментов и вдумчивого выбора у сатаны было в достатке (шеол - это часть Вселенной, в которой течет время), и ему найдется, чем удивить грешника. Но мы забегаем вперед.

Есть и хорошие новости. Они состоят в том, что как сатана не хозяин Вселенной, так он и не хозяин шеола . Нам известно, что в «аду», т.е. в шеоле, есть «круги»: от мест, где нет мучений, но нет и радости, до мест, где находится Иуда. Если бы сатана был хозяином шеола, то всех бы мучил одинаково и максимально жестоко, однако Господь не попускает этому более, чем заслужил того несчастный пленник за время своего земного существования.

Характерным и печальным признаком мироздания на этом этапе истории является необусловленность посмертной участи от степени праведности земной жизни. Грешник ты или праведник, а за гробом тебя ждет только шеол: к ангелам на небеса душу умершего бесы просто не допустят, а других мест мироздание не имеет. Ветхому Завету нечего обещать своим святым, и он молчит. Не пришел еще Тот, о Ком вопил Иов: «Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей, и я остался только с кожею около зубов моих… А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов. 19:20-27).

В итоге имеем: небеса (место жительства Ангелов), Вселенную (место жителей живых людей и бесов), и шеол (место обитания умерших людей и мучающих их бесов). Ни рая, ни ада , в собственном смысле этих слов, по-прежнему нет .

7. Воскресение Христа.

И вот наконец Господь непосредственно включает Себя в судьбы сотворенного Им мира, приняв поврежденную грехом человеческую природу. Для нас важно, что после преславного Христова Воскресения во Вселенной появляется еще одно «место»: место ожидания праведниками райского блаженства, предвкушения будущих благ. Где конкретно это находится - Бог весть.

Может быть это как раз небеса, место "прописки" ангелов? Этого нам не открыто.

А структурно мироздание выглядит теперь так: небеса, Вселенная, шеол, место предвкушения райского блаженства. И вновь ни рая, ни ада. Господь их не творил.

В месте предвкушения душа избавлена от мучений бесами, но пребывает вне тела, и поэтому не является полноценным человеком и не живет полноценной жизнью.

Вновь умершие получают возможность избегнуть шеола успешным прохождения мытарств.

Поскольку врата шеола взорваны воскресением Спасителя, грешники имеют возможность по молитвам Церкви переходить на более легкие круги мучений (если направление движения ко Христу совпадает с их желанием, ибо благовествование Христово в аду продолжается) и даже совсем покинуть шеол. Было бы крайним свинством оставлять своих умерших братьев без молитвенной помощи.

8. Страшный Суд.

Тут все кратко и просто. Второй акт творения Бога: «Се, творю все новое» (Откр.21:5) и небеса свернулись как свиток, и возникли новое небо и новая земля . Уничтожена поврежденная Вселенная (бывший Эдем), с ней (как пребывающие в ней) нашли свой конец и шеол, так как впереди настоящий ад, и место предвкушения будущих благ, так как впереди настоящий рай.

Уничтожены и небеса - за ненадобностью.

Структура Вселенной упрощается. Появляется новый, горний Иерусалим - место обитания праведников и Бесплотных. Это и есть Рай по существу.

Однако сатану, его бесов, и козлищ из людей желательно отделить от рая, иначе они его быстро опоганят, как это произошло с Эдемом. И возникает геенна . Очень хорошее слово выбрал Господь для обозначения ада. Геенна (арамейск.) - это всего лишь городская свалка с подветренной стороны Иерусалима, куда выносили ненужный мусор, поджигали его, и он вечно горел и вонял. Геенна - просто свалка для мусора. И это настоящий ад - ты элементарно никому не нужен, тебя никто не воспитывает и не наказывает, от тебя никто ничего не ждет и не требует - тебя выбросили. Из жизни выбросили. Ты исключен из общения даже с такими же грешниками как сам, тебя окружают кромешный мрак и ледяное молчание. Абсолютное, вечное одиночество, в котором твоими верными друзьями будут «червь неусыпающий» и «огнь неугасающий» (черное несветящее пламя).

Предназначена геенна, то есть ад в собственном смысле слова, прежде всего для сатаны и ангелов его, но люди могут попасть туда запросто. И если в шеоле бесы были «на коне» и мучили души людей, то в геенне они связаны и мучимы сами.

Сама абсолютность одиночества определена тем, что в геенне нет никакого пространства (или места); ничего нет, и времени тоже - просто ты неуничтожим как личность, и находишься в собственном персональном аду, не имеющем никакой протяженности, которая не нужна - ты связан. И так каждый из попавших в ад. Никакое место для них не создавалось, они просто выброшены из рая, из того места, где есть место. Может быть, отцы говорили о «тесноте» ада именно в этом смысле.

Обратите внимание - Господь ада снова не создавал - геенна это просто «вне место» для тех, кто выброшен вон. Источник мучения несчастных насельников геенны - божественная любовь, не отнявшая жизнь, и их собственная ненависть к ней, в сочетании с полной беспомощностью, абсолютным одиночеством, и отсутствием какой бы то ни было надежды на изменение своего состояния. Ждать нечего - уже ничто не изменится.

Царствие Божие есть Царство света. Возьмем деревянный ящик, выкрасим внутри черной краской и забьем. Что будет в нем? Темнота. И этот ящик, полный темноты, принесем в светлую комнату и раскроем. Мы увидим, что там никакой темноты уже нет, ящик полон света. Значит, темнота исчезла. Вот почему не может темная душа в Царствие Божие войти - потому что ей придется там исчезнуть. Поэтому прежде, чем войти в Царствие Божие, нужно душу свою наполнить светом. Свет сродни свету. Поэтому если мы станем сынами света, то и внидем в Царствие Божие (прот. Дмитрий Смирнов, проповедь на отдание Праздника Пасхи, Крестовоздвиженский храм, 30 мая 1984 года).

Свободный выбор свободного разумного существа, произведенный во времени, привел к вечным последствиям. Не к «временным» последствиям в «вечности», как многим хотелось бы, а просто к непрекращающимся. Предупреждали же.

Структура Вселенной проста - только рай, горний Иерусалим.

Заключение .

Недаром Православная Церковь не имеет догматического учения об аде . Его Господь не создавал и не создаст.

Недаром вместо учения о рае, наша Церковь имеет преимущественно учение о Царствии Небесном, которое внутрь каждого из нас есть .

С точки зрения Господа, и рая-то никакого нет, а есть пространство для нормальной жизни не неограниченных тварных свободных и разумных.

Остается только добавить, что Царствие Небесное - это состояние, а рай - это место. Именно те, кто достигнут в своей душе Царствия Небесного, смогут попасть в то место, которое вначале будет зваться местом предвкушения райского блаженства, а потом - попросту горним (настоящим, нормальным, праведным, правильным) Иерусалимом.

Аминь.

Неизвестное Православие

Был ли ад сотворен Богом или откуда он возник, можно ли в аду молиться, каяться и есть ли возможность спастись из ада, если уже туда попал? Рассуждает протоиерей Георгий КЛИМОВ, преподаватель кафедры библеистики МДА.

Бог ада не творил

— Ад, или геенна огненная, в Православии противопоставлен Царству Небесному. Но если Царство Небесное – это вечная жизнь и блаженство, получается, ад – это тоже вечная жизнь, только в мучениях? Или что-то другое?

— Чтобы на этот вопрос ответить, нужно договориться о терминах, то есть о том, что мы понимаем под жизнью. Если мы под жизнью понимаем Бога, потому что Он и есть Жизнь, и источник жизни (Ин.1.4), то сказать, что ад — это жизнь, мы не можем. С другой стороны, если Сам Христос, указывая на тех, кого Он осуждает на Страшном суде, говорит: «Сии пойдут в муку вечную», и слово «вечная» здесь подразумевается в значении «никогда не заканчивающееся время», а может быть «что-то выходящее за рамки времени», то можно предположить, что, если человек переживает муку, испытывает страдания, значит — он жив, его жизнь продолжается. Поэтому можно сказать, что, действительно, ад — это то, что наследует после Страшного суда душа, соединенная с телом, навечно.

Православное понимание ада было сформулировано достаточно полно еще в эпоху Вселенских соборов, когда жили наши великие церковные учителя, и с того времени качественно не изменилось. Единственный вопрос, который беспокоит православное богословие, когда мы говорим об аде, — вопрос апокатастасиса, возможности всеобщего спасения. Основы этого учения были сформулированы Оригеном (III в.).

Однако оно никогда не было признано учением православного богословия. Но в каждом поколении учение об апокатастасисе находит своих сторонников, и Церкви приходится делать постоянные разъяснения о его неверности. Сложность с уяснением этого вопроса для многих связано с тем, что в Священном Писании четко утверждается: Бог есть Любовь. И понять, как может Любовь пойти на то, чтобы Свое создание, вызванное из небытия тоже любовью, отправить на вечные мучения – невозможно. Учение об апокатастасисе предлагает свой вариант ответа.

— В псалме 138 есть строка: «Сойду ли в преисподнюю (ад), и там Ты». Может ли в сотворенном Богом мире быть где-то такая область, где Бога-Творца нет?

— Ощущение того, что Бог везде и наполняет Собою, Своим присутствием все, было и у ветхозаветного иудея, есть оно и у христианина. По апостолу Павлу, пакибытие или то эсхатологическое свершение, которого мы ждем, обозначается очень просто: «Там будет Бог всяческая во всех» (1Кор.15:28) Но тогда какой вопрос должен быть поставлен: Бог — везде, но как я Его переживаю и воспринимаю?

Если как Любовь, если Его воле благой и совершенной я соподчинил свою, — не по долгу или принуждению, а по желанию и любви, то мое с Ним общение действительно будет раем. Ведь само по себе состояние блаженства, счастья переживается человеком только тогда, когда то, чего он хочет, осуществляется. В раю будет осуществляться одна лишь Божественная воля. Собственно, рай – потому и рай, что в нем только одна божественная воля и будет. И человек будет воспринимать это место как рай лишь в одном случае – если его воля будет целиком и полностью совпадать с Божественной волей.

Но если все не так, если моя воля не согласна с волей Божией, если она отклоняется от нее хоть на йоту, то рай для меня тут же перестает быть раем, то есть местом блаженства, наслаждения. Ведь там происходит то, чего я не хочу. И, оставаясь раем объективно, и для других, для меня это место становится местом мучения, где мне нестерпимо становится от присутствия Бога, потому что меня Его свет, Его теплота не согревает, а сжигает.

Здесь можно вспомнить выражение святителя Иоанна Златоуста: «Бог потому и благ, что геенну сотворил». То есть Бог по своей любви к человеку и по дарованной ему свободе дает возможность быть или с Богом, или без Него, в зависимости от состояния души, а за это во многом человек ответственен сам. Может ли человек блаженствовать с Богом, если его душа хочет мести, злобится, похотствует?

Но Бог ада не творил, так же как не творил смерти. Ад — следствие искажения воли человеческой, следствие греха, территория греха.

Как в рай попал дьявол?

— Если для пребывания в раю надо быть согласным с волей Божией, то как в рай попал змей-дьявол, который прямо-таки разгуливал там (еще не проклятый ползать на брюхе), не смущаясь даже присутствием Бога?

— Действительно, на первых страницах Библии мы читаем о том, как Адам с Евой в раю беседуют с Богом, и это общение с Ним «во гласе хлада тонка» для наших прародителей было блаженно. Но в это же время в раю находится тот, кто рай таковым не воспринимает, — это дьявол. И он в раю искушает злом Адама и Еву.

О том, как попал в рай дьявол, богословие не говорит. Есть предположения, что для дьявола, который вселяется в змия, возможно, это место еще не было в буквальном смысле закрытым, не было окончательности в решении его судьбы, не стоял для него херувим с огненным мечом, как позже, после грехопадения, он был поставлен для человека. Потому что Бог, возможно, и от дьявола ожидал исправления. Но обман человека дьяволом влечет за собой окончательное проклятие Божие в адрес дьявола. Ведь до этого мы нигде не слышим слов проклятия по отношению к нему. Может быть, Бог, как любящий свое творение, еще давал возможность пребывать в раю и ему? Но дьявол для блага этой возможностью не воспользовался.

О том, что рай не есть некая территория или внешнее состояние, объективно независимое от человека, а состояние, как раз напрямую связанное с его самосознанием и мироощущением, по толкованию некоторых библеистов, говорится в первой главе Евангелия от Иоанна, в прологе: «В Нем была жизнь и жизнь была свет человеков» (Ин.1:4).

Именно благодаря общению с Господом, вкушению от Древа жизни, прародители ощущали рай — раем, то есть жизнью и светом, которые были неотъемлемой частью их естества, тем дыханием жизни, о котором говорит Писание. Но следующий стих: «Свет во тьме светит, и тьма его не объяла» (Ин.1:5), говорит уже о времени после грехопадения, когда Бог, Божественный свет, для человека становится внешним объектом, поскольку покинул человеческое естество: Дух Святой оставляет человека. И человек становится смертным, потому что уже не в состоянии вместить в себя Бога.

Под тьмой в этом стихе может подразумеваться также место, где нет Бога, не объективно, а по восприятию. Здесь можно сделать параллель с другим евангельским отрывком – из Евангелия от Матфея (6:22-23): «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; Если же око твое будет худо (темно), то все тело твое будет темно».

А дальше так: «Итак, если свет, который в тебе, — тьма, то какова же тьма!» О чем здесь Христос говорит? Возможно, о том же, что рай и ад, как свет и тьма начинаются в самом человеке здесь, на земле. В Евангелии от Луки Христос уже совершенно определенно говорит, что: «Не придет Царство Божие приметным образом. Ибо вот, Царство Божие внутрь вас есть» (Лк.17:20-21).

Об аде в Евангелии нет похожих слов, но, исходя из евангельской логики, это относится и к аду. Можно сказать, что и ад не приходит приметным образом. И ад внутрь нас есть.

Конечно, в текстах евангельских и ветхозаветных нередко встречается чувственное, детализированное описание ада. Здесь мы должны понимать, что это в определенном смысле антропоморфизмы, нечто, приспособленное к восприятию человека. Если мы посмотрим на то, как рассуждали об аде святые отцы, то увидим, что они всегда снимали с повестки дня эти чувственно детализированные жуткие образы со сковородками, железными крюками и соляными озерами.

Василий Великий об адских мучениях писал, что те, кто делает зло, воскреснут, но не для того, чтобы на сковородке жариться, а «на поругание и стыд, чтобы увидеть в самих себе мерзость тех грехов, которые сделаны были, ибо жесточайшее из всех мучений – это вечный позор и вечный стыд».

Иоанн Златоуст, известный склонностью к буквальному толкованию, комментируя слова Христа о скрежете зубов и черве неусыпаемом, о вечном огне, никак не касается самих образов, а говорит: «Лучше подвергнуться бесчисленным ударам молнии, нежели видеть, как кроткое лице Спасителя отвращается от нас и не хочет на нас смотреть». И для Златоуста ад сводится к тому, что Бог от тебя лицо Свое отвращает. И что может быть страшнее?

Можно ли в аду покаяться?

— В Евангельской притче о богаче и нищем-Лазаре говорится, что богач, попав после своей жестокой жизни в ад, каялся и просил праотца Авраама, чтобы послать весть к его родственникам, чтобы и те покаялись. Значит, в аде возможно покаяние?

— Вопрос покаяния – ключевой вопрос спасения. Когда Господь на Страшном суде отсылает грешников во ад, то Он этим свидетельствует, что человек осуждается именно за нежелание приносить покаяние в своих грехах, за нежелание исправления. Ведь казалось бы, ну был человек неверующий, но вот настал Страшный суд, пришел Христос, все открылось, покайся, и тогда спасешься!

Но не так все просто. Неслучайно Церковь постоянно говорит о том, что для покаяния отведено время земной жизни.

Есть учение Церкви о так называемых смертных грехах. Они так называются, конечно, не потому, что за них нужно человека убивать.

Речь идет о том, что, совершая смертный грех и не каясь в нем, человек каждый раз умирает для вечной жизни, каждый раз как будто принимает яд, а от противоядия – покаяния отказывается. Решившись так поступить, он преступает определенную черту, выходит за ту точку возврата, после которой уже не может покаяться, потому что его воля, его душа отравлены грехом, парализованы. Он – живой мертвец. Он может осознавать, что Бог есть и у Бога правда, и свет, и жизнь, но он всего себя уже истратил на грех и стал неспособен к покаянию.

Покаяние ведь не значит сказать: Ой, Господи, прости, я не прав. Подлинное покаяние — это значит взять и поменять свою жизнь, с черного на белое. А жизнь-то прожита и истрачена на грех. На добро ее не осталось.

Примеры нераскаянности мы видим в Евангелии. Когда фарисеи с саддукеями идут к Иоанну Крестителю креститься на берега Иордана вместе со всем народом, он их встречает словами: «Порождения ехиднины, кто внушил вам бежать от будущего гнева?» (Мф.3:7). Эти слова, по объяснению толкователей, — не вопрос Крестителя, а его утверждение о том, что они, идя к нему, покаяться уже не могут. И потому они — порождения ехидны, то есть чада дьявола, который, как и ангелы его, настолько укоренились во зле, что покаяться уже не способны.

А богачу из притчи Авраам говорит: «между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк. 16:26). Ничего не может сделать Авраам.

Но эта притча, рассказанная Самим Господом, была рассказана Им до Своего Воскресения. И мы знаем, что по Воскресении Своем Он сошел во ад и вывел всех, кто захотел с Ним пойти. В одном из своих посланий апостол Петр говорит, что Христос и находящимся в темнице духам проповедовал и всех грешников, еще со времен Ноя смытых потопом, но раскаявшихся, вывел из ада.

Никакого противоречия здесь нет. Человек предупрежден о том, что грех – это путь к смерти. На покаяние у нас есть время – вся жизнь. До Страшного суда Церковь молится и за усопших, тех, кто не успел покаяться при жизни. И мы верим, надеемся, что Бог слышит наши молитвы. Но мы также верим, что после Страшного суда время на покаяние не останется.

— Но если образ Божий в человеке неуничтожим, может ли наступить момент, когда покаяние – невозможно? Если человек не может покаяться, значит, в нем ничего Божиего не осталось, и дьявол, не победил, конечно, но все же отвоевал себе «кусок территории»?

— Когда мы говорим об образе Божием, нужно понять, в чем он выражается. Есть образ Божий, и есть подобие Божие. Образ, соединенный с подобием, делает человека достойным Бога. Их сочетание и говорит о согласии воли человека с волей Бога.

Образ Божий есть в каждом человеке, подобие – не в каждом. Сотворяя человека Своим словом, Бог говорит: «Создадим человека по образу Нашему и по подобию Нашему (Быт. 1:26) и образ здесь — есть то, что вложено в человека от начала и неуничтожимо, его божественные качества — вечность и свобода. Подобие — потенциал, который человек должен сам раскрыть.

Уподобиться Богу мы можем через выполнение заповедей, жизни по воле Божией. Как имеющий в себе неуничтожимый образ Божий, своей свободной волей человек выбирает – в ад или в рай. Прекратить свое бытие мы не можем.

Говорить о том, что дьявол победил, можно было бы до пришествия Христова. И победа дьявола выражалась, в первую очередь, в том, что всякая душа, и праведника, и грешника, нисходила в ад. А вот после того, как Господь смертию смерть попрал, уже можно спросить, и святитель Иоанн Златоуст этот вопрос в свое время поставил — зачем Господь дьявола оставил, ведь можно было бы стереть его в порошок и не мучить больше никого?

Дьявол был «попущен» человеку, как Иову — чтобы человек имел возможность расти в добре, сопротивляться злу, свободно избирая Бога, то есть приготовляя свою душу к жизни в раю, где будет Бог всяческая во всех. Или свободно Бога отвергнуть.

Мы говорили, что рай и ад начинаются здесь и сейчас. Разве здесь, на земле мало людей, которые, имея в себе образ Божий, совершенно не стремятся к уподобоению Богу, обходятся без Бога, не хотят быть с Ним? И хотя человек на самом деле без Бога жить не может, жить настоящей, подлинной жизнью, он часто сознательно устраивает себе жизнь, где Бога нет, и живет спокойно. И отлучает себя от того, что Бог для него уготовал. Но если на земле он не хочет быть с Богом, какие есть основания думать, что он захочет быть с Господом после смерти?

В беседе с Никодимом есть такие слова: «Верующий в Него (Сына Божия), не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин.4:18). И дальше Христос скажет: «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди больше возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин.4:19). О чем эти слова нам говорят? Именно о том, что человек сам для себя выбирает, с кем ему быть и как ему жить. Неверующий уже осужден, но неверующий не в том смысле, что он о Боге никогда ничего не слышал, не знал, не понимал и поэтому не верил, и вдруг оказалось, что Он есть. А неверующий в смысле – сознательно не поверивший тому, что он о Боге и о Христе как Спасителе узнал. И неверием своим осудил сам себя.

Слышны ли молитвы из ада?

— От чего конкретно страдают в аду те, кто не уподобился Богу, если они сознательно выбрали жизнь без Бога, ни в чем не раскаиваются?

— Адские мучения будут заключаться в том, что страсти, в нас имеющиеся, не смогут быть удовлетворены, и это ощущение неудовлетворенности в перспективе вечности станет невыносимым. Человек, не прибегавший к Богу за исцелением своей страстной, поврежденной грехом природы, всегда будет чего-то страстно хотеть и никогда не будет иметь возможности свое желание исполнить. Потому что в аду страсти не удовлетворяются, Бог не будет там создавать условий, которыми человек привык пользоваться на земле.

В Евангелии от Иоанна говорится, что творящий волю Божию «на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин.5:24). То есть, по сути, это сам человек, его воля, его страстность или свобода от нее будет определять — куда идти, в ад или рай. Подобное соединится с подобным.

— А может грешник в аду молиться? Или у него там желания такого не возникает?

— Если мы молитвой называем просто обращение к Богу, то судя по притче о богаче и Лазаре, да и из многих свидетельств патериков – такая молитва возможна. Но если говорить о молитве как об общении с Господом и ее действенности, здесь, также судя по притче о богаче и Лазаре, можно видеть, что такой молитвы в аду не слышно.

Можно вспомнить слова Христа: «Многие скажут мне в тот день: Господи, Господи, не Твоим ли именем мы бесов изгоняли» (Мф.7:22). Это тоже можно понимать как молитву, но она не действенна. Потому что за ней не было реального выполнения воли Божией, а было одно самолюбие. И поэтому такая молитва не в состоянии, наверное, изменить человека. Человек, который не взрастил в себе Царство Божие, не искал его, не трудился над ним, не знаю, может ли ждать просимого.

— Чем отличаются адские муки до Страшного суда и после?

— После Страшного суда произойдет воскресение из мертвых всех людей, воссоздание духовного нового тела человека. Не только души предстанут перед Богом, как это происходит до Страшного суда, но души воссоединенные с телами. И если до Страшного суда и до второго пришествия Христа души людей находились в предощущении райского блаженства или адских мучений, то после Страшного суда уже во всей полноте человек начнет переживать непосредственно состояние или рая, или ада.

— Могут ли те, кто находится в аду видеть страдания друг друга?

— Есть откровения на эту тему в патериках, например, в рассказе о том, как Макарий Великий, идя по пустыне, увидел череп, который, как отрылось это Макарию, оказался черепом египетского жреца. Святой стал его расспрашивать, и череп поведал о своих горьких мучениях. Подвижник, уточняя, поинтересовался: «Скажи, а есть у кого-то еще более тяжелые мучения, чем у тебя?» Череп говорит: «Конечно, есть. Я стою на плечах одного епископа». И дальше о нем начинает рассказывать.

Нам эти свидетельства не зря даны. Можно немного приоткрыть завесу тайны адских мучений, представить тот стыд, когда скрыться будет некуда от обличения своих грехов.

— Почему в песнопениях Великой субботы, когда вспоминается сошествие Христа во ад, есть слова «И от ада вся свободша»?

— Мы это поем в том смысле, в котором говорим, что «Христос всех нас спас». Пришествие в мир Богочеловека, Его страдания, смерть, Воскресение, ниспослание Духа Святаго на человечество – не зависят от воли самого человека. Но от воли человека зависит – принять этот общий для всех дар спасения, чтобы он стал его личным даром, или отвергнуть.

Поэтому мы говорим, что в ад Христос нисходит для того, чтобы спасти всех. Но вот кого Он спасает? Из Предания мы знаем, что Христос после Своего Воскресения вывел из ада ветхозаветных праведников и покаявшихся грешников. Но у нас нет никакой информации, что Христос вывел всех. А если кто-то не захотел пойти в Ним? У нас также нет информации, что с тех пор ад пустует. Наоборот, Предание говорит об обратном.

— В Церкви есть понимание нелинейности времени, которое выражается в том, что мы не вспоминаем, например, о Рождестве Христа, которое было 2013 лет назад, или о том самом Воскресении, которое было в Иудее около 2000 лет назад, а переживаем эти события здесь и сейчас.

— Это не точное понимание. Есть учение о единственности жертвы Христовой. Оно было единократно совершено, все и для всех. Но то, что совершается в Великую субботу, на саму Пасху, и на всякий праздник церковный – это возможность приобщиться к этой реальности, которая, как данность, уже существует. Войти в эту реальность, стать ее участниками.

Ведь мы «не виноваты», что не родились в то время, когда Христос ходил по земле. Но Христос принес спасение для каждого человека, и каждому человеку дал «равные возможности», независимо от времени, приобщаться к реальности его страданий, его торжества.

Сам Христос говорит: «Грядет час и ныне есть», «Наступает время и настало уже». На литургии, когда священник во время евхаристического канона молится у престола, он о пришествии Царства Небесного в силе, всеобщем воскресении говорит в прошедшем времени. Почему? Потому что Господь уже все это дал нам, как реальность. И наша задача — войти в нее, стать ее причастниками.

Церковь Христова и есть реальность Царства Божьего на земле. Приобщение к Церкви и ко всему тому, что она готова дать, и являет человеку реальность Вечной блаженной жизни. И только тот, кто открывает в себе эту реальность, может надеяться на то, что она и после Страшного суда во всей полноте в нем раскроется.

Царство Божие уже пришло. Но и ад не бездействует.

Подготовила Ирина ЛУХМАНОВА
Журнал «Нескучный Сад»

Просмотрено (1555) раз