31 августа 1996 года были подписаны Хасавюртовские соглашения, положившие конец Первой чеченской войне. Журналист Олеся Емельянова отыскала участников Первой чеченской кампании и побеседовала с ними о войне, об их жизни после войны, об Ахмате Кадырове и о многом другом.
Дмитрий Белоусов, Санкт-Петербург, старший прапорщик ОМОН
В Чечне постоянно было ощущение: «Что я здесь делаю? Зачем все это надо?», но другой работы в 90-е годы не было. Мне супруга первая после первой же командировки сказала: «Или я, или война». А куда я пойду? Мы из командировок старались не вылезать, там хотя бы зарплату вовремя платили - 314 тысяч. Льготы были, «боевые» платили - это копейки были, точно не помню сколько. И бутылку водки давали, без нее тошновато было, в таких ситуациях от нее не пьянеешь, но со стрессом помогала справляться. Воевал я за зарплату. Дома семья, надо же было ее чем-то кормить. Никакой предыстории конфликта я не знал, ничего не читал.
Срочников молоденьких приходилось спиртом потихонечку отпаивать. Они только после учебки, для них проще умереть, чем воевать. Глаза разбегаются, головы вытаскивают, ничего не соображают. Кровь увидят, убитых увидят - спать не могут.
Убийство противоестественно для человека, хотя он привыкает ко всему. Когда голова не соображает, организм на автопилоте все делает. С чеченцами воевать было не так страшно, как с арабами-наемниками. Они намного опаснее, очень хорошо умеют воевать.
К штурму Грозного нас готовили около недели. Мы - 80 омоновцев - должны были штурмовать поселок Катаяма. Позже узнали, что там было 240 боевиков. В наши задачи входила разведка боем, а потом внутренние войска должны были нас подменить. Но ничего не получилось. Наши же по нам еще и ударили. Связи никакой не было. У нас своя милицейская рация, у танкистов своя волна, у вертолетчиков - своя. Мы рубеж проходим, артиллерия бьет, авиация бьет. Чеченцы испугались, подумали, что дураки какие-то. По слухам, штурмовать Катаяму изначально должен был новосибирский ОМОН, но их командир отказался. Поэтому нас с резерва кинули на штурм.
Среди чеченцев у меня были друзья в оппозиционных районах. В Шали, например, в Урус-Мартане.
После боевых действий кто-то спился, кто-то в дурдом попал - некоторых прямо из Чечни увозили в психушку. Никакой адаптации не было. Жена сразу ушла. Хорошего вспомнить не могу. Иногда кажется, что лучше все это вычеркнуть из памяти, чтобы жить дальше и идти вперед. А иногда хочется высказаться.
Льготы вроде есть, но все только на бумаге. Рычагов, как их получить, нет. Это я еще в городе живу, мне проще, а сельским жителям вообще невозможно. Руки-ноги есть - и то хорошо. Главная неприятность - это что ты рассчитываешь на государство, которое тебе все обещает, а потом оказывается, что ты никому не нужен. Я чувствовал себя героем, получил орден Мужества. Это была моя гордость. Сейчас уже по-другому на все смотрю.
Если бы сейчас предложили поехать повоевать - поехал бы, наверное. Там проще. Есть враг и есть друг, черное и белое - перестаешь видеть оттенки. А в мирной жизни надо крутиться и изгибаться. Это утомительно. Когда Украина началась, хотел поехать, но жена нынешняя отговорила.
Владимир Быков, Москва, сержант пехоты
Когда я попал в Чечню, мне было 20 лет. Это был осознанный выбор, я обратился в военкомат и в мае 1996 года уехал контрактником. До этого два года я учился в военном училище, в школе занимался пулевой стрельбой.
В Моздоке нас загрузили в вертолет Ми-26. Было ощущение, что видишь кадры из американского кино. Когда прилетели в Ханкалу, бойцы, которые уже прослужили некоторое время, предложили мне попить. Мне дали стакан воды. Я сделал глоток, и первая мысль была: «Куда бы это выплеснуть?». Вкус «военной воды» с хлоркой и пантоцидом - своеобразная точка невозврата и понимания, что пути назад нет.
Я себя героем не чувствовал и не чувствую. Чтобы стать героем на войне, надо либо погибнуть, либо совершить поступок, ставший достоянием общественности, либо находиться близко к командиру. А командиры, как правило, далеко.
Моей целью на войне были минимальные потери. Я воевал не за красных или белых, я воевал за своих ребят. На войне происходит переоценка ценностей, ты по-другому начинаешь смотреть на жизнь.
Чувство страха начинает пропадать где-то через месяц, и это очень плохо, появляется безразличие ко всему. Каждый из него выходил по-своему. Кто-то курил, кто-то пил. Я писал письма. Описывал горы, погоду, местных жителей и их обычаи. Потом эти письма рвал. Отправлять все равно не было возможности.
Психологически было тяжело, потому что зачастую не понятно, друг перед тобой или враг. Вроде днем человек спокойно ездит на работу, а ночью выходит с автоматом и обстреливает блокпосты. Днем ты с ним в нормальных отношениях, а вечером он в тебя стреляет.
Мы для себя делили чеченцев на равнинных и горных. Равнинные более интеллигентные люди, больше интегрированные в наше общество. А у живущих в горах совсем другой менталитет, женщина для них никто. Попросишь у дамы документы для проверки - и это может быть воспринято как личное оскорбление ее мужа. Нам попадались женщины из горных сел, у которых даже паспортов не было.
Однажды на блокпосту на пересечении с Сержень-Юртом мы остановили автомобиль. Из него вышел человек, у которого было желтое удостоверение на английском и арабском языках. Это оказался муфтий Ахмат Кадыров. Поговорили достаточно мирно на бытовые темы. Он спросил, можно ли чем-то помочь. У нас тогда была сложность с питанием, хлеба не было. Потом он привез нам на блокпост два лотка батонов. Хотели ему деньги дать, но он не взял.
Я думаю, что мы могли бы закончить войну так, чтобы не было второй чеченской. Нужно было идти до конца, а не заключать мирное соглашение на позорных условиях. Многие солдаты и офицеры тогда чувствовали, что государство их предало.
Когда я вернулся домой, с головой ушел в учебу. Учился в одном институте, параллельно в другом, еще и работал, чтобы мозг занять. Потом кандидатскую диссертацию защитил.
Когда я был студентом, меня отправили на курс оказания психосоциальной помощи для лиц, прошедших через горячие точки, организованный голландским университетом. Я тогда подумал, что Голландия же ни с кем не воевала в последнее время. Но мне ответили, что Голландия участвовала в войне Индонезии в конце 40-х годов - целых две тысячи человек. Я предложил им показать в качестве учебного материала видеокассету из Чечни. Но их психологи оказались морально не готовы и просили не показывать запись аудитории.
Андрей Амосов, Санкт-Петербург, майор СОБР
Что я буду офицером, я знал класса с третьего-четвертого. Папа у меня милиционер, сейчас уже на пенсии, дед офицер, брат родной тоже офицер, прадед погиб в Финской войне. На генетическом уровне это дало свои плоды. В школе я занимался спортом, потом была армия, группа специального назначения. У меня всегда было желание отдать долг родине, и когда мне предложили пойти в специальный отряд быстрого реагирования, я согласился. Сомнений, ехать или нет, не было, я давал присягу. Во время срочной службы я был в Ингушетии, мне было понятно, какой менталитет меня ждет. Я понимал, куда я еду.
Когда идешь в СОБР, глупо не думать, что можешь потерять жизнь. Но мой выбор был осознанный. Я готов отдать жизнь за родину и за друзей. Какие тут сомнения? Политикой должны заниматься политики, а боевые структуры должны выполнять приказы. Я считаю, что ввод войск в Чечню и при Ельцине, и при Путине был верным, чтобы радикальная тема не распространилась дальше на территории России.
Для меня чеченцы никогда не были врагами. У меня первый товарищ в техникуме был чеченец, его Хамзат звали. В Чечне мы отдавали им рис и гречку, у нас хорошее питание было, а они нуждались.
Мы работали по лидерам бандформирований. Одного из них мы с боем захватили в четыре часа утра и уничтожили. За это я получил медаль «За отвагу».
На спецзаданиях мы действовали слаженно, как единая команда. Задачи ставились разные, порой трудновыполнимые. И это не только боевые задачи. Нужно было выживать в горах, мерзнуть, спать по очереди возле буржуйки и согревать друг друга объятьями, когда нет дров. Все пацаны для меня герои. Коллектив помогал преодолевать страх, когда боевики были в 50 метрах и кричали «Сдавайтесь!». Когда я вспоминаю Чечню, я больше представляю лица друзей, как мы шутили, нашу сплоченность. Юмор был специфический, на грани сарказма. Мне кажется, раньше я это недооценивал.
Нам было проще адаптироваться, поскольку мы работали в одном подразделении и в командировки вместе ездили. Проходило время, и мы сами изъявляли желание снова поехать на Северный Кавказ. Физический фактор срабатывал. Чувство страха, которое дает адреналин, сильно влияло. Я расценивал боевые задачи и как долг, и как отдых.
Интересно было бы посмотреть на современный Грозный. Когда я его видел, он был похож на Сталинград. Сейчас война периодически снится, бывают тревожные сны.
Александр Подскребаев, Москва, сержант спецназа ГРУ
В Чечню я попал в 1996 году. У нас не было ни одного срочника, только офицеры и контрактники. Я поехал, потому что Родину защищать должны взрослые люди, а не малолетние щенки. У нас в батальоне командировочных не было, только боевые, мы получали 100 долларов в месяц. Ехал не за деньги, а воевать за свою страну. «Если родина в опасности - значит, всем идти на фронт», - еще Высоцкий пел.
Война в Чечне появилась не на ровном месте, это вина Ельцина. Он сам Дудаева и вооружил - когда выводили оттуда наши части, все склады Северо-Кавказского военного округа оставили ему. Я разговаривал с простыми чеченцами, в гробу они видали эту войну. Они жили нормально, всех устраивала жизнь. Не чеченцы начали войну и не Дудаев, а Ельцин. Одна сплошная подстава.
Чеченцы воевали кто за деньги, кто за родину. У них была своя правда. У меня не было ощущения, что они абсолютное зло. Но на войне не бывает правды.
На войне ты обязан выполнять приказы, тут уж никуда не денешься, даже преступные приказы. После ты имеешь право их обжаловать, но сначала должен выполнить. И мы выполняли преступные приказы. Вот когда, например, ввели Майкопскую бригаду в Грозный под Новый год. Разведчики знали, что этого нельзя было делать, но приказ был сверху. Сколько пацанов погнали на смерть. Это было предательство в чистом виде.
Взять хотя бы инкассаторский «КамАЗ» с деньгами, который стоял возле штаба 205 бригады, когда подписали Хасавюртовские соглашения. Бородатые дядьки приезжали и загружали мешками деньги. Фээсбэшники боевикам деньги выдавали якобы на восстановление Чечни. А у нас зарплату не платили, зато нам Ельцин зажигалки Zippo подарил.
Для меня настоящие герои - Буданов и Шаманов. Мой начальник штаба - герой. Будучи в Чечне он умудрялся писать научную работу о разрыве артиллерийского ствола. Это человек, за счет которого мощь русского оружия станет сильнее. У чеченцев тоже был героизм. Им были свойственны и бесстрашие, и самопожертвование. Они защищали свою землю, им объяснили, что на них напали.
Я считаю, что появление посттравматического синдрома сильно зависит от отношения общества. Если тебе в глаза все время говорят «Да ты убийца!», кого-то это может травмировать. В Великую Отечественную никаких синдромов не было, потому что встречала родина героев.
О войне надо рассказывать под определенным углом, чтобы люди дурью не занимались. Все равно будет мир, только часть народа будет убита. И не самая худшая часть. Толку от этого никакого.
Александр Чернов, Москва, полковник в отставке, внутренние войска
В Чечне я работал начальником вычислительного центра. Выехали мы 25 июля 1995 года. Ехали вчетвером: я как начальник вычислительного центра и три моих сотрудника. Прилетели в Моздок, вышли из самолета. Первое впечатление - дикая жара. Вертушкой нас доставили в Ханкалу. По традиции во всех горячих точках первый день нерабочий. Я привез с собой две литровых бутылки водки «Белый орел», два батона финской колбасы. Мужики выставили кизлярский коньяк и осетрину.
Лагерь внутренних войск в Ханкале представлял собой четырехугольник, обнесенный колючей проволокой. При въезде висел рельс на случай артиллерийских налетов, чтобы поднимать тревогу. Мы вчетвером жили в вагончике. Довольно удобно было, даже холодильник у нас был. Морозилка была набита бутылками с водой, поскольку жара была невыносимая.
Наш вычислительный центр занимался сбором и обработкой всей информации, в первую очередь оперативной. Раньше вся информация передавалась по ЗАС (засекречивающей аппаратуре связи). А за полгода до Чечни у нас появился прибор, который назывался РАМС, - не знаю, как это расшифровывается. Этот прибор позволял соединять компьютер с ЗАС, и мы могли передавать секретную информацию в Москву. Помимо внутренней работы типа всяких справок, два раза в сутки - в 6 утра и 12 ночи - мы передавали оперативную сводку в Москву. Несмотря на то что объем файлов был небольшой, связь была иногда плохая, и процесс затягивался надолго.
У нас была видеокамера, и мы снимали все. Самая главная съемка - это переговоры Романова (заместитель министра внутренних дел России, командующий внутренними войсками Анатолий Романов) с Масхадовым (один из лидеров сепаратистов Аслан Масхадов). На переговорах были два оператора: с их стороны и с нашей. Секретчики забрали у нас кассету, и ее дальнейшую судьбу я не знаю. Или, например, появилась новая гаубица. Романов сказал нам: «Езжайте и снимите, как она работает». Наш оператор также снял сюжет, как нашли головы трех иностранных журналистов. Мы передали пленку в Москву, ее там обработали и показали сюжет по телевидению.
Май 1996 года, аэродром военной базы в Ханкале
Война была очень неподготовленная. Пьяные Грачев и Егоров отправили под Новый год танкистов в Грозный, и их там всех пожгли. Танки отправлять в город - это не совсем правильное решение. И состав личный был не подготовлен. Дошло до того, что морпехов сняли с Дальнего Востока и туда кинули. Люди должны быть обкатаны, а тут пацанов чуть не из учебки сразу в бой бросали. Потерь можно было бы избежать, во вторую кампанию их было на порядок меньше. Перемирие дало небольшую передышку.
Я уверен, что первой чеченской можно было избежать. Я считаю, что основные виновники этой войны - Ельцин, Грачев и Егоров, они ее развязали. Если бы Ельцин назначил Дудаева замминистра МВД, поручил ему Северный Кавказ, он бы там навел порядок. Мирное население страдало от боевиков. Но когда мы бомбили их села, они против нас поднимались. Разведка в первую чеченскую работала очень плохо. Агентуры не было, потеряли всю агентуру. Были ли боевики в разрушенных селах, не были, точно нельзя сказать.
Мой друг боевой офицер, вся грудь в орденах, снял погоны и отказался ехать в Чечню. Сказал, что это неправильная война. Он даже пенсию отказался оформлять. Гордый.
У меня в Чечне обострились болячки. До такого дошло, что я не мог работать на компьютере. Еще такой режим работы был, что спал всего четыре часа плюс стакан коньяка на ночь, чтобы заснуть.
Руслан Савицкий, Санкт-Петербург, рядовой внутренних войск
В Чечню в декабре 1995 года я приехал из Пермской области, где у меня была учебка в батальоне оперативного назначения. Поучились мы полгода и поехали в Грозный на поезде. Мы все писали прошения, чтобы нас направили в район боевых действий, насильно не принуждали. Если один ребенок в семье, то вообще спокойно мог отказаться.
С офицерским составом нам повезло. Это были молодые ребята, старше нас всего на два-три года. Они всегда бежали впереди нас, чувствовали ответственность. Из всего батальона у нас с боевым опытом был только один офицер, прошедший Афганистан. В зачистках непосредственно участвовали только омоновцы, мы, как правило, держали периметр.
В Грозном полгода мы жили в помещении школы. Часть ее занимало подразделение ОМОН, около двух этажей - мы. Вокруг стояли автомобили, окна были заделаны кирпичами. В классе, где мы жили, стояли буржуйки, топили дровами. Мылись раз в месяц, жили со вшами. За периметр выходить было нежелательно. Меня оттуда вывезли раньше остальных на две недели за дисциплинарные нарушения.
Торчать в школе было скучно, хотя кормили нормально. Со временем от скуки мы начали пить. Магазинов не было, водку мы покупали у чеченцев. Нужно было выйти за периметр, пройтись около километра по городу, прийти в обычный частный дом и сказать, что нужен алкоголь. Была большая вероятность, что не вернешься. Я ходил без оружия. За один только автомат могли убить.
Разрушенный Грозный, 1995 год
Местный бандитизм – странная штука. Вроде днем человек нормальный, а вечером выкопал автомат и пошел стрелять. Под утро закопал оружие - и снова нормальный.
Первое соприкосновение со смертью было, когда убили нашего снайпера. Он отстрелялся, ему захотелось забрать у убитого оружие, он наступил на растяжку и подорвался. По-моему, это полное отсутствие мозгов. У меня не было ощущения ценности собственной жизни. Смерти я не боялся, боялся глупости. Идиотов рядом было много.
Когда вернулся, пошел устраиваться в милицию, но у меня не было среднего образования. Сдал экстерном экзамены и пришел снова, но меня снова прокатили, потому что в Чечне я заработал туберкулез. Еще потому что много пил. Не могу сказать, что в моем алкоголизме виновата армия. Алкоголь в моей жизни и до нее присутствовал. Когда началась вторая чеченская, хотел поехать. Пришел в военкомат, мне дали кучу документов, это немного отбило желание. Потом еще появилась судимость за какую-то фигню, и накрылась моя служба в армии. Хотелось куража и кайфа, но не сложилось.
Даниил Гвоздев, Хельсинки, спецназ
В Чечню я попал по призыву. Когда пришло время идти в армию, я попросил своего тренера устроить меня в хорошие войска - была у нас в Петрозаводске рота специального назначения. Но на сборном пункте моя фамилия прозвучала с теми, кто идет в Сертолово в гранатометчики. Оказалось, что за день до этого мой тренер уехал в Чечню в составе сборного отряда СОБРа. Я вместе со всем «стадом» встал, пошел на поезд, месяца три был в учебной части. Рядом была часть десантников в Песочном, писал туда неоднократно заявления, чтоб приняли, приходил. Потом понял, что все бесполезно, сдал экзамены на радиста командно-штабной машины 142-й. Ночью наш капитан и офицеры нас подняли. Один ходил со слезами, говорил, как всех нас уважает и любит, второй пытался предостеречь. Они сказали, что завтра мы все улетаем. На следующую ночь так интересно было на этого офицера смотреть, я так и не понял, для чего он слезы лил перед нами, ему лет было меньше, чем мне сейчас. Плакал: «Парни, я так за вас буду переживать!» Кто-то ему из ребят сказал: «Так собирайся и езжай с нами».
Мы прилетели во Владикавказ через Моздок. Месяца три у нас было активных занятий, мне дали 159-ю радиостанцию за спину. Потом меня отправили в Чечню. Там я пробыл девять месяцев, я был единственный связист в нашей роте, который более-менее что-то в связи понимал. Через шесть месяцев мне удалось выбить помощника - парня со Ставрополя, который ничего не понимал, но много курил, и для него Чечня была раем вообще.
Задачи мы там выполняли разные. Из простых - у них нефть там можно лопатой раскопать и они ставили такие аппараты: бочка, под ней газовый или на солярке подогреватели, они прогоняют нефть до состояния, когда в конце получается бензин. Бензин продают. Гнали огромные колонны с грузовиками. То же самое в Сирии делает запрещенный в России ИГИЛ. Какой-нибудь не договорится, его свои же сдают - и его бочки горят, а какой-то спокойно делает, что нужно. Постоянная работа тоже была - мы охраняли все руководство штаба СКВО, Шаманова охраняли. Ну и разведывательные задания.
У нас было задание захватить боевика, какого-нибудь языка. Уходили в ночь искать на окраине села, увидели, что туда подходят машины, сливают бензин. Заметили там одного товарища, он постоянно ходил, менял подогрев под бочками, у него автомат, ну раз автомат - значит боевик. У него стояла бутылка, подойдет, отхлебнет и спрячет, ну мы лежим, смотрим с товарищем, он говорит: «Водка у него, они ж мусульмане, пить нельзя, вот он сюда ходит, выпьет и спрячет». Задача захватить языка ушла на второй план, надо сначала захватить водку. Проползли, нашли бутылку, а там вода! Нас это разозлило, взяли в плен его. Этого парня-боевика, худого такого, после допроса в разведотделе обратно к нам отправили. Он рассказывал, что раньше греко-римской борьбой занимался и со сломанным ребром сделал стойку на руках, я его зауважал сильно за это. Он оказался двоюродным братом полевого командира, потому его обменяли на двух наших солдат. Надо было видеть этих солдат: 18-летние парни, не знаю, психика явно поломана. Мы этому парню на зеленом платке написали: «Ничего личного, мы войны не хотим».
Он спрашивает: «Почему вы меня не убили?» Мы объяснили, что нам стало интересно, что он пьет. А он рассказал, что у них в деревне осталась одна русская, ее не трогали, потому что она колдунья, к ней все ходили. Два месяца назад она ему дала бутылку воды и сказала: «Тебя могут убить, пей эту воду и останешься жить».
Постоянно мы размещались в Ханкале, а работали повсюду. Последний у нас был дембельский аккорд, освобождали Бамут. Видели фильм Невзорова «Бешеная Рота»? Вот мы вместе с ними шли, мы с одной стороны по перевалу, они по другой. У них был один срочник в роте и именно его убило, а все контрактники живы. Как-то смотрю в бинокль, а там какие-то люди бородатые бегают. Ротный говорит: «Давай дадим по ним пару огурцов». По радиостанции запросили, мне говорят координаты, смотрю - они забегали, руками машут. Потом показывают белуху - то, что под камуфляж надевали. И мы поняли, что это наши. Оказалось, у них аккумуляторы не работали на передачу и он передать не мог, а меня слышал, вот они и начали махать.
В бою ничего не запоминаешь. Кто-то рассказывает: «Когда я увидел глаза этого человека...» А я не помню такого. Бой прошел, я вижу, что все хорошо, все живы. Была ситуация, когда мы попали в кольцо и вызвали огонь на себя, получается, что если я ложусь, связи нет, а мне надо корректировать, чтоб в нас не попали. Я встал. Ребята кричат: «Хорош! Ложись». А я понимаю, что если связи не будет, свои и накроют.
Кто придумал в 18 лет давать детям оружие, давать право на убийство? Коли дали, так сделайте, чтоб люди, когда вернулись, героями были, а сейчас мосты Кадырова. Я понимаю, что хотят помирить две нации, все сотрется через несколько поколений, но этим-то поколениям как жить?
Когда я вернулся, на дворе были лихие девяностые, и почти все мои друзья были заняты чем-нибудь противозаконным. Я попал под следствие, судимость… В какой-то момент, когда голова от военного тумана стала отходить, я этой романтике помахал рукой. С ребятами ветеранами открыли общественную организацию по поддержке ветеранов боевых действий. Работаем, себе помогаем, другим. Еще я иконы пишу.
«Комсомолка» вспомнила подвиги тех, кто живет с нами рядом и, кажется, ничем не отличается от большинства – [эксклюзив «КП»]
Изменить размер текста: A A
Александр Супонинский. 6 рота: «От пули в висок спасла надежда»
9 декабря в России отмечается День Героев Отечества. Сегодня в Татарстане живут три Героя России и один Герой Советского Союза. «КП » вспоминает подвиг каждого из них.
Звезда Героя России для Александра Супонинского из Альметьевска , - не просто награда. Это – память о тех 84 бойцах, которых остались лежать в Шатойском районе. Тогда за несколько часов обученные боевики, среди которых были и арабские наемники, «скосили» целую роту. Лишь шестеро, включая татарстанца, чудом выжило.
ВЫСОТА 776.0
Вспоминать о том Аде, где полегли почти все его товарищи, Александр не любит – слишком много за 15 лет и правды и вымысла про 6-ю роту и сказано, и написано, и снято.
Но тогда – в далеком 2000-м, отслужив всего три месяца, Супонинский сам попросился с друзьями в Чечню – уговорил командира. А уже в начале февраля он отправился туда в составе 6-й роты 2-го парашютно-десантного батальона 104-го гвардейского Краснознамённого парашютно-десантного полка 76-й гвардейской Черниговской Краснознаменной воздушно-десантной дивизии.
8 февраля первая серьезная стычка с боевиками. А 29 февраля роту отправили на высоту 776.0, что у селения Улус-Керт, - блокировать проход через Аргунское ущелье для крупной группировки боевиков, которыми руководил известный полевой командир Хаттаб. По некоторым данным, численность ваххабитов была от полутора до двух тысяч человек, то есть в 15-20 раз (!) превышала количество десантников из «живого щита».
Боевики стремились всеми правдами и неправдами пробиться вперед, чтобы вырваться из «котла», в который их загнали федеральные войска. Хаттаб отдал приказ уничтожить всех защитников высоты 776.0. Российских солдат накрыло шквальным огнем.
АД НА ЗЕМЛЕ
То, что происходило после, сложно описать словами. «Духи» шли «волнами» человек по 50, в то время как у наших ребят пополнения не было. Получасовые редкие передышки – вот и все, что получали десантники почти сутки.
Они шли на нас с выпученными глазами, с криками «Аллах акбар»… - вспоминают выжившие в том страшном бою.
Рядом падали замертво товарищи по оружию, Александру не раз приходила в голову мысль пустить пулу себе в висок.
Но каждый раз появлялась какая-то надежда. Спасала. Я стрелял дальше, - вспоминает Александр Супонинский.
Дело дошло и до рукопашной. Бойцы 6-й роты разгромили несколько банд, но и защитников высоты становилось все меньше – ряды редели. Ночью под утро штурм ваххабитов усилился. Боевики шли в полный рост, не таясь. Позднее, во время обследования места боя со стороны ваххабитов, здесь найдут немало сильнодействующих наркотиков.
Помочь своим тогда не смогла бы ни артиллерия, ни поддержка с воздуха – ущелье окутал плотный туман, да еще сам лес стоял густой стеной. В таких условиях не различишь где свои, где чужие.
Ранним утром 1 марта комбат, чтобы спасти оставшихся в живых ребят, вызвал огонь на себя. Через некоторое время связь с 6-й ротой прервалась навсегда.
22 ГЕРОЯ РОССИИ. 21 ПОСМЕРТНО
В том бою Александр Супонинский получил осколочное ранение в ногу. А офицер с перебитыми ногами остался прикрывать отступление ребят: «Кто-то же должен рассказать правду». Он погиб там, на неприступной высоте.
Через некоторое время Александр демобилизуется. Для него начнется новая – мирная жизнь, но лица товарищей по оружию и тот самый бой за высоту 776.0 он часто видит во снах.
«За мужество и отвагу, проявленные при ликвидации незаконных вооруженных формирований в Северо-Кавказском регионе» Указом Президента Российской Федерации от 12 марта 2000 года гвардии старшему сержанту Супонинскому Александру Анатольевичу присвоено звание Героя Российской Федерации. Такое же звание получил еще 21 десантник из 6-й роты. Все посмертно.
Сейчас Александр вместе с женой живет и работает в Альметьевске, растит троих детей – двух дочек и сына.
Я говорю своему сыну, что в армии нужно служить, не надо бояться. И служить добросовестно, оставаться всегда человеком и, конечно, любить свою Родину, - рассказал «КП» десантник.
И хоть мальчику всего 5 лет, он строит вполне серьезные планы на будущее: 50-летний юбилей отца отметить в воздухе – прыгнуть вместе с парашютом.
СПРАВКА «КП»
Супонинский Александр Анатольевич . Родился 3 апреля 1978 года в селе Шешминка Черемшанского района Татарстана.
Десантник, с 2000 года Герой России.
Ответить на вопрос: что же все-таки случилось на высоте 776.0? пытались многие. На основе тех событий, снято несколько художественных фильмов, в числе которых называют «Прорыв», «Русскую жертву», «Грозовые ворота»… Но каждый из них, по мнению выживших, – это художественный вымысел. Впрочем, даже самое замечательное кино вряд ли сумеет передать весь ужас, который пережили бойцы 6-й роты.
Алексей Кораблев: «Меня уже считали погибшим. А я вернулся»
20-летний солдат-срочник из Татарстана сегодня один из немногих, оставшийся в живых. Свою «Звезду» он получил за то, что в одиночку прикрыл отступление своей разведгруппы из окружения. Если бы не он, погибли бы, скорее всего, все.
ОДИН ЗА ВСЕХ
Алексей Кораблев незадолго до своей мобилизации вместе с несколькими товарищами по оружию попал в разгар боевых действиях во время второй чеченской войны.
Переломным для срочника из Татарстана стало 14 января 2000 года. Мотострелковый взвод 503-полка, в котором служил и срочник из Татарстана рядовой Кораблев, вместе с разведгруппой 160-полка оказались окружены и заблокированы на высоте 950.8 в районе села Дуба-Юрт Шалинского района Чечни.
Прошло несколько часов и боеприпасы солдат и офицеров разведроты стали подходить к концу – «духи» шли на наших ребят плотной стеной. Чтобы спасти ребят, командир вынужден был скомандовать отступление. Но куда идти? Единственная тропа под прицелами боевиков.
Нужно было мощное прикрытие. Им стал огонь пулемета рядового Алексея Кораблева.
Я один остался. Конечно, мне было страшно. Передать словами то, что происходило со мной в тот момент, невозможно. Адреналин зашкаливал. Состояние безумства какое-то. И ты уже не думаешь о своей жизни. Накатывает какая-то злость, - рассказал «КП» Алексей.
Расстрелял все, как говорится, «до железки». Наступила ночь. Под прикрытием темноты рядовой стал потихоньку пробираться к своим.
ПУЛЕМЕТ ЗАМОЛК, ЗНАЧИТ БОЕЦ МЕРТВ?
По дороге Кораблев обнаружил раненого товарища.
Я в обрыв спрыгнул, а там тяжелораненый Стас – наводчик лежит, - говорит Алексей.
Как дотащил до расположения части истекающего кровью бойца, даже вспоминать страшно: это сейчас Алексей крупный солидный мужчина, а тогда «зеленый» худощавый парнишка, раненый же – взрослый крупный мужчина раза в два тяжелее его.
В часть пришел только на следующий день. После обеда уж. У меня на руках раненый ж был. Пока с ним дойдешь… - вспоминает боец. – А командир, оказывается на меня уже начал писать представление к награде… посмертно. Решили: раз пулемет мой замолчал, значит нет меня уже в живых.
Конечно, своему спасителю товарищи Кораблева обрадовались: парня каждый хотел обнять, руку пожать – ведь и ребятам из окружения помог уйти и сам ушел – обманул «духов»!
ЖИЗНЬ БЕЗ ВОЙНЫ
В Чечне парень отслужил еще 4 месяца, а через полгода и вовсе мобилизовался – вернулся в родной Чистополь . И больше автомат в руки не брал – выбрал вполне себе мирную профессию водителя.
А за мужество и героизм, проявленные при проведении контртеррористической операции на территории Северо-Кавказского региона, Указом Президента Российской Федерации от 28 июня 2000 года гвардии рядовому Кораблеву Алексею Михайловичу было присвоено звание Героя Российской Федерации.
До недавних пор он был Президентом Общественной организации ветеранов афганской и чеченских войн Чистопольского района, но совмещать общественную деятельность и работу оказалось трудновато. Тем более, что семья у Алексея большая – четверых детишек «на ноги» поднять надо.
Сейчас для него, как участника кровавых боев, самое главное: «Чтобы не было войны!».
СПРАВКА «КП»
Кораблев Алексей Михайлович . Родился 21 марта 1979 в селе Галактионово Чистопольского района Татарстана.
Рядовой, с 2000 года Герой России.
О его подвиге не снято фильмов, не написано книг. Впрочем, в любом отечественном кино о войне есть такие вот «Кораблевы», которые ценой собственной жизни, спасают своих от врагов.
Конечно, ему бы очень хотелось, чтобы режиссеры «военки» обратили внимание и на их подвиг. Но не хвастовства ради:
Хочется, чтобы осталась память о погибших ребятах. Я-то жив здоров, а они в 18 лет – в могиле.
«Кандагаровец» Газинур Хайруллин: «Если б была хоть одна попытка сбежать, нас бы тут же расстреляли»
9 декабря в России отмечается День Героев Отечества. Сегодня в Татарстане живут три Героя России и один Герой Советского Союза. «КП» вспоминает подвиг каждого из них.
История экипажа Ил-76, в состав которого вторым пилотом входил Газинур Хайруллин , стала уже не просто легендой - по ней сняли российский блокбастер, а летчиков наградили Звездой Героя: 378 дней кандагарского плена и невозможный взлет, который самим участники до сих пор называют чудом.
РОКОВОЙ РЕЙС
3 августа 1995 года. Самолет Ил-76 казанской авиакомпании «Аэростан» летит по обычному «чартеру» Тирана (Албании )-Кабул (Афганистан ). На борту партия стрелкового оружия и боеприпасов, включая больше тысячи ящиков с патронами к автомату Калашникова . Рейс и груз согласованы со всеми правилами международных перевозок.
Борт входит в воздушное пространство Афганистана, до пункта назначения 30 минут полета. В это время радист получает роковые: «Борт 76842, вам посадка в Кандагаре ». А через секунду на «хвост» транспортнику садится истребитель Миг-21. И новый приказ: «Заходите на посадку или открываем огонь». Оттянуть время и уйти от преследования не получилось: в это время на земле к старту готовился еще один истребитель.
Пилоты посадили самолет в Кандагаре. На взлетной полосе его окружили вооруженные до зубов талибы, объявившие груз запрещенным, даже не взглянув на документы. Все семь членов экипажа: командир Владимир Шарпатов, второй пилот Газинур Хайруллин, штурман Александр Здор, бортинженер Асхат Аббязов, радист Юрий Вшивцев, инженеры Виктор Рязанов и Сергей Бутузов на долгие 13 месяцев стали пленниками.
ЖИЗНЬ ПОД ПРИЦЕЛОМ
378 дней под дулом автоматов и постоянным контролем, изматывающим нервы, но не сломившем дух казанских летчиков… 378 дней надежды на спасение… 378 дней, проведенных в маленьком домике, в котором спали на голом бетонном полу, и ели четыре картошины и маленький кусочек бараньего жира на кости на семерых.
О судьбе казанского экипажа доложили правительству России. Начались переговоры. Тогда к летчикам впервые приехали медики, правда под прицелом автоматов. Но зато с долгожданными вестями из дома. Плюс продукты, лекарства. И однажды привезли спутниковый телефон Президента Татарстана Минтимера Шаймиева .
По полминуты на каждого. Но до дома дозвонились все, - даже воспоминания об этом знаменательном для пленников событии спустя годы вызывает спазм в горле. А тогда – 20 лет назад – впервые слезы. Ни унижения, ни бесчеловечные условия существования, ни постоянное ожидание смерти не могли сделать того, на что оказались способны несколько секунд родного любимого голоса.
Чтобы не сойти с ума и не сдаться, экипаж каждый день устраивал утреннюю пробежку по внутреннему дворику, а по вечерам учил английский язык – роль «учителя» выполнял радист.
ДОЛГОЖДАННЫЙ ШАНС
Надежду на спасение казанцы не теряли никогда, а уж после телефонного разговора с женами их вера переросла в решимость: раз талибы сразу не расстреляли, то зачем-то летчики им нужны.
Для чего именно, выяснилось чуть позже, когда командира экипажа и обоих инженеров отвезли на аэродром к их родному Ил-76. Талибы заставили осмотреть самолет полностью и запустить двигатели.
Ребята решили схитрить, решив: вот он – шанс на спасение. Они уговорили захватчиков, что это – невозможно, мол, для запуска двигателя нужен весь экипаж.
Обдумывали каждую деталь будущего побега.
Через неделю на аэродром вывезли весь экипаж. Но под присмотром пяти автоматчиков.
Если бы мы сделали хотя бы попытку, нас бы тут же расстреляли, - рассказал «КП» Газинур Хайруллин. - Справиться с пятью охранниками мы бы точно не смогли.
«Спасло» летчиков лопнувшее у самолета колесо – чем не повод напроситься на борт снова? 16 августа охранники разбудили экипаж и вывезли на аэродром. На счастье казанцев , это была пятница – выходной день у мусульман, посвященный молитвам. Так что для охраны экипажа на борту выделили лишь двух автоматчиков и третьего в придачу для «усиления». Колесо заменили и казанцы уговорили начальника караула провести и другие технические работы на самолете. Летчики устроились за штурвалом Ил-76. Вместе с ними на борт поднялись и трое конвоиров.
Следующие несколько секунд превратились для членов экипажа в вечность. Но каждый маневр, давно продуман: запустить двигатели, проверить готовность всех приборов, разгон…
Охрана среагировала не сразу, видимо, решив, что как и в прошлый раз экипаж просто сделает круг по летному полю… Взлетали с середины полосы, самолету наперерез мчался автобус с вооруженными талибами. Очнулись и конвоиры на борту. Пока командир поднимал Ил в воздух, экипаж, в том числе и второй пилот, пошел врукопашную. Автоматчиков удалось скрутить ценой нечеловеческих усилий. Но увеличивающиеся с каждой минутой шансы на спасение придали изможденным пленникам уверенности.
Шли на предельно малых высотах (до 50-100 метров) и это в гористой местности! Если бы не мастерство пилотов, ребята могли бы просто разбиться. Но подниматься выше до пересечения границы и выходить на связь с наземными службами не рисковали, чтобы их не засекли средства ПВО .
Маршрут продумали заранее: вместо желанной родины, летели к границе с Ираном
, а оттуда через Персидский залив ОАЭ
Газинур Хайруллин (третий справа) вместе с друзьями.
Летчикам по звезде, остальным – орден мужества
22 августа 1996 года Президент России подписал Указ о присвоении Хайруллину Газинуру Гарифзяновичу звания Героя Российской Федерации.
Золотую звезду и именные часы получил и командир - Владимир Шарпатов. Остальным членам экипажа вручили по Ордену Мужества.
Я на жизнь начал смотреть по-другому - мы же находились на волоске от смерти, - признался много позднее «КП» Газинур Хайруллин. Он до сих пор продолжает летать - работает командиром экипажа в авиакомпании «Волга-Днепр » и все также на «Ил-76». Но
Сейчас перед каждым вылетом обращается к богу:
Перед началом полета я говорю про себя: «Бисмилла рахман рахим» («Во имя Аллаха милостивого и милосердного» - сура из Корана. - Авт.), - улыбается Газинур Хайруллин.
СПРАВКА «КП»
Газинур Гарифзянович Хайруллин . Родился 10 сентября 1961 года, в селе Старое Дрожжаное.
Летчик, с 1996 года Герой России.
В 2010 на экраны вышел фильм «Кандагар», снятый на основе истории пленения экипажа Ил-76 в 1995-м. Второго пилота сыграл актер Владимир Машков . Выбор артиста его реальный прототип одобрил.
За окном XXI век. Но, несмотря на это, военные конфликты не затихают, в том числе и с участием российской армии. Мужество и доблесть, отвага и храбрость — качества, свойственные солдатам России. Поэтому подвиги российских солдат и офицеров требуют отдельного и подробного освещения.
Как наши в Чечне воевали
Подвиги российских солдат в наши дни не оставляют никого равнодушными. Первым примером безграничного мужества выступает танковый экипаж, возглавляемый Юрием Сулименко.
Подвиги российских солдат танкового батальона начались в 1994 году. Во времена Первой чеченской войны Сулименко выступал в роли командира экипажа. Команда показывала высокие результаты и в 1995 году приняла активное участие в штурме Грозного. Танковый батальон был повержен на 2/3 части личного состава. Однако смелые бойцы под предводительством Юрия не бежали с поля боя, а отправились к президентскому дворцу.
Танк Сулименко попал в окружение дудаевцев. Команда бойцов не сдалась в плен, наоборот, начала вести прицельный огонь по стратегическим объектам. Несмотря на численное превосходство противников, Юрий Сулименко и его экипаж смогли нанести колоссальные потери боевикам.
Командир получил опасные ранения ног, ожоги тела и лица. Виктор Величко в звании старшины смог оказать ему первую помощь в горящем танке, после чего вынес на себе в безопасное место. Эти подвиги русских солдат в Чечне не остались незамеченными. Бойцам были присвоены звания Героев РФ.
Юрий Сергеевич Игитов — герой посмертно
Очень часто подвиги российских солдат и офицеров в наши дни становятся общеизвестными после гибели героев. Именно так произошло и в случае с Игитовым Юрием. Рядовому было присвоено звание Героя РФ посмертно за выполнение долга и специального задания.
Юрий Сергеевич принимал участие в Чеченской войне. Рядовому исполнился 21 год, но, несмотря на молодость, он показал мужество и доблесть в последние секунды своей жизни. Взвод Игитова попал в окружение дудаевских бойцов. Большинство товарищей погибли под многочисленными выстрелами противника. Бравый рядовой ценой своей жизни до последнего патрона прикрывал отход выживших солдат. При наступлении противника Юрий подорвал гранату, не сдавшись в плен врагу.
Евгений Родионов — вера в Бога до последнего вздоха
Подвиги российских солдат в наши дни вызывают безграничную гордость сограждан, особенно если дело касается молодых мальчишек, отдавших свою жизнь за мирное небо над головой. Безграничный героизм и непоколебимую веру в Бога проявил Евгений Родионов, который под угрозой смерти отказался снимать нательный крест.
Молодой Евгений был призван служить в 1995 году. Постоянную службу проходил на Северном Кавказе, на приграничном пункте Ингушетии и Чечни. Вместе с боевыми товарищами вступил в караул 13 февраля. Выполняя свою прямую задачу, солдаты остановили машину скорой помощи, в которой перевозилось оружие. После этого рядовые были захвачены в плен.
Около 100 дней солдаты подвергались пыткам, жестоким избиениям и унижениям. Несмотря на невыносимую боль, угрозу смерти, бойцы не сняли нательные кресты. За это Евгению отрезали голову, а остальных сослуживцев расстреляли на месте. За мученическую смерть Родионов Евгений был награжден посмертно.
Янина Ирина — пример героизма и храбрости
Подвиги русских солдат в наши дни — это не только героические поступки мужчин, но и невероятная доблесть российских женщин. Милая хрупкая девушка была участницей двух боевых операций в качестве медсестры во время Первой Чеченской войны. 1999 год стал третьим испытанием в жизни Ирины.
31 августа 1999 года стало роковым. Под угрозой для собственной жизни медсестра Янина спасла более 40 человек, совершив три поездки на БТР на линию огня. Четвертая поездка Ирины завершилась трагически. Во время контрнаступления противника Янина не только организовала молниеносную погрузку раненых бойцов, но и прикрывала отход сослуживцев автоматным огнем.
К несчастью девушки, в бронетранспортер угодили две гранаты. Медсестра бросилась на помощь раненым командиру и 3-м рядовым. Ирина спасла молодых бойцов от верной гибели, но не успела выбраться из горящей машины сама. Боезапас БТР сдетонировал.
За проявленную доблесть и мужество наградили званием Героя РФ посмертно. Ирина является единственной женщиной, которая была удостоена этого звания за операции на Северном Кавказе.
Краповый берет посмертно
Подвиги российских солдат в наши дни знают не только в России. История о Сергее Бурнаеве не оставляет равнодушным никого. Бурый — именно так называли командира товарищи по службе - состоял в «Витязе», специальной дивизии МВД. В 2002 году отряд был направлен в город Аргун, где был обнаружен оружейный подпольный склад с многочисленными тоннелями.
Достичь противников можно было, лишь пройдя подземный лаз. Первым пошел Сергей Бурнаев. Противники открыли огонь по бойцу, который смог во тьме ответить на вызов боевиков. Товарищи торопились на помощь, именно в этот момент Бурый увидел гранату, которая катилась по направлению к бойцам. Без раздумья Сергей Бурнаев закрыл своим телом гранату, тем самым спас своих сослуживцев от верной гибели.
За совершенный подвиг Сергею Бурнаеву было присвоено звание Героя РФ. В школе, где он учился, была открыта чтобы молодежь помнила подвиги российских солдат и офицеров в наши дни. Родителям был вручен краповый берет в честь памяти бравого солдата.
Беслан: никто не забыт
Подвиги российских солдат и офицеров в наши дни становятся лучшим подтверждением безграничной храбрости мужчин в погонах. 1 сентября 2004 года стал черным днем в истории Северной Осетии и всей России. Захват школы в Беслане не оставил равнодушным ни одного человека. Не являлся исключением и Андрей Туркин. Лейтенант принимал активное участие в операции по освобождению заложников.
В самом начале спасательной операции получил ранение, однако не покинул школу. Благодаря профессиональным навыкам лейтенант занял выгодную позицию в столовой, где были размещены около 250 заложников. Боевики были ликвидированы, что позволило увеличить шансы на благополучный исход операции.
Однако на помощь террористам пришел боевик с приведенной в активное действие гранатой. Туркин, не раздумывая, бросился к бандиту, зажав устройство между собой и противником. Подобное действие позволило спасти жизни невинных детей. Лейтенант посмертно стал Героем РФ.
Комбат Солнце
В обычные будни воинской службы тоже нередко совершаются подвиги российских солдат. или комбат Солнце, в 2012 году во учений стал заложником ситуации, выход из которой стал настоящим подвигом. Спасая своих солдат от гибели, командир батальона закрыл собственным телом активированную гранату, которая отлетела от края бруствера. Благодаря самоотверженности Сергея удалось избежать трагедии. Посмертно комбату было присвоено звание Героя РФ.
Какими бы ни были подвиги российских солдат в наши дни, каждый человек должен помнить о доблести и мужестве военнослужащих армии. Только память о поступках каждого из перечисленных героев является наградой за храбрость, которая стоила им жизни.
Не знаю поздно или рано,
Но я вернусь, ты только жди,
И с криком в сердце:
"Здравствуй, мама!"
Прикоснусь к твоей груди…
(А. Корчагин)
Совсем недавно отгремели бои в Чечне, где гибли наши российские солдаты, ещё не просохли слёзы на глазах ещё не успевших состарится матерей погибших ребят, ещё не написаны основные многотомные исследования по этой войне. Слишком мало времени прошло, чтобы объективно и беспристрастно оценить происходившее… Но боль упрямой пульсирующей веной возвращает нас к этим недавним событиям, заставляя задумываться, анализировать, проводить аналогии и делать выводы… Тема войны, патриотизма, героизма русского солдата во все времена была и останется актуальной. Именно исторические исследования позволяют осуществлять связь времён, будить память, быть совестью целого народа и являть собой истину, которую невозможно не исковеркать, не опровергнуть…
Цель написания нашей работы - узнать о жизни и боевом пути бывшего ученика нашей школы Анатолия Корчагина и сохранить память о нём и его подвиге.
Задачами работы является изучение материалов домашнего фотоархива, запись интервью с родителями Анатолия Корчагина Любовью Александровной и Анатолием Викторовичем, а также публикаций корреспондентов газет г. Ртищево.
Чтобы узнать о войне в Чечне в целом, нам пришлось изучить воспоминания, немногочисленную литературу и видеоматериалы, а также взять интервью у родителей А. Корчагина, изучить письма, фотографии их семьи, прочитать статьи газеты "Перекрёсток России", относящиеся к данному периоду. Много справочного материала мы нашли в Интернете.
Книги Соколова Б.В., Бедретдинова И., Трошева Г., Гродненского Н. объединяет то, что авторы сами являлись свидетелями и участниками событий. Зная ситуацию изнутри, они пытаются анализировать просчёты, ошибки, излагают своё видение событий, сообщают много фактов, неизвестных широкой публике, многие их свидетельства не совпадают с официальными, приглаженными и нивелированными данными. Соколов Б.В. и Гродненский Н. рассматривают события первой и второй чеченской войны в целом. Бедретдинов И. описывает происходившее, делая основной акцент на событиях, связанных с ВВС РФ. Трошев Г., как генерал, осуществлявший личное командование войсками и непосредственно находившийся и рядом с солдатами, и рядом с высокопоставленными командующими, как никто другой ощутил непосредственно на себе все "прелести" боевых операций. Поэтому имел полное право давать не только свои оценки и излагать свою точку зрения на происходившее, но и характеризовать как российских, так и чеченских высокопоставленных лиц. Безусловно, все эти воспоминания и описания событий субъективны, но именно эта субъективность даёт возможность посмотреть на войну в Чечне не с точки зрения официальных лиц и сообщений СМИ, а, сравнивая различные мнения, прийти к собственным выводам. Видеоматериалы позволили получить дополнительную наглядную информацию, которая также считается субъективной и требует критического осмысления и дополнительного подтверждения, хотя является неоспоримыми документальными свидетельствами о вводе войск, о штурме Грозного и др. городов, обращении с пленными, о ходе боёв и т.п.
Интервью, взятое у родителей Анатолия, является бесценными свидетельствами становления его как личности, как настоящего мужчины, формирования его жизненных ориентиров, ценностей, убеждений. Статьи периодической печати помогли узнать информацию о ртищевцах, служивших в Чечне, исполнявших свой солдатский долг, проявивших мужество и героизм.
Ртищевцы - участники войны в Чечне
Чеченская война принесла горе и на нашу ртищевскую землю. Эта война унесла жизни Александра Зинченко, Анатолия Корчагина, Михаила Архипова, Сергея Борисова и др.
Михаил Архипов
Человеком, выполнившим свой воинский долг и приказ командования до конца, истинным патриотом был Михаил Архипов. Он родился 25.12.1966 г. в Ртищево и учился в МОУ СОШ № 1. Мальчиком был серьёзным, с детства тянулся к технике, поэтому после школы в профтехучилище освоил профессию радиомонтажника. Женился перед армией, у него родились дочь Евгения и сын Михаил, в которых отец не чаял души. В армии служил в Ашхабаде на Кушке. Если бы не двое малышей, то уже тогда бы попал служить в Афганистан, но судьба тогда его уберегла…
Вернувшись домой, перепробовал несколько рабочих профессий, водителем был отличным. И не просто водителем - не хуже любого опытного механика разбирался в технике. С 2000 года Михаил стал работать шофером в линейном отделе милиции. Настоящая мужская работа закаляла такие черты его характера, как трудолюбие, чувство долга, целеустремлённость. Когда встал вопрос о командировке в Чечню, сомнений у Михаила не возникло.
До конца командировки оставалось всего 12 дней. Казалось совсем немного и долгожданное возвращение домой неизбежно, об этом он написал в своём единственном письме родным: "Не болейте, не волнуйтесь, скоро приеду…". Но в этот раз судьба распорядилась иначе. Утром 12 августа 2001 г. из Главного управления группировки объединённых сил и войск поступило сообщение в отряд, обеспечивающего охрану стратегически важного ж/д моста на р. Джалка, который соединял Грозный и Гудермес. В сообщении говорилось о том, что в это т день по ж/д проследует состав с военной техникой и людьми, задача отряда - обеспечить сохранность ж/д полотна.
Отряд, получив боевое задание, разбился на 2 отделения. Старшим одного из них был назначен мл. сержант Архипов. Двинувшись в разные стороны в шахматном порядке на расстоянии 10-15 м, бойцы осматривали путь. Михаил оказался рядом с радиоуправляемым фугасом, заложенным под ж/д полотно. Раздался взрыв. Михаилу оторвало ноги и вскоре он скончался от потери крови и страшных мук. Ж/д полотно восстановили, и состав благополучно проследовал в нужном направлении, а диверсия была предотвращена ценой жизни нашего земляка…
Сергей Борисов
Верным воинской присяге, мужественным и сильным духом был Сергей Борисов, который родился в Ртищево, но жил здесь недолго. В младенчестве родители его увезли в Эстонию, где он прожил до 13 лет. Затем его мама Татьяна Ивановна вернулась к своим родителям в Ртищево. Здесь Сергей некоторое время учился в МОУ СОШ № 4, затем всей семьёй они переехали в г. Котовск Тамбовской обл. Осенью 1999 г. его призвали в армию. Служил в Наро-Фоминске. 25.01.2001 г. он уехал проходить службу в Чечню.
И больше парню уже было не суждено вернуться в Котовск, а в Ртищево его привезли через пять месяцев в гробу, чтобы похоронить в родной земле. О том, как погиб десантник Борисов, его родные узнали от солдат, которые уцелели в том бою.
Погибло немало ребят,- говорит Татьяна Ивановна. - к свекрови приходил мальчик, который в той же колонне ехал в группе сопровождения, в третьем БТРе, и был ранен в спину. Он рассказывал, что звал Сергея в свою машину, но тот не пошел.
Обычно разговорчивый, общительный Сергей был в тот день в подавленном настроении… Колонна попала в засаду. Осколком фугаса, попавшим в голову, Сергей, ехавший в первом БТРе, был убит наповал.
Еще одни мальчишка сложил свою голову в Чечне. Ему было неполных двадцать. В городе Котовске Тамбовской обл. 11 августа 2001 года в парке Воинской славы был открыт памятник ребятам, погибшим в Афганистане и Чечне. В скорбном списке значится и С.Г. Борисов, уроженец Ртищева.
Анатолий Корчагин - новые герои России
Семья и детство А. Корчагина
Семья Корчагиных была одной из рядовых семей России, коих многомиллионное множество на просторах нашей Родины. Отец - Корчагин Анатолий Викторович, работал и работает с детьми, тренер по баскетболу. Мать - Корчагина Любовь Александровна, тоже посвятила свою жизнь работе с детьми, долгие годы проработала методистом детского сада "Медвежонок" (в данный момент на пенсии). В семье подрастали два сына - Анатолий (старший) и Павел (младший). Младший был шустрый, шумный, озорной, а старший - полная противоположность - тихий, спокойный, рассудительный. Анатолий родился 2 мая 1878 г. Мама, приходя в ясли за сыном, видела снующих и галдящих малышей, и не находя глазами своего ребёнка, часто спрашивала воспитателей: "Где мой сын?" А он тихонечко сидел и играл сам с собой. По воспоминаниям родителей, Анатолий или как называла его мама Толюнчик, никогда не доставлял ни проблем, ни хлопот. С детства был рассудительным, обожал читать, мог предпочесть беготне и играм с мальчишками-друзьями в войну интересную книгу, как будто чувствовал, что место войне в его жизни ещё будет… Читал запоем, особенно любил фантастику, перечитал все книги дома, в библиотеке, у соседей, мама приносила целые сумки от знакомых и коллег по работе. Учился Анатолий в МОУ СОШ № 4, в которую поступил в 1985 г., а окончил в 1993 г. В школе учителя его вспоминают как очень скромного, усидчивого, дисциплинированного, открытого, уважительного, ответственного ученика (первая учительница И.В. Седова, классный руководитель В.С. Клещевская), который мог защитить слабых, постоять за справедливость, но в тоже время очень доброжелательного. Его душа была раскрыта нараспашку, как и огромные, не по-детски серьёзные, но одновременно доверчивые глаза. Учился Анатолий хорошо, ни разу родителям не пришлось краснеть на родительских собраниях за сына, только слова благодарности за воспитание они могли услышать. И как сын, Толюнчик рос любящим, нежным, отзывчивым, добрым, послушным, настоящим примером для младшего брата и опорой и помощником родителям. После окончания 9 класса школы продолжил обучение в ПТУ-80 на бухгалтера. С ним училось 30 девушек и все его любили и уважали, доверяли и советовались с ним как с братом, другом, товарищем. А он до армии не встречался даже ни с одной девушкой…
Служба в армии
В армию Анатолий был призван после училища. В то непростое время каждая мать старалась уберечь своего сына от ставшей опасной службы в армии. Людмила Александровна уговаривала сына продолжить обучение в г. Сердобске в вертолётном училище. Но Анатолий твёрдо ответил матери: "Я вас очень люблю, но это моя жизнь, и решения я принимать буду сам!" Совесть и чувства долга не позволили ему не пойти в армию, и он поступил как настоящий мужчина, не стал прятаться и бегать от службы. До армии он занимался спортом - отец приучил, рост 2 м, отличное здоровье, уравновешенный характер, все эти качества помогли оказаться ему в элите войск - в военно-воздушном десанте. Ни до армии, ни в армии Анатолий не пил и не курил. В армии над ним подшучивали: "Что слабо закурить?" а он свои пачки отдавал сослуживцам и на насмешки парировал: "Что слабо бросить?", впоследствии всё же начал курить незадолго перед отправкой в Чечню. Первоначально Анатолий находился в учебной части в г. Туле 3 месяца, затем был переведён на постоянное место службы в часть, находящуюся в г. Донском. В армии у него было много друзей, люди тянулись к нему, т.к. он был надёжным товарищем, про таких говорят, что с ними в разведку идти можно, в трудную минуту мог подставить надёжное плечо, очень был душевный, мог выслушать, помочь советом и делом, умел найти общий язык абсолютно со всеми. Его уважали и солдаты и офицеры, он дослужился до сержанта. Родителям присылали из части даже благодарственное письмо. Ему одному из первых новобранцев доверили охрану оружия и пост у знамени части. Очень понравилось Анатолию прыгать с парашюта. Как птица парил он высоко в небе, ощущая восторг и наслаждение, словно выросли крылья за спиной, любовь к прыжкам останется у него на всю оставшуюся жизнь. Прыжков у него было больше нормы, за что был награждён знаком "Отличник-парашютист". Практически в каждом письме родителям он писал о прыжках, как здорово видеть с высоты родную землю, как она прекрасна, очень переживал, если по каким-либо причинам прыжки отменялись. Переживал, что вернётся из армии, и как будет жить без этого ощущения полёта, без близости к небу, без крыльев за спиной. В части прозвали его "ёлкой", т.к. был он высокий, натренированный, подтянутый, выносливый как это величественное дерево. Самым незабываемым событием во время службы был марш-бросок на выживание. Когда их отряд вывозили зимой в лес, оставляли без пищи и специальных приспособлений. Бойцы рыли землянки в снегу, добывали себе пропитание, готовили пищу на костре. За время службы 6 раз родители и брат навещали сына в Донском отдельном гвардейском зенитном ракетно-артиллерийском дивизионе. Родители привозили огромные сумки с продуктами, домашней выпечкой, сладостями, а к вечеру уже ничего не оставалось, Анатолий всё делил с товарищами. В армии он встретил свою любовь. Девушку звали Анна, она училась в 10 классе. Это была его первая и последняя, единственная любовь. После его службы в армии они собирались пожениться, Анатолий даже купил себе свадебный костюм. Отслужив в армии, он вместе со своей девушкой вернулся в родной город, к родителям.
Подвиг А. Корчагина
После демобилизации из армии в ноябре 1998 г. Анатолий собирался жениться, не хотел сидеть на шее родителей. Практически сразу устроился на работу в военную часть в ротохрану охранником территории, где находились самолёты. Здесь он частенько прыгал с парашютов, т.к. ощущение полёта не мог забыть. Дни тянулись быстро, незаметно пролетела зима, весна, лето, наступила осень. Анатолий со своей возлюбленной поехали к её родителям, в Донской. Вернувшись домой, Анатолий не подал вида. Ничего родителям не сказал, он, как всегда, принял решение самостоятельно. Он в Донском согласился подписать контракт, уволился из военной части г. Ртищево и перевёлся в Донское, где у него было много друзей, в том числе и среди офицерского состава (они его и уговорили, пообещав дать взвод и приличную зарплату). Анатолий думал о будущем своего брата, хотел, чтобы он служил под его крылом, чтобы присмотреть за ним, т.к. брат был горячим, ершистым, эмоциональным. Сам же планировал поступить в институт, учиться. Перед отъездом он подарил Ане часы, маме дал денег на подарок на день рождения любимой, к 8 марта сделал заранее подарки маме и бабушке. Людмила Александровна вспоминала, что её сын ушёл в армию мальчиком, а вернулся настоящим мужчиной, воином, готовым нести ответственность за свои поступки и защитить близких и родных в случае опасности. Неожиданно, как гром среди ясного неба, прогремел, взорвал тишину телефонный звонок. На другом конце провода мать Ани, срывающимся голосом сообщила, что Анатолия отправляют в Чечню… Мать и отец, бросив всё, ринулись в Донское, Анатолий запретил говорить, писать, сообщать Ане Людмиле Александровне и Анатолию Викторовичу о том, его отправляют в Чечню, чтобы не расстраивать их. Людмила Александровна до последнего надеялась убедить сына, как сердцем предчувствовала она беду. Не предупреждая сына, родители мчались к нему в часть. О чём думала, вспоминала в этот момент мать? Может о том, как он, вернувшись из армии, выкраивал из своей небольшой зарплаты и покупал ей шоколад: "У тебя, мама, низкий гемоглобин" или как он говорил ей, что когда они с отцом состарятся, то заботиться о них будет только он: "Мама, я никогда вас не брошу, я всегда буду с вами, буду беречь и заботиться о вас, я ведь старший сын…". Когда родители приехали в Донское, Анатолий не ожидал их увидеть, не предполагал, что его Анечка ослушается мужа. Отец хотел пойти к начальнику и отказаться за сына ехать на войну, но мать с сыном встретились взглядом, и стало понятно, что Анатолий никого слушать не станет. Встреча была короткой, Анатолий заявил: "Я что за их спинами спрячусь? Я поеду домой, а они поедут без меня? Мама, ты посмотри на этих ребят… Ты хочешь, чтобы я уехал? И как я буду жить, если с ними что-нибудь случится?" Анатолий попросил, чтобы родители взяли Аню к себе, планировал вернуться в Ртищево, не хотел никаких проводов, чтобы не расстраиваться самому и им тоже, думал, что они уже уехали. Военнослужащих грузили в машину, когда родные глаза матери и сына в последний раз встретились…
23 апреля 2000 г. за неделю до своего 22-летия Анатолий уходил в последний свой бой, всегда на прощание махал рукой, а здесь попрощался со всеми рукопожатием. Их отряд сопровождал колонну с новобранцами, оружием, боеприпасами, шедшей в Дагестан, обратно должны были забрать продовольствие. По пути попали в засаду, 3 колонны прошло с новобранцами, а на 4, где было оружие и боеприпасы, горюче-смазочные материалы, боевики напали. Складывалось впечатление, что боевики точно знали, в каких машинах были не солдаты, т.к. боевики пропустили 1 и 2 колонну, и напали на 3, мощный шквал огня отрезал оставшиеся машины от главных сил. Именно об этом сообщил в штаб радиотелефонист Анатолий Корчагин. Он продолжал вести бой, имея 7 ранений, отстреливался до последнего, дав тем самым уйти остальным солдатам. В этом бою 23 апреля 2000 г. у селения Сержень-Юрт погибло 17 бойцов 106 Тульской гвардейской воздушно-десантной дивизии. В канун дня рождения 22-хлетия останки Анатолия приняла родная земля. День стоял солнечный, небо, к которому стремился Анатолий, было лазорево-голубым как береты десантников, на берёзах и тополях лопались почки, нежно-зелёные ещё клейкие листочки пытались шелестеть, играя тихим шепотом на ветру. Одними из последних слов Анатолия, сказанных матери были: "Я думал, что буду бухгалтером, а моё призвание - защищать Родину…". Посмертно за мужество и героизм, проявленный при выполнении задания Правительства РФ в Северо-Кавказском регионе, Анатолий был награждён орденом "Мужества".
Официально война в Чечне закончилась, но ежедневно там по-прежнему гибнут люди, чьи-то сыновья, мужья, отцы. Их матери, жёны, дети уже не взглянут больше в любимые глаза, не услышат родной смех. Кровоточащая рана по-прежнему не заживает, и ставить точку в событиях в Чечне ещё рано. Но пока есть такие мужественные, сильные духом, верные присяге и воинскому долгу парни, безопасность будущего нашей Родины в надёжных руках. Таким был и Анатолий Корчагин, герой нашего времени, достойный потомок прадедов защитников родной земли в годы великих испытаний Великой Отечественной и других войн.
Изучив литературу, материалы периодической печати, видеоматериалы, семейный документальный и фотоархив семьи Корчагиных, взяв интервью у родителей Анатолия, мы многое узнали о войне в Чечне, вкладе ртищевцев и подвиге А. Корчагина. После этого наш класс выступил с инициативой установить мемориальную памятную доску на здании нашей школы с именем А. Корчагина, разработали целый проект по реализации этой идеи и надеемся на успешную его реализацию.