Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку — Алфавитный каталог — Электронная библиотека Руниверс. Глава I. Три древние редакции Повести временных лет

Повесть временных лет – древнерусская летопись, созданная в начале 12 века. Повесть представляет собой сочинение, которое рассказывает о событиях, произошедших и происходящих на Руси в тот период.

Повесть временных лет была составлена в Киеве, позднее переписывалась несколько раз, однако была не сильно изменена. Летопись охватывает период с библейских времен вплоть до 1137 года, датированные статьи начинаются с 852 года.

Все датированные статьи представляют собой сочинения, начинающееся со слов «В лето такое-то…», что означает, что записи в летопись добавлялись каждый год и рассказывали о произошедших событиях. Одна статья на один год. Это отличает Повесть временных лет от всех хроник, которые велись до этого. Текст летописи также содержит сказания, фольклорные рассказы, копии документов (например, поучения Владимира Мономаха) и выписки из других летописей.

Свое название повесть получила благодаря своей первой фразе, открывающей повествование - «Повесть времянных лет…»

История создания Повести временных лет

Автором идеи Повести временных лет считается монах Нестор, живший и работавший на рубеже 11 и 12 веков в Киево-Печерском монастыре. Несмотря на то, что имя автора появляется только в более поздних копиях летописи, именно монах Нестор считается первым летописцем на Руси, а «Повесть временных лет» - первой русской летописью.

Самый древний вариант летописного свода, дошедший до современности, датирован 14 веком и является копией, сделанной монахом Лаврентием (Лаврентьевская летопись). Изначальная редакция создателя Повести временных лет - Нестора утрачена, сегодня существуют только доработанные версии от разных переписчиков и поздних составителей.

Сегодня существует несколько теорий относительно истории создания «Повести временных лет». Согласно одной из них, летопись была написала Нестором в Киеве в 1037 году. Основой для нее послужили древние предания, народные песни, документы, устные рассказы и документы, сохранившиеся в монастырях. После написания эта первая редакция несколько раз переписывалась и перерабатывалась разными монахами, в том числе самим Нестором, который добавил в нее элементы христианской идеологии. Согласно другим сведениям, летопись была написана гораздо позже, в 1110 году.

Жанр и особенности Повести временных лет

Жанр Повести временных лет определяется специалистами как исторический, однако ученые утверждают, что летопись не является ни художественным произведением, ни историческим в полном смысле этого слова.

Отличительная особенность летописи в том, что она не истолковывает события, а лишь рассказывает о них. Отношение автора или переписчика ко всему, о чем рассказывается в летописи определялось лишь наличием Божьей Воли, которая и определяет все. Причинно-следственные связи и интерпретация с точки зрения других позиций была неинтересна и не включалась в летопись.

Повесть Временных лет имела открытый жанр, то есть могла состоять из совершенно разных частей – начиная от народных сказаний и заканчивая записками о погоде.

Летопись в древние времена имела также юридическое значение, как свод документов и законов.

Изначальная цель написания Повести временных лет – исследование и объяснение происхождения русского народа, происхождение княжеской власти и описание распространения христианства на Руси.

Начало повести временных лет – рассказ о появлении славян. Русские представляются летописцем, как потомки Иафета, одного из сыновей Ноя. В самом начале повествования приведены рассказы, повествующие о жизни восточнославянских племен: о князьях, о призвании Рюрика, Трувора и Синеуса для княженья и о становлении династии Рюриковичей на Руси.

Основную часть содержания летописи составляют описания войн, легенды о временах правления Ярослава Мудрого , подвигах Никиты Кожемяки и других героев.

Заключительная часть состоит из описаний сражений и княжеских некрологов.

Таким образом, основу Повести временных лет составляют:

  • Предания о расселении славян, призвании варяг и становлении Руси;
  • Описание крещения Руси ;
  • Описание жизни великих князей: Олега , Владимира , Ольги и других;
  • Жития святых;
  • Описание войн и военных походов.

Значение Повести временных лет трудно переоценить – именно она стала первым документов, в котором была записана история Киевской Руси с самого ее становления. Летопись позднее послужила основным источником знаний для последующих исторических описаний и исследований. Кроме того, благодаря открытому жанру, Повесть временных лет имеет высокое значение, как культурный и литературный памятник.

«Повесть временных лет» как исторический источник Никитин Андрей Леонидович

2. «Новгородец Василий» и третья редакция ПВЛ

После работ А. А. Шахматова и до настоящего времени в исторической науке считается аксиомой положение о трех последовательных редакциях Повести временных лет. Соответственно, первая из них принадлежала Нестеру/Нестору, черноризцу Киево-Печерского монастыря, и была доведена им якобы до 6621/1113 г., заканчиваясь смертью Святополка Изяславича, вторая - игумену Михайловского монастыря Сильвестру, который осуществил ее в 1116 г., а третья - Василию, автору Повести об ослеплении Василька теребовльского, который работал над текстом в 1118–1119 гг. На самом деле всё обстоит не так просто, поскольку за прошедшее время было установлено, во-первых, что Нестер/Нестор, автор «Чтения о Борисе и Глебе» и «Жития Феодосия», не может быть автором статей ПВЛ, резко отличных от его собственных произведений как по стилю, так и по освещению одних и тех же фактов; во-вторых, приписка Сильвестра, помещенная в Лаврентьевской летописи следом за оборванной на полуфразе ст. 6617/1110 г. [Л., 285–286], не несет никакой другой информации, кроме изложенных в ней фактов, поскольку продолжение этой же статьи читается в Ипатьевском изводе ПВЛ [Ип., 262]; и, в-третьих, Лаврентьевский и Ипатьевский изводы ПВЛ отличаются друг от друга только объемом сокращений общего для них архетипа.

Не подтвердилась и основная идея А. А. Шахматова об отражении труда предшественника Нестора в тексте НПЛ, на чем исследователь строил далеко идущую систему взаимозависимости летописных сводов и развития всего русского летописания в целом, поскольку то, что он принимал за Начальный киевский свод, оказалось дефектным списком «третьей редакции ПВЛ», из статей которой сделана сокращенная компиляция весьма позднего времени.

Всё это, однако, не повлияло на авторитет конечного вывода А. А. Шахматова, что ПВЛ составлена в Киево-Печерском монастыре, затем была передана в Михайловский Выдубицкий монастырь, где ее перерабатывал Сильвестр, будучи там игуменом, и еще раз была переработана и дополнена в 1118 г. по поручению новгородского князя Мстислава Владимировича. Если первые два положения (о Киево-Печерском монастыре и работе Сильвестра) основаны на фактах и никак не связаны с построениями Шахматова, то последнее требует достаточно серьезной аргументации, тем более необходимой, что именно на этот «краеугольный камень» опираются многие заключения о составе, хронологии, авторах и истории сложения ПВЛ.

Основанием для гипотезы о создании третьей редакции ПВЛ именно в 1118 г. А. А. Шахматову послужили два фрагмента текста, которые представились ему прямо связанными друг с другом: новелла о посещении автором Ладоги в 6622/1114 г. и рассказ новгородца Гюряты Роговича, включенный автором ПВЛ в новеллу 6604/1096 г. о войне с половцами. Общим между ними было лишь то, что в первом случае автор сообщал о своем пребывании в Ладоге, а во втором - разговаривал с новгородцем, предварив свой рассказ замечанием, что разговор состоялся «преже сихъ 4 летъ» , т. е. за четыре года, но - до чего? Шахматов и его последователи считали, что речь идет о времени написания данного текста. Однако, поскольку этот рассказ является не интерполяцией, а логическим комментарием к основному сюжету, вызванным вполне конкретным поводом - воспоминанием о «заклепанных в горах» Александром Македонским людях, которых встретил на Севере Гюрята Рогович, естественно полагать, что встреча автора с Гюрятой Роговичем происходила за четыре года до описываемых событий, т. е. в 6600/1092 г. Однако Шахматов решил иначе, и вот каким образом.

Поскольку автором новеллы 6604/1096 г., как и новеллы 6622/1114 г., был, безусловно, киевлянин, Шахматов посчитал естественным все сведения о новгородских событиях (о северных странах, закладке Мстиславом Владимировичем каменной церкви, его походе на чудь, а, вместе с тем, и сказание о приходе Рюрика в Ладогу и Новгород) собрать вместе и отнести их ко времени поездки автора в Ладогу. Большинство из них оказалось связано с Мстиславом Владимировичем, во время княжения которого в Новгороде на епископской кафедре находился постриженник киево-печерского монастыря Никита, поэтому историк предположил, что последний «мог привлечь к владычному своему двору известных ему черноризцев и приблизить одного из них к князю Мстиславу» , которому потом в Киеве поручили «составление летописного свода и восстановление монастырского летописания» . И в этом случае указанные четыре года следует высчитывать, не отнимая их от 1096 г., под которым автор вставил рассказ Гюряты Роговича, а прибавляя к 1114 г., когда он был в Ладоге и, следовательно, в Новгороде, что и дает искомую дату его работы - 1118 г. Соответственно, в это же время в ПВЛ впервые появилась «легенда о Рюрике» и его «варягах», и, если следовать тем же логическим путем, были внесены все сведения о Ярославе Владимировиче с его «варягами», поскольку - по логике Шахматова - киевляне о них ничего не знали…

Сейчас можно сказать, что мысль о позднем проникновении в киевское летописание легенды о Рюрике и «варягах» (в действительности, как можно думать, еще более позднем) была одной из самых верных догадок А. А. Шахматова, на которую он, к сожалению, не обратил внимания, тогда как его последователи и критики ограничились лишь указаниями на позднее появление этой легенды в русском летописании, а также на «норманизм Нестора» или «редактора Мстислава» . Между тем, всё остальное, в том числе и попытка Шахматова конкретизировать личность «редактора 1118 г.», было чистейшей воды произволом, т. к. именно из указания на то, что Гюрята Рогович - новгородец, следовало, что встреча его с автором рассказа ПВЛ произошла не в 1114 г. в Новгороде, а в 1092 г. в Киеве, поскольку его новгородское происхождение оказывалось единственным

его отличием от киевлян, в противном случае была бы указана его должность, как то произошло с «посадником Павлом».

Более того, обращение к следующим за ст. 6619/1111 г. текстам убеждает в отсутствии здесь какого-либо смыслового, стилистического или иного рубежа. Наоборот, наблюдения над вводными синтагмами дополнений свидетельствуют об устойчивости структуры текста до конца 40-х или начала 50-х гг. XII в., а содержание этих статей, по крайней мере, до конца 20-х гг. тождественно как для Лаврентьевского, так и для Ипатьевского свода, не оставляя места для колофона Сильвестра.

Столь устойчивый авторитет взглядов А. А. Шахматова в советской исторической науке был обусловлен его специфическим подходом к «букве летописания» и стремлением максимально идеологизировать работу древнерусских летописцев (княжеская цензура, политический заказ, перенос летописи из одного монастыря в другой, как если бы существовал только единственный список, с содержанием которого каждый день сверялись киевские князья, и пр.), что оказалось весьма созвучным самым мрачным временам советской идеологической цензуры. Можно сказать, что по Шахматову история русского летописания предстает историей борьбы политических и идеологических партий с помощью записанного слова, которое вымарывается, уничтожается, снова вписывается и т. д., тогда как в действительности исследователь имеет дело с текстами, постоянно подвергавшимися при переписке сокращениям и контаминациям остатков, в первую очередь, из-за дороговизны пергамена и трудоемкости работы.

Стиль «идеологизированных гипотез», внесенный Шахматовым в изучение русского летописания, нашел своих последователей в советское время, в том числе и в вопросе «третьей редакции ПВЛ». Основанием для работы в этом направлении послужили споры об авторе так называемой «Повести об ослеплении Василька теребовльского», рассказывающей о событиях 1097–1110 гг. Написанная отстраненно, как и большинство новелл, входящих в состав ПВЛ, она содержит фрагмент рассказа некоего «Василия», который передает свой разговор с

Давыдом Игоревичем и уже ослепленным Васильком во Владимире Волынском:

«Яко приближися пость великый, и мне ту сущю оу Володи-мере (волынском. - А. Н.); оу едину нощь присла по мя князь Давыдъ, и придохъ к нему, и седяху дружина около его, и посади мя, и рече ми: се молвилъ Василко сы ночи ко Вланови и къ Колчю, реклъ такс Василко: се слышу, оже идеть Володимеръ и Святополкъ на Давыда; да же мене Давыдъ послушал, да быхъ послалъ мужа своего к Володимеру, воротится, ведаю, бо ся с нимъ что молвилъ, и не поидеть; да се, Василю, шлю тя, еди к Василкови со сима отроками, и молви ему тако: оже хощеши послати мужа своего и воротится Володимеръ, то вдам ти которыи любо город, любо Всеволожь, любо Шеполь, любо Перемиль; азъ же идохъ к Василкови и поведахъ ему всю речь Давыдову; он же рече: сего есмь не молвилъ, но надеяся на Бога послю к Володимеру, да быша не прольяли крови меня деля; но сему ми дивно: даеть ми градъ свои, або и Теребовль моя волость, пождавши и ныне; яко же и бысть: въскоре бо прия власть свою; мне же рече: иди къ Да-выдови и рци ему: пришли ми Кулмея, азъ его пошьлю к Воладимеру; и не послуша его Давыд, и посла мя, река пакы: нету Кулъмея; и рече ми Василко: посиде мало; и повеле слузи своему ити вон; и седе со мною, и нача глаголати <…> по семь же приходящю великому дни, и поиде Давыд, прияти хотя власть Василкову» [Ип., 239–240].

АА.Шахматов считал этого «Василия» духовником Василька теребовльского, который якобы сопровождал князя на Любечский съезд, отправлен им был с обозом в Киев, а «во Владимире дождался и встретил своего князя». «Что Василий был спутником Василька Ростиславича и после своей беседы с ним, видно из того подробного описания (которое мы имеем, конечно, благодаря Василию) событий, разыгравшихся в 1098 и 1099 году на Волыни и у Перемышля» , - писал исследователь. Все эти фантазии, не имеющие никаких оснований в тексте, справедливо отмел в свое время Б. А. Рыбаков, указав на вероятность того, что Василий был «муж Святополка» , т. е. его доверенное лицо. Следует отметить, что данная «повесть» существует не обособленно в тексте ПВЛ, как то обычно представляют, извлекая из контекста ту или иную новеллу, а является частью своего рода «хроники княжения Святополка», которая начинается смертью

Всеволода Ярославича в 1093 г. и завершается (?) примирением действующих лиц в 1100 г. в Уветичах (т. е., скорее всего, в принадлежавшем Святополку Витичеве на Днепре). Через эту «хронику» проходят одни и те же лица, начинающие с раздоров и кончающие полным примирением и закреплением княжений. Это - существенно. Однако и «хроника», и «повесть» во время многочисленных переписок испытали различного рода сокращения - в результате дефектов протографов и просто сокращений для экономии места, как можно видеть не только на всех без исключения летописных текстах, но даже на текстах юридического характера, вроде Правды Руской, причем остается неизвестно, что именно было сокращено. Так, при общей полноте «хроники» в Ипатьевской летописи, текст «повести» исправнее в Лаврентьевском списке, где в обращении Давыда к «Василию» сохранилась синтагма «к тезу своему» («да се, Василю, шлю тя: иди к Василкови, тезу своему, с сима отрокома» [Л., 265]), которая дала основание АА.Шахматову предположить, что «тьзу» - «позднейшее чтение, заменившее первоначальное „сыну“» . При этом, как часто бывает, наибольшее количество сокращений было сделано к концу повествования, в рассказе о военных действиях, почему не всегда легко разобраться, о ком из действующих лиц, носящих одинаковые имена, идет речь.

Дело в том, что в этом сюжете задействованы три Василия - князь Василий Ростиславич (Василек) теребовльский, Василий, боярин Давыда Игоревича, оклеветавший Василька, позднее повешенный и расстрелянный со своим соучастником Лазорем, и еще один Василий - посадник Святополка Изяславича в том самом Владимире Волынском, в котором происходит встреча «Василия» с Давыдом Игоревичем и Васильком. Признание тождества «Василия» с посадником Василием объясняет, каким образом он очутился во Владимире, почему именно к нему обращается за помощью Давыд, форму этого обращения (служилый человек!), отношение к нему Василька, а, равным образом, и последующие перипетии судьбы посадника Василия. Давыд Игоревич его признает и терпит во Владимире лишь до того момента, когда Святополк Изяславич, вынужденный отмежеваться от Давыда Игоревича и взять обязательство изгнать его из Русской земли («яко реша Святополку: яко Давыда сколота, то иди ты, Святополче, на Давыда: любо ими, любо прожени и» [Л., 264–265]), идет на Давыда, а тот, естественно, изгоняет его по садника из города. Ситуация меняется, когда «Святоша и Путята перелета городъ и посадника Святополча Василия посадиста» [Ип., 247]. Когда же Давыд с помощью половцев Боняка вернул себе Луцк и подошел к Владимиру, Василию пришлось бежать уже в Киев [Ип., 247–248].

К сожалению, увидев в Василии «мужа Святополка», Б. А. Рыбаков на этом не остановился, решив переиграть домыслы А. А. Шахматова о «летописи галицкого попа Василия» в «третью редакцию ПВЛ», заказанную Василию якобы Мстиславом Владимировичем, и это при том, что рассказ Василия о встрече с ослепленным Васильком явно имеет вставной характер. В результате под пером историка Василий оказался талантливым писателем, у которого «драматизм описания сочетается с протокольной точностью» , поскольку он писал «по свежим следам» . Согласно Рыбакову, Василий «был в Звенигороде и слышал сам, как „троскотали“ кости несчастного князя, придавленного досками к полу в момент ослепления» ; он «знал, как Боняк ночью выл волком» и всё это время был «агентом Мономаха» , после чего стал «явным обличителем Святополка» , от которого бежал к Мстиславу Владимировичу, а вернувшись после смерти Святополка в Киев, исполнял «заказ Мономаха» в качестве летописателя, т. к. «за 20 лет литературный кругозор Василия мог расшириться» . Поскольку никаких доказательств всему этому нет и быть не может, следует признать, что подобные фантазии не имеют никакого отношения ни к науке, ни к ПВЛ. Однако путь был проложен, и первой жертвой доверчивости к авторитету академика стал М. Х. Алешковский, который, сохранив за Василием редактуру ПВЛ в 1118–1119 гг., превратил «мужа Святополча» уже в «новгородца Василия» , усвоив ему выдержки из хроники Георгия Амартола, легенду о Кие, обнаружение договоров Олега, Игоря и Святослава с греками, легенду об апостоле Андрее, рассказ о Любечской битве и переработку чуть ли не всего текста ПВЛ, как то должен был сделать редактор «свода Мстислава» и создатель «третьей редакции ПВЛ». Не слишком ли много для посадника Святополка, который, безусловно, лучше управлялся с мечом, чем с пером?

Отказавшись от полемики с Л. Мюллером, который, как вынужден был признать исследователь, высказал «детально аргументированное сомнение в самом существовании так называе мой третьей редакции Повести временных лет», Алешковский попытался спасти положение, указав, что немецкий историк «не отвел и даже не упомянул одного, самого важного, на наш взгляд, аргумента великого ученого» (А. А. Шахматова. - А. Н. ), а именно того самого отсчета «преже сих 4 лет» не от 1096, а от 1114 г., получая, таким образом, 1117 г., под которым в летописи находятся приписки о событиях 1118 г. Поскольку, считал Алешковский, они могли быть сделаны только в 1119 г., то от этой даты и следует отсчитывать назад четыре года, что дает 1116 г., под которым в НПЛ мы находим «правильную» дату строительства крепости в Ладоге и, стало быть, пребывания автора на северо-западе русских земель. «В этом убеждает нас и то , - писал исследователь, - что в новгородском летописании сохранился авторский текст Повести временных лет 1115 г.» Но так ли это? Обращаясь к работе Н. Г. Бережкова о хронологии русского летописания, Алешковский должен был знать уничижительные для него выводы исследователя о «вторичности» новгородских известий в НПЛ, не только заимствованных из ПВЛ, но и внесенных с ошибочными датами, что, по наблюдению ученого, вообще характерно для хронологии НПЛ, содержащих безусловные ошибки по сравнению с ПВЛ, поэтому ни о каком «авторском тексте Нестора» в НПЛ не может быть и речи. То же самое, только с других позиций и на другом материале достаточно подробно показал А. Г. Кузьмин .

Иными словами, вся аргументация исследователя оказалась основанной на ошибочных посылках.

Позднее в заметке, появившейся в «Археографическом ежегоднике за 1968 г.», М. Х. Алешковский, опираясь на предшествующий тексту Комиссионного списка НПЛ перечень «кто колико княжилъ» русских князей, попытался обосновать датировку «первой авторской редакции ПВЛ» 1115 годом, и, соответственно, «второй редакции» 1119 годом. И то, и другое, как легко можно проверить, оказывается безусловным недоразумением, основанном на неверных расчетах сводчика, не сообразующихся ни с хронологическими выкладками и самоповеркой ПВЛ, откуда заимствована часть цифр, ни с суммарными итогами самого списка, в чем нетрудно убедиться каждому, повторив эти расчеты. Более того, по данному списку оказывается, что Ярополк (Святославич), кроме 8 лет, отведенных ему ПВЛ, еще «в крещении кьняжи 17 лет» , Святополк (Владимирович) - «3 лета» , которых у него не было, и т. д. [НПЛ, 466].

Примечательно, что, выбирая тексты ПВЛ, носящие на себе признаки одного автора или переработчика, М. Х. Алешковский, как я покажу это в дальнейшем, во многом был прав. Ошибался же он в главном - в том неисторическом подходе к тексту, когда целью оказывается не выяснение его внутренней структуры и истории, а поиски того единственного человека, который его мог написать. В его работе есть много интересных наблюдений, которые могут найти свое место в построении общей картины, однако всё это было направлено на утверждение ошибочного положения о рубеже 1118/1119 гг. в качестве завершающего этапа создания ПВЛ. Такая постановка вопроса оказалась самой тягостной по своим последствиям ошибкой А. А. Шахматова, не увидевшего (и не давшего увидеть остальным исследователям), что, во-первых, структура и содержание ПВЛ (чередование погодных хроникальных заметок о событиях и явлениях с новеллами о тех же событиях, написанными спустя годы, по памяти) и после 1118 г. (по крайней мере, до конца 40-х гг. XII в.) свидетельствуют о едином архетипе, к которому восходят протографы как Лаврентьевского, так и Ипатьевского извода списков, заставляя вспомнить замечание А. Г. Кузьмина, что некоторые вставки в ПВЛ «отражают политическую и идеологическую борьбу более позднего (чем 1118 г. - А. Н.) времени, может быть даже конца XII в.» , а, во-вторых, что тексты ПВЛ могут нести и несут следы редактур, вставок и прямых переработок еще более позднего времени, поскольку они дошли до нас в составе сводов уже конца XIV и первой половины XV вв.

Из книги История Российского государства в стихах автора Куковякин Юрий Алексеевич

Глава XXVII Василий I и его сын - Василий II «Темный» Василий I тверд был духом, Москве ряд княжеств подчинил. Женился на княжне литовской, их брак митрополит скрепил. А тут Тимур вдруг объявился, войною вновь затмило свет, По Дону шел народ молился, Василий дал стране

Из книги Тринадцатое колено [Крушение империи хазар и ее наследие] автора Кестлер Артур

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 45. Великие князья Василий I Дмитриевич и Василий II Васильевич Темный Донской умер всего 39-ти лет и оставил после себя нескольких сыновей. Старшего, Василия, он благословил великим княжением Владимирским и оставил ему часть в Московском уделе; остальным сыновьям он

Из книги История Дании автора Палудан Хельге

Редакция Конституции ноября 1863 г. Возобновление «эйдерской политики» обострило датско-немецкие противоречия, и как современники, так и потомки весьма жестко критиковали катастрофический курс правительства национал-либералов. Критика эта в большой степени обоснованна:

Из книги История Дании автора Палудан Хельге

Редакция Основного закона от 28 июля 1866 г. После заключения Венского мира в Дании, которая понесла территориальные потери, оказалось целых две действующие конституции. Ноябрьская - роковая для королевства и герцогства Шлезвиг, определявшая общие для обеих частей

Из книги Основания русской истории(требуется редактура) автора Никитин Андрей Леонидович

«НОВГОРОДЕЦ ВАСИЛИЙ» И ТРЕТЬЯ РЕДАКЦИЯ

Из книги Тайный проект Вождя или Неосталинизм автора Сидоров Георгий Алексеевич

Общественный Совет Гражданского общества Программа (проект) объединённых патриотических сил «Будущая Россия» первая редакция (март

Из книги Русский Стамбул автора Командорова Наталья Ивановна

Служивши человек Стефан Новгородец Очевидно, этот паломник был из служивых людей. Во время своего путешествия в Константинополь он интересовался не только соборами, церквями, мощами в монастырях. Судя по тому, что Стефан Новгородец обращал внимание на то, как относятся в

Из книги Новгород и Ганза автора Рыбина Елена Александровна

Четвертая редакция скры В связи с изменениями, происшедшими в 60-е годы XIV столетия в руководстве ганзейской конторой в Новгороде, стало необходимым оформление новой редакции скры, поскольку существующая III редакция многократно исправлялась и дополнялась разнообразными

Из книги Сумасшедшая хронология автора Муравьёв Максим

Василий Слепой и Рюрик-Василий Не будем торопиться. Давай сначала сравним Василия Васильевича Слепого или Тёмного (1415–1462) с Рюриком-Василием Ростиславичем (ум. 1211 или 1215), почти единственным подробно описанным Василием в 12 веке… Оба были великими князьями по 37 лет:

Из книги Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века автора Андреев Андрей Юрьевич

Приложение 2 М. Н. Муравьев «Проект Устава Московского Императорского Университета» Окончательная редакция. Написана, предположительно, в первой половине 1804 г. Глава 1.О внутреннем устройствеМосковский Императорский Университет есть сословие ученых людей, которому

Из книги Русская правда автора Пономаренко Любовь

Из книги Русская правда автора Пономаренко Любовь

А. А. ШАХМАТОВ ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ

Вводная часть

Глава I. Три древние редакции Повести временных лет

1. Общее понятие о летописном своде, называемом Повестью временных лет. Повестью временных лет при­нято называть тот летописный свод, который озаглавлен соответствующим образом", составлен в Киеве, обнимает события до второго десятилетия XII века и содержится в начале большей части летописных сводов XIV- XVII веков. В древнейших сводах держится довольно устойчиво один общий текст, в позднейших он подвер­гается или сокращению и случайным вставкам (напр., в Пер.), или соединению с другим киевским летопис­ным сводом и древними новгородскими известиями (напр., в Соф., Новг. 4-й и др.).

2. Сильвестровская редакция Повести временных лет. В списках Лаврентьевском, Троицком, Радзивилов-ском и Московско-Академическом Повесть временных лет доведена до известия о чудесном видении в Киево-печерском монастыре, случившемся 11 февраля 6619 (январского 1111, мартовского 1110) года, когда здесь, над каменной трапезницей, появился огненный столп, дерещедший затем на церковь, где стал над гробом Феодосиевым... за этим известием следуют неоконченные благочестивые размышления... а засим читается запись игумена Киевского Выдубицкого Михайловского мона­стыря Сильвестра, свидетельствующая о том, что он написал «книгы си Летописець» в 6624 (1116) году...

Запись игумена Сильвестра служит непререкаемым доказательством в пользу того, что Повесть вр. лет была составлена во втором десятилетии XII в. и доведена именно до 6618 (1111) года. Эту запись можно бы тол-

1 Заглавие это встречается в нескольких видах: 1) «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Руская земля» и т. д. (Лавр., Троицк.); 2) «Повесть временьных лет черноризца Федосьева манастыря Печерьскаго, откуду есть пошла Руская земля» и т. д. (Ипат., Радзив., Моск. Акад.); 3) «Повести временных лет Нестера черноризца Феодосиева манастыря Печерскаго, откуду есть пошла Руская земля» и т. д. (Хлебн.)...

ковать так, как ее понимали некоторые ученые иссле­дователи, заключавшие из нее, что Сильвестр был со­ставителем Повести вр. лет; однако такое заключение встречается с основательными возражениями, на кото­рых остановлюсь ниже. Конечно, игумен Сильвестр не был простым переписчиком чужого труда; но его запись может свидетельствовать о том, что Сильвестр редакти­ровал копию с Повести вр. лет, приготовленную им для Выдубицкого монастыря.

3. Еще одна древняя редакция Повести вр. лет. В списках Ипатьевском и Хлебниковском (возводящихся несомненно к одному общему оригиналу, который мож­но определить как Южнорусский летописный сборник XIV века) находим в пределах до ПН года текст, в общем тождественный с текстом Лаврентьевского, Троиц­кого, Радзивиловского и Московско-Академического списков; лишь местами (и притом начиная с 1076 года) текст И. X. дополнен известиями, имеющими ближай­шее отношение к Владимиру Мономаху. Но под 6618 "(И 11) годом И. X. содержат не одно начало благоче­стивых рассуждений, читающееся в Лавр., Разд., Акад., но и их окончание. Это обстоятельство ведет неминуемо к установлению нижеследующих двух положений: 1) на­чало благочестивых рассуждений по поводу чудесного знамения не читалось в Сильвестровской редакции По­вести вр. лет, а вставлено в Л. Р. А. (предположитель­но также и в Т., т. е. в утраченный Троицкий список), следовательно, в их общий протограф или в общие их первоисточники, из другой редакции, из свода, сходного или тождественного с тем, что представлен списками И. X.; 2) Повесть вр. лет по Сильвестровской или по иной более древней редакции нашла себе непосредствен­ное продолжение в упомянутых благочестивых рассуж­дениях. Эти рассуждения имеют целью доказать, что чудесное явление огненного столпа над Киевопечерским монастырем предзнаменовало славный поход русских князей против половцев в марте 6619 (январского и мартовского 1111 года); поход описан весьма подробно, очевидно, ближайшим современником; следовательно, Повесть вр. лет нашла себе продолжение в десятых го­дах XII столетия. Мы получаем, таким образом, осно­вание говорить еще об одной древней редакции Повести вр. лет: она отличалась от Сильвестровской в части до 1111 года некоторыми вставленными в нее известиями, а после ""сообщения о чудесном явлении столпа продолжением, где описывались современные события. Эта ре­дакция представлена списками И. X.

4. Первое доказательство в пользу существования редакции Повести вр. лет 1118 года. Мы видели, что упомянутая выше древняя редакция Повести вр. лет отличалась от Сильвестровской между прочим вставкой известий, относящихся к Владимиру Мономаху; рассказ о походе 1111 года составлен также несомненно лицом, близким к Мономаху, которому приписывается самый почин этого похода; предшествующие благочестивые рассуждения по поводу огненного столпа находят себе естественное заключение в статье 1111 года: в образе столпа спустился на землю ангел, «Се бо ангел вложи с сьрдьце Володимеру поустити братию свою на иноплеменьникы, Русьскые кънязе. Се бо, якоже рекохом, видение видеша в Печерьстемь манастыри... И тъгда се, ангел въложи Володимеру в сьрдьце, и нача понужати братию на поганыя, якоже рекохом»... Конечно, это написано уже во время великого княжения Владимира в Киеве (с апреля 1113 г.); перед нами летописец-сов­ременник Мономаха, летописатель его княжения. По­этому с полной уверенностью приписываем ему и даль­нейший рассказ, следующий за описанием похода 1111 года. Некоторые части этого рассказа обличают в рассказчике" того-самого летоштсца", который составил рассуждения по поводу явления ангелов в статьях 6618 и 6619 годов; ср. ссылку на хронографическое известие о знамениях в Иерусалиме под 6621 (1113) годом по поводу затмения, бывшего 19 марта..., а также в особен­ности обширный комментарий под 6622 (1114) к сооб­щениям о каменном дожде и о животных, падающих из туч, в северных странах; в этом комментарии при­водятся обширные выписки из хронографа... Летописец вообще не скуп в своих описаниях; он дает длинные статьи и под 6623, 6624 и 6625 годами. Но, начиная со следующего 6626 года, видим в списках И. X. иные приемы летописания изложение становится сухим и кратким; под 6626-6630 годами находим незначитель­ные по объему статьи, составленные из сжатых и отры­вочных известий. Это в связи еще с тем обстоятельст­вом, что статья 6625 года оканчивается известием, от­носящимся к следующему году, а именно известием о кончине императора Алексия (ум. 15 августа 1118 года), дает мне первое основание к утверждению, что рассма­триваемое продолжение к Повести вр. лет, доведенное до статьи 6625 года включительно, а также та особая редакция Повести вр. лет, в которой содержалось это продолжение, составлены в 1118 году.

5. Второе доказательство в пользу существования редакции Повести вр. лет 1118 года. Указанное утверж­дение может быть подкреплено еще другими соображе­ниями. В И. X. под 6622 (1114) годом сообщается о закладке каменной стены в Ладоге... летописец случился в это время в Ладоге; посадник ладожский Павел и другие ладожане заинтересовали летописца рассказами о каменном дожде, выпадающем близ Ладоги, а также о северных странах, лежащих за Югрой и Самоядью («Пришьдъшю ми в Ладогу, поведаша ми ладожане... Сему же ми есть послух Павьл ладожьскыи и вьси ла­дожане...»); летописец поверил чудесным рассказам, но счел нужным подтвердить их вероятность ссылкой на хронограф («Аще ли кьто сему веры не иметь, да почьтеть хронографа...»), откуда приводятся затем длин­ные выписки. Под 6604 (1096) годом в И. X. читаем сообщение о том, что летописец четыре года перед этим слышал рассказ новгородца Гюряты Роговича о север­ных странах, где живут югра и самоядь, причем Гюрята со слов своего отрока передавал рассказ югры о зага­дочном народе, заключенном в горах, заходящих в луку моря, и ведущем с югрой меновную торговлю... летопи­сец поверил рассказу, а сомнения своего собеседника, Гюряты Роговича, счел нужным опровергнуть ссылкой на Мефодия Патарского, повествующего о народах, зак­люченных в горах Александром Македонским... Внутрен­няя связь между обеими рассмотренными статьями ле­тописи очевидна; в виду этого принимаю, что та и другая статья составлены одним лицом; лицо это, согласно предыдущему - составитель позднейшей редакции По­вести вр. лет, ибо именно ему принадлежат статьи 6618-6625 годов, читающиеся в И. X. Правда, статья 6604 (1096) года имеется также в списках Л. Р. А., но отсюда не следует непременно, чтобы она содержалась в Сильвестровской редакции Повести вр. лет (и чтобы в летописце, говорящем о себе под 1096 г., надлежало видеть Сильвестра или Сильвестрова предшественника). Мы уже знаем, что в списки Л. Р. А., вообще воспроиз­водящие Сильвестровскую редакцию, вошло кое-что из позднейшей редакции: начало благочестивых рассужде­ний в статье 6618 заимствовано, как указано выше, из позднейшей редакции Повести вр. лет. Поэтому можем допустить, что оттуда же заимствовано в Л. Р. А. рас­сматриваемое сообщение летописца о разговоре его с Гюрятой Роговичем. Из статьи 6622 (ПН) мы узнаем, что летописец посетил север (где побывал в Ладоге) именно в 1114 году; а из статьи 1096 года видно, что летописец был на севере (где беседовал с Гюрятой Ро­говичем новгородцем) за четыре года до составления своего труда. Следовательно, летописец работал над пе­ределкой и продолжением Повести вр. лет в 1118 году. Итак вот второе основание для признания 1118 года временем составления позднейшей редакции Повести временных лет.

6. Включение в редакцию 1118 года местного ладож­ского предания доказывает, что составитель ее тождест­вен с автором статьи 1114 года. Сказание о призвании варягов является в древних списках Повести вр. лет в двух видах: один из них читается в Л. Т.: приз­ванные князья-братья приходят из-за моря и садятся - Рюрик в Новгороде (впрочем, как увидим, слова «седе Новегороде» опущены в Л. и вписаны позже в Т.). Си-неус на Белеозере, Трувор в Изборске; по смерти Синеуса и Трувора вся власть переходит к Рюрику, который раздает отдельные города в управление своим мужам. Другой вид читается в Р. А. И. X. и Пер.: призванные князья-братья приходят сначала к словенам и ставят город Ладогу: старший Рюрик садится в Ладоге, Синеус на Белеозере, Трувор в Изборске; по смерти Синеуса и Трувора вся власть переходит к Рюрику: он отправ­ляется к Ильменю и строит здесь над Волховом городок, который называет Новгородом; отсюда Рюрик раздает отдельные города в управление своим мужам... Едва ли может подлежать сомнению, что первоначальным видом Сказания надо признать первый из двух видов: дело в том, что Сказание содержится именно в этом первом виде в Нов­городской летописи младшего извода (списки Комис­сионный, Академический, Толстовский), которая, как увидим, включила в свой состав киевский летописный свод, старший, чем Повесть вр. лет. Второй вид мог явиться из первого под влиянием местных преданий, а именно ладожских преданий, выставлявших старшинство Ладоги перед Новгородом. Как мы уже знаем, летопи­сец, составивший позднейший извод Повести вр. лет, был знаком с ладожанами; он мог услышать от них не только рассказы о далеких северных странах, но также их местные исторические предания. Отсюда выводим, что в Сильвестровской редакции читался первый вид Сказания о призвании варягов, а в позднейшей редак­ции (редакции 1118 года) - второй вид Сказания. Спис­ки И. X. вообще представляют чтения Повести вр. лет этой позднейшей редакции: вот почему в них читается второй вид Сказания. Списки Р. А., как отмечено уже выше, находились под сильным влиянием списка, близ­кого к протографу И. X. или тождественного с ним; вот почему и здесь находим второй вид Сказания. На­против, Л. Т. представляют вообще чтения Сильвест­ровской редакции: вот почему мы находим в них пер­вый вид Сказания.

7. Третье доказательство в пользу существования редакции Повести вр. лет 1118 года. Упомянутое выше Поучение Владимира Мономаха внесено, как мы видели, в Л. из того же первоисточника, что сообщение о бе­седе с Гюрятой Роговичем: оно попало во всяком слу­чае не на свое место, разорвав сообщение летописи о нашествии половцев и ее рассуждения относительно их происхождения. В Поучение Мономаха включена ле­топись, составленная Мономахом, где он в хронологи­ческом порядке рассказывает о своих походах, начиная с того времени, когда ему было 13 лет (следовательно, с 1066 года); летопись эта доведена до похода Влади­мира Мономаха на Ярослава Святополчича: «И по томь ходихом к Володимерю на Ярославця, не терпяче злоб его». Поход этот относится к 1117 году, как видно из И. X., где читаем «в се же лето иде Володимер на Ярослава к Володимерю» и т. д. ... Согласно предыду­щему Поучение Мономаха попало в Л. из того же ис­точника, что сообщение о беседе с Гюрятой Роговичем; но это сообщение, как мы видели, восходит к поздней­шей редакции Повести вр. лет; следовательно, к этой же редакции может быть возведено и Поучение. То об­стоятельство, что читающаяся в составе Поучения ле­топись Мономаха доходит до 1117 года, может быть поставлено в связь с тем, что позднейшая редакция Повести вр. лет составлена около того же года. Итак, получаем третье доказательство в пользу составления позднейшей редакции Повести вр. лет в 1118 году.

8. Четвертое доказательство в пользу существования редакции Повести вр. лет 1118 года. Имеется несколько указаний на то, что в списках И. X., хотя и содержащих позднейшую редакцию Повести вр. лет, встречаются тем не менее также и чтения, исправленные по старшей Сильвестровской редакции. В некоторых, впрочем до нас недошедших, летописных сводах редакция 1118 года могла сохраняться в более первоначальном виде. Один из таких сводов был использован тем памятником 2 , из которого произошли два позднейших свода XV в.: Соф. 1-я и, Новг. 4-я летописи. Пользование со стороны этого памятника (вероятно, в числе еще и других источни­ков) позднейшей редакцией Повести вр. лет обнару­живается, напр., в том, что в нем под 1111 годом содер­жался подробный рассказ о, походе русских князей на половцев (рассказ этот, как мы видели, не читался в Сильвестровской редакции и появился только в редак­ции 1118 года); ср. соответствующий рассказ в Соф. 1-й и Новг. 4-й. В числе отличий той редакции Повести вр. лет, которую использовал указанный памятник, отличий ее от Сильвестровской редакции, находится замена в указанной позднейшей редакции большой хро­нологической статьи под 6360 (852) годом... двумя меньшими статьями: из них одна (содержащая хроно­логию мировых событий) читается под 6360 годом, а другая (содержащая хронологию русских событий) перенесена под 6395 (887) год. Эта последняя статья дошла до нас не в первоначальном виде и осложнена несколькими позднейшими вставками (касающимися событий XI-XIII в.); но окончание ее, как можно ду­мать, древнее; а оканчивается она по Новг. 4-й летописи такими словами: «Володимер Ярославичь лета 4» (в Соф. 1-й: «От Володимера Ярославича лета 4»). В виду того, что вслед за сим читается «А Володимера Ярославича сынове», но на самом деле приводятся име­на сыновей Владимира Мономаха, заключаем, что «Во­лодимер Ярославичь» позднейшее неисправное (появив­шееся, быть может, в Новгороде) чтение и что перво­начально рассматриваемая хронологическая статья оканчивалась словами: «Володимер лета 4»; под Воло-димером, как видно из дальнейшего перечня его сыно­вей, разумеется Владимир Мономах. Следовательно, пе­ред нами хронологическая статья, восходящая к По­вести вр. лет и свидетельствующая о том, что она, а следовательно, и содержащая ее редакция Повести со­ставлена на пятый год великого княжения Владимира,

2 Всего вероятнее этим памятником был общерусский летопис­ный свод, составленный в 1423 году при дворе митрополита Фотия.

поэтому в 1117-1118 году, ибо Владимир сел в Киеве 20 апреля 1113 года. Отсюда заключаем о существо­вании редакции Повести вр. лет, составленной в 1118 году. В И. X., представляющих вообще текст редакции 1118 г., в отношении хронологической таблицы видим отступление: она дана под 6360 годом в Сильвестровской редакции.

9. Сильвестровская редакция Повести вр. лет не мо­жет быть основной редакцией этого памятника. Приз­нание игумена Сильвестра составителем Повести вр. лет встречает весьма существенные возражения, выдвигав­шиеся многими нашими учеными исследователями; к числу менее веских возражений относится то, что Силь­вестр, работавший в 6624 (1116) году, довел бы состав­ленный им свод до этого года, между тем Повесть вр. лет оканчивается на 6618 (1111) годе. Решающим содбражением в пользу того, что Повесть вр. лет состав­лена не в Выдубицком монастыре, не игуменом Силь­вестром, является следующее. Повесть вр. лет уделяет особенное, исключительное внимание событиям, относящимся к Киевопетерскому монастырю; мы находим в ней статьи и известия явно киевопечерского происхож­дения не только в древнейшей части (посвященной со­бытиям второй половины XI столетия), но и в позд­нейшей (обнимающей последнее пятилетие XI в. и два пятилетия XII): так под 6604 (1096) сообщается о на­падении половцев на Печерский монастырь («нам су­щем по келиям, почивающем по заутрьни»)... под 6614 (1106) сообщается о смерти Яня, «от негоже (говорит летописец) и аз мънога словеса слышах, яже и въписах в летописании семь»; Янь погребен в Печерском мона­стыре... под тем же годом читаем о пострижении Свя­тоши в Печерском монастыре; <...> под 6615 (1107) рассказывается о посещении Святополком Печерского монастыря 15 августа после славной победы над полов­цами; «так бо обычаи имеяше Святопълк; коли идяше на воину, или инамо ноли поклонивъся у гроба Феодо-сиева и молитву възьмь у игумена, ту сущаго, тоже идяше на путь свои»;., под 6616 (1108) говорится о вписании пр. Феодосия в синодик; под 6617 (1109) о кончине княжны Евпраксии Всеволодовны, похороненной в Пе­черском монастыре... наконец, под 6618 (1111) о явле­нии огненного столпа над Печерским монастырем 11 февраля... Отсюда ясно, что Повесть вр. лет по самому содержанию своему должна быть признана памятником Киевопечерского монастыря, а это делает несомненным, что Повесть составлена в этом монастыре, монахом этого монастыря. Следовательно, Сильвестровская ре­дакция Повести вр. лет не может быть признана основ­ной ее редакцией. Основная редакция утрачена, она не дошла до нас.

10. Данные, имеющиеся для восстановления основ­ной редакции Повести вр. лет. Как увидим ниже, игу­мен Сильвестр подверг основную редакцию Повести вр. лет значительной переделке, руководясь при этом определенно поставленными целями; тем не менее зна­чительная часть Повести осталась без изменения, и мы можем восстановить ее содержание прежде всего по Сильвестровской редакции. Редактор 1118 года, как увидим, принадлежал Киевопечерскому монастырю и работал, вероятно, по поручению обители; тем не менее, по причинам ниже выясненным, он положил в основание своего труда не основную, а Сильвестровскую редак­цию. (...)

Имеется еще один нелетописный памятник, который может быть привлечен к восстановлению основной ре­дакции Повести вр. лет. Это дошедшее до нас в составе Киевопечерского патерика Послание Поликарпа к епископу Симону. Послание это составлено в 1232 году. Являясь великолепным памятником русской духовной культуры, оба послания, Симонове и Поликарпове, слу­жат вместе с тем первостепенными историческими ис­точниками для характеристики Киевской Руси XI и XII вв. Особенно много исторического в послании По­ликарпа. Весь свой рассказ о печерских угодниках он расположил в известной хронологической последова­тельности. Начал он его со Слева о Никите затворнике, первые подвиги которого относятся ко временам игу­мена Никона (1078-1088); древнейшая хронологиче­ская дата ведет нас к 30 мая 1078 года: это день убие­ния Глеба Святославича в Заволочии 3 ; Никита послал тогда к Изяславу Ярославичу со словами: «днесь убиен бысть Глеб Святославич в Заволочии, скоро поели сына своего Святополка на стол Новугороду». Следующий рассказ об Агапите, безмездном враче, переносит нас ко времени игуменства Иоанна, когда Владимир Все-володич сидел еще в Чернигове (до 1094 года). Смерть

следующего подвижника, Григорян чудотворца, отно­сится к маю 1093 года 4 . Рассказ об Иоанне затворнике относится, по-видимому, уже к началу XII века, ибо Иоанн сидел 30 лет в пещере, где лежали мощи Анто­ния (умершего в 1073 году). (Слово об Иоанне затвор­нике дало Поликарпу повод к отступлению от намечен­ной им хронологической последовательности: чудо, со­вершенное Иоанном костью от мощей Моисея Угрина, побудило Поликарпа рассказать об этом последнем). Засим следует Слово о Прохоре лебеднике, скончав­шемся 7 августа 1107 года. Относительно следующего подвижника, Марка печерника, узнаем, что «при сем изнесен бысть святыи отець наш Феодосии от печеры в святую великую церковь» (1091 г.). Засим идет рас­сказ о Феодоре и Василии, скончавшихся в 1099 г. (ср. «не по мнозех же днех, сам Мстислав застрелен бысть во Владимери на забралех по проречению Василиеву, биася с Давидом Игоревичемь»). Преп. Алимпий был пострижен при игумене Никоне, при последнем совер­шились главные его чудеса, но смерть его могла после­довать и позже. (С Алимпием соединен в одном Слове Спиридон проскурник, живший гораздо позже, во вре­мена игумена Пимена постника, следовательно, в соро­ковых годах XII столетия). Наконец, многострадальный Пимен, о котором сообщает последнее Слово Поликар­пова Послания, пробыв в монастыре 20 лет, скончался 11 февраля 1110 года. Таким образом, все рассказы Поликарпа укладываются в хронологические рамки, обнимающие последнюю четверть XI столетия и первое десятилетие XII. У исследователя возникает вопрос, может ли быть случайным хронологическое совпадение между рамками Поликарпова послания и рамками ле­тописного рассказа Повести вр. лет, может ли быть случайным то, что Поликарп довел свой рассказ до того самого события, до которого доходила, повествуя о Киевопеч. монастыре, Повесть вр. лет, т. е. до явле­ния огненного столпа 11 февраля 1111 года? Мне пред­ставляется несомненным, что труд Поликарпа стоял в тесной зависимости от Повести вр. лет; зависимость эту

4 Григорий чудотворец был утоплен по приказанию Ростислава Всеволодича, когда тот отправился в Печерский монастырь за мо­литвой и благословением перед походом на половцев (Патерик), по Повести вр. лет Всеволодичи Владимир и Ростислав, прибыв в Киев, остановились в Выдубицком монастыре, где имели совещание со Святополком...

обнаруживает сам Поликарп, который три раза упоми­нает об использованном им «Летописце», причем его ссылки ведут именно к Повести вр. лет 5 . Едва ли, од­нако, Поликарп пользовался Сильвестровской редак­цией Повести вр. лет или редакцией 1118 года; пользо­вание ими не объяснило бы нам наличности в его рас­сказах некоторых фактических данных 6 . Конечно, мож­но предположить, что Поликарп отдался во власть своего богатого воображения и сумел благодаря этому развить картину, полную жизни и красок, пользуясь одними лишь скудными летописными данными; конечно, такое предположение является отчасти необходимым; тем не менее думаю, что для создания рассказов Поли­карпа было недостаточно тех материалов, какие пред­ставляют дошедшие до нас редакции Повести вр. лет. Кро­ме того, летопись, использованная Поликарпом, оказы­вается во всяком случае не тождественной с этими ре­дакциями; под 6618 годом читаем в Повести вр. лет об явлении одного столпа над Печерским монастырем, а в Летописце, использованном Поликарпом, говорилось о трех столпах. Ввиду всего этого предполагаю, что в

5 В Слове о Моисее Угрине читаем: «В едину убо нощь Болес­лав напрасно умре, и бысть мятежь велик в всей Лятьской земли. И въставше людие избиша епископы своа и боляры своа, якоже и в Летописци поведаеть». Ср. в Пов. вр. лет под 6538 (1030) годом... В конце Слова об Агапите Поликарп, сравнивая свой труд с пред­шествовавшими описаниями житий печереких угодников, говорит: «якоже блаженный Нестер в Летописци написа о блаженных отцех, о Дамиане и Еремии и Матфеи и Исакии». См. в Пов. вр. лет под 6582 (1074) годом... Наконец, в Слове о Пимене многострадальном говорится: «Во время же преставления его явишася три столпы над трапезницею, и оттуда иа връх церьки приидоша, о них же речено бысть в Летописьци». Ср. Пов. вр. лет под 6618 (1111) годом...

6 Так из дошедших до нас редакций Повести вр. лет нельзя было бы извлечь указания на то, что пр. Никита имел то или иное участие в событиях после смерти Глеба Святославича; или - что пр. Григорий был утоплен по приказанию Ростислава Всеволодича отправляющегося в поход против половцев; или еще - указаний на насилия, совершавшиеся Святополком в первые годы его великого княжения, на частые нападения половцев, на голод, постигший Ки­евскую землю, на заточение Святополком игумена Иоанна в Туров, причем, однако, Иоанн, вследствие страха Святополка перед Влади­миром Мономахом, был вскоре отпущен в свой монастырь, на пре­кращение подвоза соли из Галича во время войны Святополка с Володарем и Васильком из-за ослепления Василька (совершенного по наущению Давыда Игоревича); далее - указания на то, что пр. Федор и Василий были убиты по приказанию Мстислава Свято-полчича, правившего Киевом, во время отлучки отца его в Туров: «бе бо тогда Святополк в Турове> и др.

распоряжении Поликарпа находилась основная редак­ция Повести вр. лет; при восстановлении последней не­обходимо поэтому иметь в виду данные, представляе­мые Посланием Поликарпа.

11. Причины, вызвавшие появление двух новых ре­дакций Повести вр. лет. Согласно предыдущему основ­ная или первая редакция Повести вр. лет составлена в 1111 году; в 1116 году возникла в результате ее пе­реработки вторая, или Сильвестровская, редакция; к 1118 году относится новая переработка Повести и обра­зование третьей редакции. От чего зависела эта быстрая смена? И вместе с тем отчего жизненными оказались только позднейшие редакции, вторая и третья, между тем как первая была забыта и как будто изъята из обращения?

Основная редакция Повести вр. лет, как видно из предыдущего, была прежде всего памятником мона­стырского летописания; но рядом со статьями и изве­стиями, относящимися к Печерской обители, она несом­ненно уделяла немало внимания событиям общеполи­тической жизни. Составленная в первом десятилетии XII века, Повесть вр. лет должна была с особенной подробностью говорить о событиях Святополкова кня­жения. Святополк был близок к Печерскому мона­стырю: размолвка с игуменом Иоанном, обличавшим не­правосудие и корыстолюбие великого князя, была вскоре улажена. Из статьи 6615 Д1107) года мы знаем о том тщании, которое Святополк имел к святой оби­тели; из статьи 6616 (1108) узнаем о том участии, ко­торое Святополк принял в деле прославления пр. Фео­досия и вписания его в синодик. Заключаю отсюда, что при игумене Феоктисте в Печерском монастыре могла возникнуть только такая летопись, которая была все­цело составлена в благоприятном для в. кн. Святополка духе; она должна была выдвигать его бранные подвиги и изображать его благочестие. Из позднейших летописных сводов XII и XIII вв. можем составить представление о том, как пристрастно они освещали современные события: рукой летописца управлял в боль­шинстве случаев не высокий идеал далекого от жизни и мирской суеты благочестивого отшельника, умеющего дать правдивую оценку событиям, развертывающимся вокруг него, и.лицам, руководящим этими событиями,- оценку религиозного мыслителя, чающего водворения царства божия в земельной юдоли,- рукой летописца управляли политические страсти и мирские интересы; если летописец был монахом, то тем большую свободу давал он своей пристрастной оценке, когда она совпа­дала с интересами родной обители и чернеческого ста­да, ее населявшего. Отдельные монастыри, в силу раз­нообразных политических и экономических условий, стояли в ближайших отношениях к тому или иному князю; многие из монастырей были связаны с извест­ным князем уже при самом своем основании (ср. Изяславов монастырь св. Димитрия, Всеволодов монастырь св. Михаила); такие монастыри становились и вотчин­ными архивами и политическими канцеляриями князя. Не избег Общей участи и Печерский монастырь. "Прав­да, высокие подвижнические идеалы, жившие здесь в XI в., не так легко мирились с раболепием и угодниче­ством перед сильными мира. Как Житие Феодосия, так и Повесть вр. лет..., а также Патерик сохранили память о борьбе Антония и Никона с в. кн. Изяславом, Феодо­сия со Святославом, Никонова преемника Иоанна со Святополком, но в конце концов, как мы уже видели, упорство обители склонилось перед властью князя. Союз Святополка с игуменом Феоктистом наложил, конечно, неизгладимый отпечаток на всем летописном изложе­нии событий истекшего ко времени составления Повести вр. лет пятнадцатилетия. Моральное значение летописи хорошо сознавалось князьями, и можно думать, что Святополк и близкие ему люди постарались о том, чтобы новый Киевопечерский свод не походил на тот послед­ний извод монастырской летописи, в предисловии к ко­торому игумен Иоанн обличал Святополка и его дру­жину. Много грехов знал за собой Святополк; в прош­лом вопияли против него не только местные неурядицы и плохое управление, но также участие в злодеянии, потрясшем Русскую землю, - ослеплении Василька. Святополку надо было оправдать себя перед современ­никами и перед потомством. Стараниями умудренного и событиями и летами князя создается новый извод Киевопечерской летописи - Повесть вр. лет.

Преемник Святополка Владимир Мономах не мог не обратить самого серьезного внимания на этот па­мятник предшествующего княжения. Необходимо было восстановить события последних двух десятилетий в ином освещении; политический интерес требовал изъя­тия из обращения многих частей киевопечерского Ле­тописца; возможно, что у Мономаха явилась мысль о совершенном устранении Повести вр. лет. Для этого он обратился к игумену монастыря, тесно связанного с именем его отца и сохранявшего преданность дому Все­волода и во время княжения Святополка, Сильвестр взялся за порученный ему труд и выполнил его в 1116 году. Возможно, повторю еще раз, что основная редак­ция Повести вр. лет при переделке ее Сильвестром исчезла совсем.

Переход княжеского летописания в другой мо­настырь не мог не взволновать Печерскую обитель: с летописью уходило ее влияние на политику великого князя, а также ее моральное значение в глазах всего русского православного мира. Монастырь охотно напра­вил свои симпатии в новое русло: Святополк был за­быт, об его сыне Ярославе не было нужды думать; все мысли и надежды перенеслись на Владимира Моно­маха. В Печерском монастыре оказались горячие при­верженцы бывшего Переяславского князя. Одному из них (на его личности остановлюсь ниже), было пору­чено составление нового летописного свода взамен утра­ченного или скрытого под спудом. Этому летословцу пришлось обратиться к Сильвестровскому своду (так как основная редакция Повести вр. лет уже не обрета­лась в монастыре): но он сумел связать свой труд с трудом своего предшественника по монастырскому лето­писанию, восстановив в заглавии «чьрноризьца Феодо-сиева манастыря Печерьскаго», имя черноризца приш­лось опустить: причиной были, быть может, соображе­ния политические, ибо это имя было связано с пред­ставлением о своде, враждебном Мономаху.

12. Личность составителя основной редакции Пове­сти вр. лет. Не сомневаюсь в том, что нам известно имя того автора, который около 1111 года составил в Киевопечерском монастыре Повесть вр. лет. Это был Нестор. Нестор, как мы знаем, заботился о своей ли­тературной славе: и в Чтении о погублении св. Бориса и Глеба, и в Житии Феодосия он, отчасти вопреки гос­подствовавшим в древности приемам, нарочито заявлял о своем авторстве. Несомненно он поставил свое имя и в заглавие к Повести вр. лет: «Нестера чьрноризьца Феодосиева манастыря Печерьскаго» - это так согла­суется с авторским честолюбием Нестора. Но на послед­нем славном труде Нестора постигла неудача. Состав­ленная им летопись была подвергнута переработке в другом княжем монастыре; Печерскому монастырю удалось восстановить, хотя и в измененном виде, ушедший из него летописный свод, но имя Нестора осталось за­казанным. И только позже усилиями просвещенных людей это имя спасено было для потомства. Когда ми­новали страсти, возбужденные Несторовой летописью, благодарная память обратилась снова к забытому ав­тору; его вписали в монастырский помянник с прибав­лением «летописец»; его имя соединяли мысленно, а может быть и фактически (вставляя в заглавие) с на­чалом продолжавшегося в монастыре летописания. Сла­ву Нестора охранили и те списки, которые, как указа­но, могли быть сделаны с Повести вр. лет до передачи ее в Выдубицкий монастырь. Один из списков попал в Галицию (о чем скажу ниже); возможно, что имен­но к такому списку восходили списки, использованные В. Н. Татищевым, Раскольничий и Голицынскнй; оба они озаглавлены по-южнорусски (XVI-XVII вв.) или по-галицки: «Повесть временных дей Нестора чернорисца Феодосиева Печерскаго монастыря», ср. польск. dzieje. Думаю, что именно галицкий список дал осно­вание составителю Хлебниковского списка (появивше­гося, вероятно, в Галиции) исправить заглавие посред­ством вписания в него имени Нестора. Послание Поли­карпа справедливо признается главным доказательством в пользу авторства Нестора. Действительно, настойчи­вое указание на Нестора летописца в Послании Поликарпа 7 получает особенно доказательную силу, если справедливо наше утверждение, что в распоряже­нии Поликарпа находилась основная редакция Повести вр. лет (напр., в копии, привезенной из Галиции).

Сознаю, что признание Нестора составителем Пове­сти вр. лет может встретить, как уже давно и встре­тило, ряд возражений. Возражения эти основываются, главным образом, на противоречиях между статьями Повести вр. лет, относящимися к Киевопечерскому мо­настырю, и между Нестеровым Житием Феодосия. Этих противоречий я нисколько не думаю отрицать, но при суждении о них, следует, мне кажется, иметь в

7 А именно в Слове о Никите затворнике, в числе прочих пре­подобных отцов, пришедших к Никите в его пещеру и освободив­ших его от бесовского наваждения, назван «Нестор, иже иаписа Летописец». В конце Слова об Агапите, как мы уже видели, читает­ся: «якоже блаженный Нестер в Летописци написа о блаженных отцех, о Дамиане и Еремии и Матфеи и Исакии».

виду, что Житие Феодосия составлено Нестором в восьмидесятых годах XI столетия, до кончины игумена "Никона, а летопись была им составлена в 1111 году, следовательно, лет через 25 после того; кроме того, Нестор, составляя Повесть вр. лет, включил в нее стар­ший Киевопечерский свод, о котором скажу ниже: в этом-то своде и находились статьи, противоречащие?Китию Феодосия. Вопрос о том, почему Нестор не на­ложил на эти статьи своей редакторской руки, может быть разрешен ссылкой на общие приемы литературной работы того времени. Не устранил ни личного элемен­та, внесенного предшественниками, ни противоречий, вызванных постепенным наслоением летописных изве­стий в Повести вр. лёт, игумен Сильвестр в своей обра­ботке Повести 8 ; не позаботился устранить такие проти­воречия и составитель редакции 1118 года 9 . Мы вправе поэтому думать, что и^Нестор не заботился об устра­нении тех противоречий собственным его взглядам и знаниям, которые он находил л переписывавшемся им старшем монастырском своде. Не следует еще упускать из виду, что литературный труд, а таковым был труд летописца-составителя свода, далеко не всегда стре­мится к установлению соответствия между облеченными в литературную форму сказаниями и реальной действи-

8 Так видим в нескольких местах Повести вр. лет летописца, го­ворящего о себе в первом лице; под 6559 (1051) читаем: «к нему же и аз придох, худыи и недостойный раб, и прият мя, лет ми сущю 17 от рожения моего»... под 6599 (1091): «егоже повелению бых аз грешьныи пьрвое самовидьць»... и ниже: «аз же грешьныи твои раб и ученик недоумею, чимь похвалити добраго твоего жития и въздьржа-ния»... под 6605 (1097): «и мъне ту сущю, Володимери, в едину нощь присъла по мя кънязь Давыд»... под 6614 (1106): «от негоже и аз мънога словеса слышах, яже и въписах в летописании семь»... Сильвестр не уничтожил этого личного элемента, а между тем каж­дому читателю было ясно, что под говорящим летописцем нельзя разуметь Выдубицкого игумена: конечно, это самое обстоятельство и было главной причиной того, что Сильвестр сохранил приведен­ные места. Не устранены Сильвестром и противоречия: так под 6485 (977) про могилу Олега Святославича сказано: «и есть могыла его и до сего дъне у Вьручаго»... а под 6552 (1044) читаем об из­влечении останков Олега и перенесении их в церковь св. Богороди­цы... Под тем же 6652 (1044) годом рассказывается о том, что на Всеслава при рождении была надета на головную язву повязка: «еже носить Вьсеслав и до сего дьне на собе: сего ради немилостив есть на кръвопролитие»... а под 6609 (1101) сообщено о смерти Всеслава...

9 В редакции 1118 г. согласно со Сильвестровской вначале сооб­щалось о построении Новгорода славянами, а под 6370 (862) осно­вание Новгорода приписывалось Рюрику...

тельностью: Нестор мог сознательно повторять то, чему сам не верил, если только данный рассказ был ходя­чим, если к нему успели привыкнуть, если в особенно­сти он был освящен авторитетом времени и имени почтенного предшественника.

Нестор в 1111 году был уже в летах: в Печерский монастырь он прибыл во время игуменства Стефана (1074-1078); ему было тогда лет 25; следовательно, к 1111 году ему исполнилось, лет 60} Старость, болезнь или смерть могли бы быть причиной того, что Нестор довел Повесть вр. лет только до 6618 года. Но, воз­можно, что окончание Нестеровой летописи было иное, что она продолжалась и несколько дальше: Сильвестр по тем или иным соображениям мог опустить это окон­чание. Быть может, Нестерова летопись прекратилась вследствие перемены игумена: в начале 1113 (январ­ского) года Феоктист был переведен на епископство в Чернигов, а на место его был избран игуменом Прохор попин. Ввиду, однако, гадательности таких предполо­жений, ограничиваюсь пока утверждением, что Несте­рова летопись доведена была до 1111 года и около того же года составлена; ниже представлю соображение в пользу того, что она была составлена после 25 янв. 1112 года и что, следовательно, действительно прекра­щение Нестерова труда находилось в той или иной связи со сменой печерского игумена.

13. Повести вр. лет предшествовал другой киевопечерский свод. (...) В составе Новгородской 1-й ле­тописи младшего извода (списки Комиссионный, Акаде­мический, Толстовский и др.) вместо статей Повести вр. лет читаются вначале статьи, восходящие к дру­гому летописному своду: сюда относятся Предисловие, летописные известия 6362-6523 и 6560-6582 годов; последняя летописная статья 6582 (1074) года обры­вается на неоконченной фразе, относящейся к рассказу о кончине преп. Феодосия: «и абие князь Святослав и с сыном своим Глебом целовав святого старца и обе-щавъся манастырем пещися». Те же статьи в соедине­нии со статьями Повести вр. лет читаются в известной группе летописных сводов XV в., к которой относятся Софийская 1-я и 2-я летописи, а также Новгородская 4-я: в этой группе летописных сводов названное выше «Предисловие» помещено перед хронологической таб­лицей Повести вр. лет... под 1074 годом Софийские представляют ту же неоконченную статью 6582 года, как и Новгородская 1-я; йо часть 6524-6559 и текст, следующий за статьей 6582 года, восполнены частью систематически, а после 6582 сокращенно по Повести вр. лет, откуда заимствовано и начало летописи. Сопо­ставление указанной группы летописных сводов с Нов­городской 1-й летописью младшего извода показывает, что те и другие использовали новгородский лет свод, называвшийся Софийским временником и составленный около 1432 года. Главным источником Софийского временника был владычный свод новгородский, но в нем последовательный рассказ начинается только с XII века; поэтому в начало Софийского временника должен был быть помещен киевский летописный свод; ,но в Софийском владычнем доме по той или иной при­чине не оказалось списка-Повести вр. лет; пришлось прибегнуть к дефектному экземпляру другой древней, летописи; из нее взяты указанные выше статьи. Срав­нение их с соответствующими статьями Повести вр. лет доказывает, что в них имеем отрывки более древнего и более первоначального свода, чем Повесть вр. лет, причем свод этот лежал в основании Повести вр. лет. Входить здесь в ближайшее рассмотрение этого поло­жения представляется излишним: сошлюсь, впрочем, на дальнейшее исследование, где указано, на основании каких источников был переработан этот свод состави­телем Повести вр. лет; систематическое отсутствие заимствований из них в рассматриваемом своде может служить доказательством и его самостоятельности, и его первоначальности. Трудно определить объем этого свода, который назовем Начальным сводом, трудно в виду дефектности того экземпляра, который использо­ван составителем Соф. временника. Но из Предисловия к нему выясняется, что имелось в виду довести свод до царствования греческих императоров Алексия и Иса-кия; под Алексием, как можно думать, разумеется, Алексий Комнин (1081-1118), а под Исакием - стар­ший брат и соправитель, севастократор Исаакий Ком­нин. Такое объяснение было предложено мною в ста­тье «Предисловие к Софийскому временнику и Несте­рова летопись» (Известия Отд. р. яз. и слов, 1908, XIII, 1). Но возможно, что имя Исакия вставлено позже составителем Соф. временника на основании помещен­ной им под 6712 (1204) годом статьи (читавшейся и в старшей, чем она, редакции Новг. 1-й летописи) о взятии Царяграда латынянами. Статья эта оканчивается словами: «И тако погыбе царство богохранимаго Костянтиняграда и земля Грьчьская в сваде царев, еюже обладають Фрязи». В ней говорится о последних царях из рода ангелов: об Алексии, о смещенном Алексием и потом восстановленном на царстве Исакии, о воца­рении сына Исакиева Алексия и свержении его бояра­ми, посадившими на царство (Алексия) Мюрчюфла. Не видя основания относить тот свод, к которому отно­сится Предисловие, к XIII веку, я думаю, что в Преди­словии первоначально читалось «от Михаила цесаря до Олексия» или «до сего Олексия»... Из того же Преди­словия видно, что составитель свода имел повод быть недовольным местным князем и его дружиной, он обли­чает их неправосудие и корыстолюбие; думаю, что именно так сказал бы о князе Святополке и об его мужах щумен, Дечерский Иоанн в середине девяностых годов XI столетия, когда еще не наладились отношения святой обители с новым киевским великим князем. Ввиду этого предполагаю, что Начальный свод состав­лен около 1095 года и доведен до благочестивых рас­суждений по поводу двух поражений, нанесенных по­ловцами русским князьям у Треполя и на Желани в мае и июле 1093 года... За ними в некоторых списках, известных В. Н. Татищеву, следовало слово «аминь», отсюда Татищев заключал, что именно здесь было «окончание Несторово»... но я считаю более вероятным, что здесь было окончание Начального свода и вместе с тем начало самостоятельной части Нестерова летопи­сания. Итак, вот главные мои основания для предполо­жения, что Повести вр. лет предшествовал старший Киевопечерский свод и что этот свод был доведен до 1093 года.

14. Источники Повести вр. лет. Главным и основным источником был для Нестора указанный Киевопечер­ский свод или, как мы будем его называть, Началь­ный свод. Но он совершенно его переработал и допол­нил на основании многочисленных материалов. (...) В числе источников переводных укажем на Хронику Амдртола и его продолжателя... Далее - на хронограф, вероятно, однородный по типу с Еллинским и ""Римским летописцем... Засим - на Никифоров летописец вскоре - Далее- на Житие Василия Нового... Наконец, на От­кровение Мефодия Патарского... Как источник иносла­вянский, можно определить Сказание об обретении гра­моты словенской... Из русских источников назовем. Легенду об апостоле Андрее... и договоры с греками... Кроме того, Нестор внес в Повесть вр. лет несколько народных преданий... Известия 1094-1111 года расска­заны Нестором частью по непосредственным личным впечатлениям, частью по устным сообщениям (между прочим киевского тысяцкого Яня Вышатича). То об­стоятельство, что Нестор получил доступ к договорам с греками, может свидетельствовать об интересе князя (Святополка) к летописному труду, составлявшемуся в Печерском монастыре.

Замечательно, что списки Повести вр. лет имеют все пропуск в завещании Ярослава Владимировича: не упомянуто, что Игорю завещан Володимер... Только в позднейших сводах, испытавших на себе влияние Со­фийского временника, в состав которого вошел На­чальный свод, вставлено (согласно с Начальным сво­дом): «а Игорю Володимерь». Едва ли пропуск этот возник случайно. Скорее всего он сделан в угоду политике Святополка дёржащёго."Володимер для себя, посадившего "ты нём сына Ярослава опасавшегося притязаний ка Володимер со стороны Давыда Игоре­вича; последнее основывалось, конечно, на завещании Ярослава. Позже, во время великого княжения Влади­мира Мономаха, такое изменение в завещании Яросла­ва было бы уже не нужно, так как Давыд Игоревич скончался в 1113 году, его сын Всеволодко был зятем Мономаха (мужем Евфимии Владимировны), а род­ной его племянник Мстислав умер в 1116 году (Воло­димер до 1118 года был во владении Ярослава Святополчича). Если догадка моя верна, то в отсутствии слов «а Игорю Володимерь» в завещании Ярослава мы име­ли бы лишнее доказательство в пользу ближайшего участия Святополка в составлении Несторовой Повести вр. лет.

Возможно, впрочем, что и в части до 1094 года кое-что записано Нестором по личным и непосредствен­ным впечатлениям. Таков рассказ о перенесении мощей Феодосия, Несомненно, что в Начальном своде должно было говориться об этом важном в монастырской жиз­ни событии. Но дошедший до нас рассказ представляет, в особенности в первой части, столько субъективного, что поневоле напрашивается мысль о более позднем его происхождении, когда личные припоминания могли получить общий интерес, когда осталось уже не так много свидетелей события. Слово «аз» в начале названного рассказа употреблено четыре раза; все вообще начало рассказа ведется в 1-м лице, что совсем необыч­но в Повести вр. лет (кроме отдельных эпизодических вставок). В этом приеме можно видеть характерную черту авторства Нестора. Возможно, что Нестор по обычаю своему назвал себя, но Сильвестр опустил его имя, опустив при этом по ошибке и слова «съподоблен и святых мощии его»... благодаря чему получилась не­складная фраза: «егоже повелению бых аз грешьныи пьрвое самовидьць». (...)

15. Сильвестровская редакция Повести вр. лет. Итак, согласно предыдущему, Владимир Мономах возложил на Выдубицкого игумена Сильвестра переработку киевопечерской Повести вр. лет; поручение это выполнено последним в 1116 году. Сильвестр был лицом, близким к Мономаху: это видно как из того, что в 1118 году он был поставлен епископом в Переяславль, Мономахову вотчину. В виду определенного поручения, данного ему Мономахом, Сильвестр, можно думать, ограничил свою работу редакционными поправками: он устранилла.

Нестеровой летописи все то, что могло быть неприятно новому князю, и вставил в свой свод несколько ста­тей, благоприятных Мономаху. Думаю, что со време­нем удастся проследить эту редакционную работу Силь­вестра и восстановить в той или иной степени Несторов свод. Здесь я должен ограничиться несколькими бег­лыми замечаниями.

В заглавии Повести вр. лет Сильвестр, как мы ви­дели, опустил слова «Нестера чьрноризьца Феодосиева манастыря Печерьскаго». В хронологической статье 6360 (852) года то или иное Несторово указание, чи­тавшееся в конце статьи, он переделал на «а от съмьрти Ярославля до съмьрти Святопълча лет 60»... Святополк умер 17 апреля 6621 (1НЗ) года... следовательно, Сильвестр начал свой труд в великое княжение Моно­маха. Наибольшее количество редакционных изменений надо относить на часть, относящуюся ко времени Святополкова княжения. Думаю, напр., что сообщение о закладке Святополком церкви св. Михаила... сокра­щено и, м. б., искажено; по крайней мере торжествен­ное определение даты: «индикта (1), круга луны 4 лето, а солньчьнаго круга 8 лето» ошибочно перенесено Силь­вестром из статьи 6616 в статью 6615. Возможно, что некоторые статьи, читающиеся в дошедших до нас списках Повести вр. лет и относящиеся к Мономаху, вставлены Сильвестром. Такова, как будто, статья 6603 (1095) года... где описано с большими подроб­ностями убиение Итларя и его дружины в Переяславле, хотя указание на то, что это случилось во время пребы­вания в Переяславле Славяты, посланного из Киева Святополком... дает основание думать, что рассказ записан в Киеве со слов Славяты. Возможно также, что Сильвестру принадлежит вставка имени Володимера при нмени Святополка в ряде статей, записанных под 6603 и слгодажи. С большей уверенностью можно видеть руку игумена Сильвестра в начале статьи 6613 (1103) года. <...> 16. В числе источников Сильвестровской редакции была галицкая летопись попа Василия. Особенно ще­котливо было положение летописца времени Святопол­ка, когда ему пришлось говорить о событиях 1097 года, об ослеплении - Василька и предательской роли Свято­полка, которого нельзя было бы обвинить в одном только попустительстве. Вероятно, Нестор отделался умолчанием об участии Святополка в этом злом деле, взвалив всю вивуна Давыда Игоревича. Сильвестр не мог сохранить Нестерова рассказа: с одной стороны, необходимо было дать более правдивое изложение со­бытия, а с другой, желательно было напомнить о бла­городном порыве Мономаха, двинувшегося в защиту Василька и своим вмешательством облегчившего его участь. Авторитету Нестора в данном случае удалось противопоставить другое авторитетное свидетельство: полный жизни и вместе с тем правды рассказ попа Ва­силия. Существование Василия, автора рассказа об ослеплении Василька, доказывается личной его ссылкой на себя: к летописцу, случившемуся во Владимире Во­лынском во время пребывания там заключенного под стражей Василька Ростиславича, обратился Давыд Игоревич со словами: «да се, Василю, сълю тя, иди к Василькови, тьзу своему, с сима отрокома, и мълви ему тако», и т. д. ... Кто же был этот Василий? Нахожде­ние его во Владимире едва ли могло быть случайно­стью; конечно, оно вызвано теми самыми обстоятель­ствами, которые привели сюда ослепленного князя; дей­ствительно, если бы Василий оказался случайным го­стем во Владимире и притом посторонним для Василька человеком, к нему не стал бы обращаться местный князь с весьма ответственным поручением; приведенные слова Давыда Игоревича прямо намекают на близость Василия к Васильку («иди к Василькови, тьзу своему»); правда, выходит, что близость между ними слу­чайная, устанавливаемая только именем, но весьма ве­роятно, что «тьзу» позднейшее чтение, заменившее пер­воначальное «сыну». Высказывая такое предположение, я подхожу к утверждению о том, что Василий был духоащщм Василька Ростиславича: он сопровождал его на Любячский съезд", он был отправлен вместе с обозом из Киева раньше постигшего Василька несчастия («уже есмь повелел товаром пойти переди»,- говорит Василь-ко Святополку); во Владимире он дождался и встретил своего князя. Что Василий был спутником Василька Ростиславича и после своей беседы с ним во дворе Ва-кееве, видно из того подробного описания (которое мы имеем, конечно, благодаря Василию) событий, разы­гравшихся в 1098 и 1099 году на Волыни и у Пере-мышля; события эти описаны лицом, знакомым с мест­ностью около Перемышля... а также с Волынью; в описании видим близкого свидетеля событий... Что Ва­силий был духовником Василька Ростиславича, можно заключить из того осуждения, которое встречают в нем поступки Василька, несогласные с христианским чувст­вом («и сътвори, мыцение на людьх неповиньных, и пролия кръвь неповиньну» ... «се же въторое мыце­ние сътвори, егоже не бяше лепо сътворити»...); но ря­дом с этим обнаруживается и полное сочувствие Ва­силия к теребовельскому князю: он передает подробно свою беседу с ним, для того чтобы доказать его невин­ность, отсутствие у него злых мыслей против братии; описывая сражение Володаря и Василька с преступив­шим крестное целование Святополком, Василий сооб­щает о том, что князь Василько, возвысив крест, уко­рил им Святополка (и при этом назвал именно его ви­новником своего ослепления), после чего «мънози человеци благоверьнии видеша крьст над Васильковы вой възвышься вельми»...

Итак, признаю, что дошедшее до нас описание ос­лепления Василька Ростиславича и последовавших за­тем событий 1098 и 1099 годов составлено священником Василием, духовником названного князя. Имеем осно­вание предполагать, что Василий был знаком с По­вестью вр. лет. Дело в следующем. Рассказ Василия оканчивается кратким сообщением о княжеском съезде, бывшем в 1100 году и разрешившем Волынский вопрос; что это сообщение составлено не для Повести вр. лет, видно, во-первых, из того, что перед ним нет указания на год, во-вторых, из того, что в Повести вр. лет это сообщение в более полном виде читается на своем месте под 6608 (1100) годом. Редакция названного сообще­ния в рассказе Василия... ясно указывает на зависи­мость его от сообщения Повести вр. лет... отсюда сле­дует, что Василий был знаком с Повестью временных лет. Существенным является вопрос, с какой именно редакцией Повести вр. лет мог познакомиться Василий. Из указания на смерть Давыда Игоревича... видно, что Василий работал после -25 - мая„1П2_ года (дня смерти Давыда); следовательно, он мог иметь в своем распоряжении и основную редакцию Повести вр. лет и вторую, или Сильвестровскую, редакцию; невероятно, чтобы Василий писал после 1118 года, т. е. после со­ставления третьей редакции, ибо наличность его рас­сказа во всех списках Повести вр. лет свидетельствует о том, что он читался или во второй или в третьей ре­дакции. Я думал раньше, что Василий пользовался Сильвестровской редакцией, основываясь при этом на том, что в его сообщении читается: «нъ даша ему Дорогобужь, в немьже и умьре», т. е. так же, как читается в Сильвестровской редакции под 6608 годом (для Силь­вестровской редакции это понятно в виду того, что она составлена в 1116 году). Но теперь нахожу возможным объяснять слова Сильвестровской редакции: «в немьже и умьре» или перенесением тех же слов из конца статьи 6605 года, или заимствованием их из основной редак­ции. Это последнее объяснение проще и яснее; но при­няв его, мы неминуемо должны заключить, что основ­ная редакция Повести вр. лет составлена после 25 мая 1112 года; на возможность такого заключения я указы­вал уже выше. Следовательно, Василий, получив в свое распоряжение основную редакцию Повести вр. лет, приступил к составлению своего повествования; и выз­вано оно появлением в Перемышле или Теребовле ко­пии с Повести вр. лет; возможно, что Василий списал для себя или для своего князя составленную в Киеве Повесть и внес в нее не только рассказ о событиях 1097-1099 года, но еще и другие известия, относящиеся к Галицкой земле. (...)

17. Как поступил Сильвестр с окончанием основной редакции Повести вр. лет? Предыдущее исследование сделало вероятным, что в основной редакции Повести вр. лет под 6609 (1100) годом читалось: «и по семь въдасть Святопълк Давыдови Дорогобужь, в немьже и умьре»; отсюда мы вывели заключение, что основная редакция Повести вр. лет составлена после 25 мая 1112 года;" "это - делает" вероятным, что оканчивалась названная редакция не известием о знамении над Печерским монастырем, а рассказом о событиях 1111 и 1112 года; прервалась же запись современных событий вследствие перемены в монастырском управлении, про­исшедшей в начале 1113 года (избрания игумена Про­хора вместо ушедшего в Чернигов Феоктиста). Силь­вестр должен был опустить Несторов рассказ о походе князей на половцев в 1111 году по той самой причине, по которой он заменил Несторов рассказ о совещании князей перед походом 1103 года другим, составленным, можно сказать, из головы. Очевидно, Нестор приписывал Святополку и почин этого похода 1111 года и всю его славу. Сильвестр не потрудился над составлением своего описания (как сделал это в статье 6611 года), а воспользовавшись близким окончанием переделывае­мого свода, просто-напросто опустил все, что в нем читалось после статьи 6618 года. Так открылась воз­можность уже для составителя третьей редакции рас­сказать о славном походе и связать его с чудесным зна­мением над Печерским монастырем. Сообщение об этом знамении внесено в Сильвестровскую редакцию в несколько измененном виде: вместо трех столпов основ­ной редакции у него явился один столп.

18. Редакция 1118 года Повести временных лет. Выше выяснены те причины, которые побудили Печерский монастырь озаботиться возвращением в него ле­тописания, волей Владимира Мономаха перенесенного в другую обитель. Достигнуть этого оказалось возмож­ным благодая тому, во-первых, что в основание нового Киевопечерского свода был положен свод, составленный игуменом Сильвестром, во-вторых, что работа по пе­реписке свода и его продолжению была поручена лицу, преданному Владимиру Мономаху. К сожалению, имени этого лица мы угадать не можем. Но из его труда изв­лекается несколько определенных данных, достаточных для его характеристики. Это был монах Киевопечерской обители: восстановление в заглавии Повести вр. лет слов «чьрноризьца Феодосиева манастыря Печерьскаго»... приведение в связь славного похода 1111 года с предшествовавшим ему явлением над Печер­ским монастырем, обстоятельная статья 1112 года от­носительно смены Печерского игумена - все это служит достаточным доказательством нашего утверждения. Ав­тор был человеком начитанным и ученым: в этом убеж­дают сделанные им выписки из Мефодия Патарского... хронографа... Толкований Ипполита... Он был, близок к Владимиру Мономаху: об этом свидетельствуют как его почтительное и любовное отношение к Мономаху, которое обнаруживается во многих статьях последней части его труда, обнимающей события 6618-6625 го­дов, так и те материалы, которыми пришлось ему вос­пользоваться; сюда относится, во-первых, Поучение Владимира Мономаха, тесная связь которого с редак­цией 1118 года устанавливается, как мы видели, налич­ностью в этом Поучении летописи, доведенной до 1117 года... во-вторых, ряд других известий, касающихся Мономаха и его семьи, полученных, быть может, отчасти и через посредство устных сообщений. Составитель тре­тьей редакции Повести вр. лет был кроме того человеком бывалым: в 1114 году он был на новгородском севере, посетил здесь Ладогу, записал и ладожские, и новго­родские рассказы о северных странах... а также ладож­ское предание об основании Ладоги Рюриком... В связи с этим стоят, конечно, и новгородские известия, попав­шие в третью редакцию: под 6621 (1113) о закладке Мстиславом каменной церкви св. Николы на княжем дворе у торговища в Новгороде... под 6622 (1114) о расширении Мстиславом новгородской стены... и под 6624 (1116) о походе Мстислава на чудь с новгород­цами и псковичами... Сопоставляя данные в пользу бли­зости составителя редакции к Владимиру Мономаху с данными, свидетельствующими о связи его с Мстисла­вом Владимировичем новгородским, я думаю, что это киевопечерский постриженик был или духовником или вообще близким к Мстиславу духовным лицом; в пользу моего предположения могу привести два соображения; во-первых, на епископской кафедре в Новгороде с 1095 по 1108 год сидел постриженик Печерского мона­стыря Никита, пользовавшийся большим авторитетом благодаря своей святой жизни и заботе о храме св. Софии; Никита мог привлечь ко владычнему своему двору известных ему черноризцев печерских и прибли­зить одного из них к князю Мстиславу; во-вторых, за­мечательно следующее хронологическое совпадение: Мстислав был переведен из Новгорода на юг (где сел в Белгороде) в 1117 году, а в 1118 году составляется третья редакция Повести вр. лет; это наводит на мысль, что прибытие в Киев близкого к Мстиславу постриже­ника Печерской обители побудило последнюю поручить ему составление летописного свода и восстановление монастырского летописания. Включение в свод 1118 года Поучения Мономаха особенно естественно при предпо­ложении, что свод этот составлен лицом близким к Мстиславу; у последнего, как у старшего сына Мономахова, могло храниться Поучение к детям, составлен­ное Владимиром, по-видимому, в 1100-1101 году; у Мстислава же хранилось письмо Владимира к Олегу Святославичу, написанное в конце 1096 года после му­ромского сражения 6 сентября этого года (когда был убит Изяслав Владимирович); письмо это досталось Мстиславу после победы его над Олегом на Колакше, когда последний бежал в Муром, а оттуда в Рязань и дальше из Рязани, под напором победителя, крестного его сына. Все эти материалы Мстислав передал соста­вителю Киевопечерского свода, доведя при этом пере­чень походов отца до 1117 года.

Если догадка наша верна, если действительно третья редакция Повести вр. лет составлена лицом, близким прежде всего к Мстиславу Владимировичу, то именно этому лицу надо приписать внесение в Повесть вр. лет, в статью 6604 года, рассказа о походе Олега Святолавича на Муром и последовавших за этим событиях в Суздальской и Ростовской земле... едва ли эти собы­тия могли особенно интересовать киевского летописца времен Святополка; Сильвестр, в свою очередь, не был склонен, как мы видели, воссоздавать прошлое по при­поминаниям и расспросам старших современников; на­против, составителю третьей редакции, как лицу близ­кому к Мстиславу Владимировичу, указанные события должны были быть особенно интересны: новгородскому князю пришлось сыграть здесь главную роль; он дви­нулся против Олега с новгородской ратью и при по­мощи новгородцев одолел противника в битве на Ко­лакше. Видеть в авторе Киевопечерского постриже­ника побуждает меня упоминание о том, что после сож­жения Олегом Суздаля, там «тъкъмо остася двор манастырьск Печерьскаго манастыря и цьркы, яже тамо есть святаго Дьмитрия, юже бе дал Ефрем и с селы»...- подробность интересная именно для печерян и им ближе всего известная. Но этот печерский постриженик живал в Новгороде, как можно заключить из его сообщения о том, что тело убитого в муромском сражении Изяслава было (позже?) перенесено в Новгород, «и положиша и у святые Софие, на левей стране»... Близость же ав­тора к епископу новгородскому Никите (о которой я сказал предположительно выше) обнаруживается из окончания рассказа о походе Мстислава: «Мьстислав же, възвративъся въспять Суждалю, отътуду приде Новугороду, в свои град, молитвами преподобьнаго епископа Никыты»...

19. Главные выводы, к которым пришло предыду­щее исследование. Итак, выводы наши следующие: 1) Основная, или первая, редакция Повести вр. лет составлена в Киевопечерском монастыре преп. Несто­ром в 1112 году; благожелательная к Святополку, она не получила широкого распространения и после смерти Святополка подверглась переработке. 2) Впрочем, ос­новная редакция стала известна в Перемышле или Теребовле, где духовник Василька Ростиславича, перепи­сывая и сокращая ее в 1113-1116 годах, внес в нее свой рассказ о событиях 1097-1099 годов. 3) В 1116 году переработка основной редакции была произведена игуменом Михайловского Выдубицкого монастыря Сильвестром; в этой Сильвестровской, или второй, ре­дакции Повести вр. лет личность Святополка отодви­нута в тень; напротив, личности и деятельности Влади­мира Мономаха отведено выдающееся место; для рас­сказа о событиях 1097-1100 годов Сильвестр восполь­зовался летописью священника Василия. 4) Встрево­женный перенесением летописания в Выдубицкий мо­настырь, Киевопечерский монастырь поручил составле­ние нового летописного свода своему постриженику, духовнику Мстислава Владимировича, только что пере­селившемуся из Новгорода в Киевскую область; за ут­ратой основной редакции составителю третьей редак­ции, работавшему в 1118 году, пришлось воспользо­ваться Сильвестровской редакцией; он Дополнил ее пре­имущественно известиями, имеющими то или иное от­ношение к Владимиру Мономаху, и продолжил до статьи 6625 (1117) года, вписав в конец свода Мономахово Поучение к детям).

Шахматов А. А. Повесть временных лет. Пг., 1916. Т. 1: Вводная часть. Текст. При­мечания. С. I-XLI.

«Повесть временных лет» - это один из самых древних памятников русской литературы, создание которого датируется 1113 годом.

Жизнь Нестора Летописца, создателя «Повести временных лет»

Нестор Летописец родился в Киеве в 1056 году. В семнадцать лет он отправился в послушники в Киево-Печерский монастырь. Там он стал летописцем.

В 1114 году Нестор умер, был похоронен в Киево-Печерской лавре. 9 ноября и 11 октября его поминает православная церковь.

Нестор Летописец известен как первый писатель, который смог рассказать про историю христианства. Его первым известным произведением стало «Житие святых Бориса и Глеба», а вскоре после него последовало «Житие преподобного Феодосия Печерского». Но главный труд Нестора, который принес ему всемирную славу, - это, конечно, «Повесть временных лет», литературный памятник древней Руси.

Авторство этой повести не принадлежит только Нестору Летописцу. Вернее, Нестор умело собрал сведения из самых разных источников и создал из них летопись. Для работы Нестору нужно были летописные своды и давние сказания, также он использовал рассказы торговцев, путешественников и солдат. В его время еще были живы многие свидетели войн и набегов половцев, поэтому он мог послушать их рассказы.

Списки «Повести временных лет»

Известно, что «Повесть временных лет» подвергалась изменениям. В Владимир Мономах передал рукопись в в 1116 году ее последние главы были переделаны игуменом Сильвестром. Игумен Сильвестр пошел против воли настоятеля Киево-Печерской лавры, отдав рукопись в Выдубицкий монастырь.

Значительные части «Повести временных лет» вошли потом в состав таких летописей, как Лаврентьевская, Ипатьевская, Первая Новгородская.

Обычно любая древнерусская летопись состоит из нескольких текстов, часть из которых относится к источникам более раннего времени. «Повесть временных лет», список с которой был сделан в 14 веке, стала частью Лаврентьевской летописи, созданной монахом Лаврентием. Вернее, монах Лаврентий использовал творение монаха Нестора как основной источник для своей летописи. Название списков «Повести временных лет» обычно создавалось по имени монаха, который делал список, или по месту, в котором список делали. В середине 15 века был создан другой древнейший список «Повести временных лет» под названием

Начинается «Повесть временных лет» библейскими сюжетами. Ной после потопа расселил своих сыновей - Хама, Сима и Иафета - по всей Земле. Название списков «Повести временных лет» тоже указывает на библейское начало этих летописей. Считалось, что русский народ произошел от Иафета.

Затем летописец рассказывает о жизни восточнославянских племен и установлении государства на Руси. Летописец указывает легенду, по которой Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь пришли править восточнославянскими землями. Там они основали город Киев. Племена славян, живущие в северной части Руси, призвали братьев-варягов, чтобы те правили ими. Звали братьев Рюрик, Синеус и Трувор. Название списков «Повести временных лет» тоже имеет под собой цель возвеличить правящую на Руси власть, и с этой целью указывается на ее иностранное происхождение. От варягов, пришедших на Русь, начался царский род на Руси.

В основном летопись описывает войны, а также рассказывает о том, как создавались храмы и монастыри. События русской истории летопись видит в контексте истории мировой и непосредственно связывает эти события с Библией. Князь-предатель Святополк убил братьев Бориса и Глеба, и летописец проводит сравнение с убийством Авеля, которое совершил Каин. Князь Владимир, крестивший Русь, сравнивается с римским императором Константином, который ввел христианство как официальную религию на Руси. До крещения князь Владимир был грешным человеком, но крещение кардинально изменило его жизнь, он стал святым.

Предания в составе «Повести временных лет»

В состав «Повести временных лет» входят не только исторические факты, но также и предания. Предания послужили для летописца важными источниками получения информации, так как у него больше не было возможностей узнать о том, что происходило за несколько столетий или десятилетий до него.

Предание об основании города Киева рассказывает о происхождении города и о том, в честь кого он был назван. Сказание о Вещем Олеге, помещенное в текст летописи, повествует о жизни и смерти князя Олега. Предание о княгине Ольге, повествующее о том, как она сильно и жестоко отомстила за смерть тоже было включено в летопись. «Повесть временных лет» рассказывает предание о князе Владимире. К нему пришли посланцы разных народов и предлагали каждый свою веру. Но у каждой веры были свои недостатки. У иудеев не было своей земли, мусульманам запрещалось веселье и употребление хмельных напитков, немецкие христиане хотели захватить Русь.

И князь Владимир в итоге остановился на греческой ветви христианства.

Роль знамений в «Повести временных лет»

Если внимательно прочитать текст летописи, то становится очевидным, что летописец уделяет огромное внимание различным природным явлениям, связывая их с божественными силами. Землетрясения, наводнения и засухи он считает наказанием Божиим, а солнечные и лунные затмения, по его мнению, являются предупреждением от небесных сил. Солнечные затмения играли особую роль в жизни князей. Исследователи отмечают, чтосимволика дат и название "Повести временных лет"тоже находятся под влиянием явлений природы и летоисчисления времени.

Солнечное затмение видит князь в 1185 году перед началом своего похода на половцев. Его воины предостерегают его, говоря, не к добру. Но князь ослушался их и пошел на врага. В результате его войско оказалось разбито. Также солнечное затмение обычно предвещало смерть князя. За период с 1076 по 1176 годы произошло 12 солнечных затмений, и после каждого из них происходила гибель одного из князей. Летопись была настроена на то, что конец света, или Страшный Суд, придет в 1492 году, и готовила своих читателей к этому. Засухи и затмения предвещали войны и скорый конец света.

Стилевые особенности «Повести временных лет»

Название списков «Повести временных лет» определяется жанровыми особенностями этих летописей. Прежде всего, летописи являются типичными произведениями древнерусской литературы. То есть они содержат в себе черты разных жанров. Это не художественные произведения и не просто исторические труды, но они сочетают в себе черты того и другого. "Повесть временных лет", список которой найден в Новгороде, тоже имеет эти черты.

Сама летопись, очевидно, представляла собой юридический документ. Ученый Н.И. Данилевский считает, что летописи предназначались не для людей, а для Бога, который должен был прочесть их на Страшном суде. Поэтому в летописях подробно описывались деяния князей и их подчиненных.

Задача летописца не толкование событий, не поиск их причин, а просто описание. Настоящее при этом мыслится в контексте прошлого. «Повесть временных лет», о списках которой ходят легенды, имеет «открытый жанр», в котором смешались черты разных жанров. Как известно, в древнерусской литературе еще не было четкого разделения жанров, из письменных произведений существовали только летописи, поэтому в них сочетались черты романа, поэмы, повести и юридических документов.

Что означает название «Повесть временных лет»

Название своду дала первая строчка летописи «Се повесть временных лет…». «Повесть временных лет» означает «Повесть о прошедших годах», поскольку слово «лето» на древнерусском языке означало «год». Многие пытаются узнать, что означает название «Повесть временных лет». В самом широком значении это повесть о существовании этого мира, которого рано или поздно ждет Суд Божий. "Повесть временных лет", список с которой найден в монастыре, считается самым ранним произведением.

Предшествующие своды

«Повесть временных лет» была подвергнута тщательному текстологическому анализу. И обнаружилось, что она составлена на основе более ранних летописных сочинений.

«Повесть временных лет» и предшествующие ей своды составляют единое целое, то есть «Повесть» во многом повторяет то, что было написано до нее. Современная история придерживается мнения академика А.А. Шахматова, который исследовал все древние летописи с помощью сравнительного метода. Он обнаружил, что самой первой летописью был Древнейший Киевский летописный свод, созданный в 1037 году. В нем речь шла о том, когда началась история человечества и когда была крещена Русь.

В 1073 году был создан Киево-Печерский летописный свод. В 1095 году появилась вторая редакция Киево-Печерского свода, еще его называют Начальный свод.

Символика дат

Календарные даты в «Повести временных лет» рассматривались как имеющие особое значение. Если для современного человека календарные даты никакого значения не имеют, то для летописца каждая дата или день недели, в которые происходили события, были наполнены особым историческим значением. И летописец старался чаще упоминать те дни или даты, которые обладали большим смыслом и несли в себе больше ценности. Поскольку особыми, или сакральными, днями в то время считались суббота и воскресенье, то эти дни упоминаются в «Повести временных лет» соответственно 9 и 17 раз, а будние дни упоминаются реже. Среда упоминается всего 2 раза, четверг три раза, пятница пять раз. Понедельник и вторник упоминаются всего по одному разу.Можно утверждать, что символика дат и название "Повести временных лет" тесно связаны с религиозным контекстом.

«Повесть временных лет» была тесно связана с религиозным мировоззрением, поэтому все ее особенности были основаны на этом. Летописец видит все события только в контексте грядущего Страшного Суда, поэтому он смотрит на происходящее с точки зрения божественных сил. Они предупреждают людей о грядущих войнах, засухах и недородах. Они же карают злодеев, совершивших убийства и ограбления, а невинных возносят на божественный престол. Мощи святых обретают необычные качества. Об этом свидетельствуют предания о житиях святых Бориса и Глеба. Также храмы являются сакральными местами, куда не могут проникнуть нечестивые и язычники.

(Пока оценок нет)

В прошлой статье под названием « » мы выяснили, что наиболее выгодной стратегией для начинающего автора является публикация рассказов в журналах. Сегодня я подробнее расскажу вам о том, как опубликоваться в журнале и как донести свои рассказы до редакции.

Итак, будем считать, что рассказов в вашей копилке уже достаточно, и вы правильно выбрали и распределили их для отправки в журналы. Теперь возникает вопрос: как лучше связаться с редакцией? Можно отправить рукописи на указанный адрес обычной почтой, можно выслать тексты по e-mail, а можно позвонить, и спросить, как лучше поступить. Но идеальный вариант, как показывает практика, — приехать лично.

Посещение редакции журнала имеет множество преимуществ перед электронной почтой. Вы лично передадите тексты ответственному человеку, будете знать его фамилию и имя, будете уверенны в том, что ваши рассказы не застряли в пути и дошли до адресата. Помимо этого, при живом общении будет весьма сложно отказать вам под каким-нибудь надуманным предлогом, а если отказ неизбежен, то есть шанс, что вам (хотя бы) коротко объяснят его причину, и вы сможете дальше работать над собой.

Большинство крупных изданий работают в больших городах, а подъехать к ним напрямую не всегда представляется возможным. В частности, из-за величины затрат на поездки, которые никакими гонорарами не окупятся. Если вы далеки от столицы и не готовы понести такие расходы, рекомендую поступить следующим образом: обратитесь в издания, которые находятся в вашем областном или районном центре – такие обязательно существуют. Эти журналы будут менее престижны, но после того, как вы напечатаетесь в них, ваши шансы попасть на «модные» столичные страницы резко возрастут. Отношение к вам станет несколько другим.

Если добраться до желанных изданий все равно нельзя – позвоните им. Телефонный разговор в данном случае имеет тоже много плюсов. Вы так же сможете пообщаться с конкретным человеком, отвечающим за разбор текстов, узнать график его работы и дошла ли ваша корреспонденция по e-mail. В крупных журналах каждому автору зачастую присваивают свой личный номер, по которому потом вам будет легче сотрудничать в дальнейшем.

Еще один вариант связи с редакцией – почта, обычная и электронная. К сожалению, на данный момент обыкновенная почта является одним из самых дорогих и ненадежных способов связи . Весь ваш рукописный (или не очень) труд может запросто задержаться на несколько месяцев в пути, а может и вовсе исчезнуть, и отследить путь его перемещений не представляется возможным. Помимо этого, сейчас журналы крайне редко держат на должности письмоводителя специального человека, а значит — почтой может заниматься один из сотрудников в свободное от другой работы время. Теперь можете представить себе шансы попадания ваших текстов на нужный стол подобным образом. Тем не менее, некоторые издания «старой закалки» все еще используют обычную почту взамен электронной, доверия к которой они, по-видимому, не испытывают.

И в чем-то они действительно правы. Электронная почта во время своего возникновения пользовалась огромной популярностью в любой организации, сейчас же на адрес редакции помимо полезных материалов приходит бесконечное количество рекламы, предложений к сотрудничеству, писем от талантливых и не очень авторов и горы другого спама. Вряд ли даже специально поставленный на проверку «ящика» человек, способен хорошо управится с сотнями сообщений в день. А как вам нравятся спам-фильтры и антивирусные ловушки, которые с ходу уничтожают не только рекламные сообщения, но и десятки наиболее подозрительных писем вместе с ними? Словом, трудностей на пути у вашего письма будет предостаточно, и не стоит впадать в депрессию, если никакого ответа от редакции нет. Слишком много шансов на то, что ваше творчество вообще не дошло до адресата.

Если вы все же решили попробовать это средство связи, благо, оно является наиболее экономным и удобным, то рекомендую через две недели ожидания отправить ваши тексты еще раз, извинившись за повтор. Затем, выждав еще пару недель, позвонить или отправить запрос – «пришло ли письмо?». Ни в коем случае не нужно возмущаться и нагнетать обстановку – испортить репутацию очень легко. Часто редакция вступает в переписку только с теми авторами, тексты которых им подошли. Объяснить каждому лично причину отказа физически невозможно, так что если вы так и не дождались ответа, еще раз внимательно пересмотрите отправленные письма и оцените их на предмет: принадлежат ли они к направленности (формату) данного издания?

Иногда редакция может связаться с вами и предложить несколько изменить ваши тексты . Это значит, что в целом, им нравится, но ваши труды либо не совсем соответствуют формату, либо не дотягивают по каким-то параметрам. Некоторые руководства по общению с журналами советуют объяснить свою точку зрения (например, почему ваш рассказ закончился именно так, а не иначе), но литературный редактор имеет в этом деле неоспоримый опыт и буквально интуитивно чувствует недостатки. Вносить ли изменения – решать только вам. Лично я не считаю это чем-то унизительным.

Значительное влияние на хорошее отношение к автору оказывает грамотно составленное представительское письмо. Но о нем – в другой раз. Успехов!



© 2024 Мы знаем все о фундаментах. Работа. Материалы. Выбор. Документация